За семь лет оккупации Крым стал первым по числу политзаключенных, обогнав по этому показателю и куда более населенную Москву, и даже Чечню. Тем или иным преследованиям подвергаются все: крымские татары, Свидетели Иеговы, журналисты — все, кого можно заподозрить в нелояльности. Достается и простым людям: за любое инакомыслие их вызывают в полицию и ФСБ, отмечает издание «Агентство».
В феврале-марте 2014 года по Крыму прокатилась волна пророссийских митингов. На улицы Керчи, Ялты, Евпатории, Симферополя выходили люди с российскими флагами, а на центральной площади Севастополя собрались сразу 20 тысяч человек. Тогда массовыми акциями в Крыму было никого не удивить — при Украине на полуострове было принято выходить на улицы почти по любому поводу. Спустя семь лет после аннексии Крыма Россией на полуострове больше практически не митингуют, а к тем, кто выражает недовольство, приходят из полиции и ФСБ. К 2021 году Крым вместе с Севастополем занял первое место по числу политзаключенных.
Если к политзаключенным добавить тех, кто ждет суда на свободе или, наоборот, уже отбыл свой срок, то получится, что за время нахождения Крыма в составе России уголовному преследованию на полуострове подвергся, как минимум, 181 человек.
Крымские татары
За три недели до аннексии Крыма Россией, 26 февраля 2014 года, в Симферополе на площади перед госсоветом собрались две примерно одинаковые по численности группы митингующих: сторонники меджлиса крымскотатарского народа и Евромайдана выступили в поддержку киевской власти, а партия «Русское единство» Сергея Аксенова, который теперь возглавляет Крым, представляла пророссийские силы. Сбор закончился стычками и давкой, в которой погибли два человека и пострадали еще несколько десятков. С этого эпизода у крымских татар начались проблемы.
Зимой и весной 2015 года в Крыму задержали восьмерых крымских татар — их обвинили в организации и участии в массовых беспорядках во время того самого митинга. Обвинение выглядело странно, поскольку на момент митинга Крым даже по российским законам был территорией Украины. Несмотря на юридический казус участники получили условные сроки , а лидер меджлиса крымскотатарского народа Рефат Чубаров и политик Ахтем Чийгоз — шесть и восемь лет реального заключения. Оба свой срок не отбыли: Чубарова приговорили заочно, он находится на территории Украины; Чийгоза через месяц после вынесения приговора помиловали и выдали Турции, после чего он переехал в Киев.
«Дело 26 февраля» стало первым в череде политически мотивированных гонений на крымских татар. После него стали задерживать в том числе правозащитников, блогеров, общественников и просто сочувствующих. Главный предлог для преследования — причастность к запрещенной в России организации «Хизб-ут Тахрир» .
Количество людей, обвиняемых в причастности к исламским организациям в Крыму
К сентябрю 2021 года
95
всего
39
осуждены
1
оправдан
Ни одному из них не предъявлены обвинения в хранении оружия или подготовке теракта. Все они арестованы по показаниям тайных свидетелей, которые в суде не могут вспомнить, откуда им известно, что обвиняемые — члены «Хизб-ут Тахрир». Доказательствами служат записи разговоров, сделанные в публичных местах — мечетях, кафе и дома у обвиняемых .
Родные обвиняемых уверены, что «Хизб-ут Тахрир» — лишь предлог, на самом деле их близких преследуют за гражданскую активность и проукраинские настроения.
Истории задержанных
Сервер Мустафаев занимался выпечкой хлеба, в свободное время организовывал детские праздники, общественные мероприятия, помогал малоимущим семьям. Активист «Крымской солидарности» — организации, созданной для материальной, юридической и информационной помощи семьям политзаключенных, а также пропавших без вести крымских татар. Арестован в мае 2018.
Сейран Салиев, экскурсовод из Бахчисарая, задержан в октябре 2017. Сейран был местным активистом: участвовал в организации религиозных праздников, занимался сбором средств для семей с больными детьми. Когда начались аресты, освещал обыски, ходил на суды, а его супруга, Мумине, стала помогать детям политзаключенных.
Марлен Асанов, филолог, до 2003 года работал учителем в сельской школе, а затем занялся ресторанным бизнесом . Асанов тоже ходил на суды, публиковал на своем канале в Youtube видео обысков и арестов. Задержан в октябре 2017.
Александр Сизиков, инвалид первой группы, слепой. Потерял зрение в 2009 году после ДТП. Когда задержали его опекуна Эдема Смаилова , Александр стал посещать суды, обыски, выходить на одиночные пикеты. В июле 2020 года у него дома был обыск, во время которого силовики подбросили в дом Сизикова религиозную литературу — это были обычные книги, а Александр может читать только шрифт Брайля. Сизиков ждет суда под домашним арестом.
Шабан Умеров, строитель, отец троих детей и дед пятерых внуков. Он помогал семьям арестованных с мелким ремонтом, относил передачи в СИЗО. В марте 2019 года его арестовали и обвинили в участии в организации деятельности террористического сообщества и приготовлении к насильственному захвату власти.
Фотографии: «Крымская солидарность»
За редким исключением задержанных крымских татар до суда помещают в симферопольское СИЗО, в условия, приближенные к пыточным. Камеры переполнены, зимой не отапливаются . Свидания с заключенными семьям не разрешают, присутствие близких на судах ограничивают, ссылаясь на карантинные меры. И все происходит с явного ведома руководства региона.
2 ноября 2020 года семьи крымских татар выехали на суд над их родней в Ростов-на-Дону. На пути к Крымскому мосту их на несколько часов задержали сотрудники полиции и ГИБДД. В итоге в суд никто не успел. На следующий день глава (оккупационной администрации) Крыма Аксенов написал об этом случае в своем Facebook и поблагодарил правоохранителей за «системную работу по противодействию экстремизму и терроризму».
Репрессии носят семейный характер: нередко в одной семье арестовывают сразу отца и сына или братьев . Женщин тоже преследуют, но административно. Их штрафуют за одиночные пикеты , привлекают за посты и репосты в соцсетях , задерживают на улицах . В семьях политзаключенных крымских татар растет без отца 191 ребенок, 15 отцов и матерей умерли, не дождавшись освобождения своих детей.
Давлению подвергаются не только те крымские татары, кто открыто высказывает антироссийские взгляды. Под каток попадают и те, кто встречал Россию с радостью. В ночь на 12 сентября 2017 года неизвестные бросили «коктейли Молотова» в дом крымского политика и общественника Васви Абдураимова. Одна бутылка попала в комнату, где спала внучка Абдураимова. Начался пожар, который в итоге все-таки удалось потушить.
Абдураимов — основатель крымскотатарской партии «Милли фирка», единственной призывавшей крымских татар проголосовать за присоединение Крыма к России. Сам Абдураимов встречался с Путиным и получил медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени. Однако кавалера подвел конфликт с главой Крыма. Еще с 1980-х Абдураимов боролся за обеспечение вернувшихся из ссылки татар жильем или землей для строительства домов взамен отобранных при депортации. Но власти давать землю не спешили. Так в Крыму появились «поляны протеста» — целые массивы частной застройки, которую власти считают самозахваченной территорией . Одной из таких полян была «Стрелковая» в Симферополе, где было более полусотни жилых домов. В 2017 году власти решили отдать эту землю под строительство микрорайона «Крымская роза», застройщиком выступала группа компаний «Монолит, которую связывают с Аксеновым. Абдураимов выступил против строительства — и получил в окно «коктейль Молотова». «Стрелковую» окружили, а затем снесли. Сейчас на ее месте возвышаются десятки многоэтажек.
Пропавшие без вести
Впрочем, семьи политзаключенных хотя бы знают, что их родные живы. Гораздо хуже тем, чьи близкие пропали без вести.
С 2014 по 2016 год в Крыму пропали 44 человека, из них:
19
похищены и впоследствии отпущены
5
найдены мертвыми
4
впоследствии осуждены
1
похищен и экстрадирован
15 до сих пор не найдены
Среди них: в 11 случаях — есть свидетельства причастности к исчезновению государственных органов или подконтрольных властям организаций; 3 — дело не заведено; 9 — следствие приостановлено; 5 — зафиксированы случаи запугивания родственников и свидетелей похищения.
Люди, к похищению которых могут быть причастны государственные органы или подконтрольные им организации:
Март 2014
Решат Аметов, житель Симферополя, работал водителем. Еще при Украине занимался общественной деятельностью — от «детских» выплат до обустройства мусульманского кладбища. 3 марта 2014 года, в самый разгар подготовки к референдуму, Аметов вышел на пикет в центре Симферополя. Был задержан людьми в камуфляже . Через две недели тело Аметова со следами побоев было найдено под Бахчисараем.
Март 2014
Василий Черныш, экс-сотрудник СБУ в Крыму. Участник движения «Автомайдан». 15 марта 2014 года полиция забрала его из дома в Севастополе, дальнейшее местонахождение неизвестно, уголовное дело не возбуждено.
Май 2014
Тимур Шаймарданов и Сейран Зинединов, жители Симферополя, основатели организации «Украинский народный дом» . Шаймаранов ушел из дома и не вернулся, Зинединов искал друга и был похищен (его насильно посадили в машину под камерами наблюдения). Телефоны Шаймарданова и Зинединова включались в районе пансионата «Дельфин» в Евпатории, где местные видели «внедорожники с номерами „Рамзан Кадыров“» . Уголовные дела возбуждены, расследование приостановлено.
Сентябрь 2014
Ислям Джеппаров и его двоюродный брат Джевдет Ислямов, жители Белогорска. Отец Исляма и дядя Джевдета — Абдурешит Джеппаров — правозащитник, ветеран крымскотатарского национального движения, советский диссидент. Похищены в селе Сара-Су близ Белогорска неизвестными в черной форме. Микроавтобус похитителей сопровождали шесть легковых авто LADA Priora. В момент операции движение по трассе было перекрыто.
Сентябрь 2015
Мухтар Арисланов, житель Симферополя, учитель физкультуры. Вышел из дома на рынок и не вернулся. Свидетели видели, как двое в форме сотрудников полиции посадили его в микроавтобус. Версии:
— украден спецслужбами как важный свидетель других похищений ;
— добровольный выезд за пределы Крыма . Уголовное дело о похищении приостановлено.
Апрель 2016
Арсен Алиев, жил в Симферополе, занимался цветочным бизнесом. Поехал на похороны в город Саки и пропал на автовокзале. Камеры зафиксировали, как двое посадили Алиева в машину. Местные таксисты видели, как из этой машины выходили люди в форме.
Май 2016
Эрвин Ибрагимов, житель Бахчисарая, политик . Поздно вечером его машину остановили люди в форме ГИБДД. Ибрагимов попытался сбежать, но его поймали и увезли на микроавтобусе. До похищения за Ибрагимовым следили, а сотрудники ФСБ неоднократно угрожали ему.
Иеговисты и анархисты
Еще одна преследуемая религиозная группа — «Свидетели Иеговы» . В Крыму по уголовным делам проходят 16 иеговистов, трое осуждены . Самый абсурдный эпизод — обыск у 78-летнего жителя Джанкоя Александра Урсу. При Сталине 9-летнего мальчика со всей большой семьей иеговистов выслали из Молдавии в Сибирь. Большая часть родных умерла в ссылке. В 1991 году осевшего в Крыму Александра реабилитировали и признали жертвой политических репрессий, а в ноябре 2018 года в его дом ворвались силовики — Урсу заломили руки и поставили на колени . Обыск проходил в рамках дела об экстремизме, возбужденного в отношении другого «Свидетеля Иеговы» из Джанкоя — Сергея Филатова. Филатова осудили на 6 лет колонии, Урсу после обыска отпустили.
Давят и на политических активистов. В 2018 году в Евпатории на шесть лет посадили анархиста Евгения Каракашева — за экстремизм и публичные призывы к терроризму . Реальным мотивом ареста адвокат Каракашева называл его градозащитную деятельность. Массажист по профессии, занимавшийся реабилитацией детей с ДЦП, он активно защищал евпаторийское побережье от застройки. Евгения задержали накануне общественных слушаний по одному из проектов, и тогдашний мэр Евпатории Андрей Филонов назвал Каракашева и его единомышленников провокаторами, «которые пытались разогнать волну, сыграть на протестных настроениях». Спустя два месяца ФСБ задержала самого Филонова — за превышение должностных полномочий при согласовании той же застройки. Ему тоже дали 6,5 лет. Многие в Крыму считают дело Филонова «политическим»: мэр был популярен и «не подчинялся» главе республики Аксенову.
Критики власти и далее все остальные
Со временем в Крыму стали преследовать тех, кто критикует в соцсетях местных чиновников и лично Аксенова. Для тех, кого нельзя привлечь по уголовному делу, придумывают иные, весьма изощренные, методы воздействия.
В марте 2021 года крымского блогера Александра Талипова, известного критика местной власти, публично обвинили в сексуальных домогательствах две женщины — общественница из Феодосии Елена Бобкина и ее подруга Мария Сартакова. Бобкина дала интервью советнику Аксенова Олегу Крючкову , в котором откровенничала о своей личной жизни. А Мария призналась, что переписывается с Талиповым на сайте знакомств ради юридической помощи . Сейчас все публичные обвинения в адрес Талипова исчезли, а уголовное дело против него так и не было возбуждено — доказать факт домогательств правоохранителям не удалось .
К общественнице из Ялты Людвике Пападопулу в феврале 2021 года пришли с обыском. В то же время московские силовики пытались проникнуть в квартиру к модератору популярного в Крыму Facebook-сообщества «Доска позора чиновников Крыма» Владимиру Гарначуку. Оба проходили свидетелями по делу о клевете, которое было возбуждено летом 2020 по заявлению Керима Акуева — начальника судебного департамента Крыма. Поводом стал пост о захвате санатория «Парус» в Ялте. Об этой истории много писали, а экс-прокурор Крыма, депутат Госдумы Наталья Поклонская открыто обвиняла судейских в захвате санатория , но под обыски попали именно Пападопулу и Гарначук.
А керченского депутата Константина Ерманова, по его мнению, в январе 2021 года лишили мандата за попытку выяснить, откуда у семьи Аксенова появились 400 млн рублей на фешенебельную квартиру в Москве . Формальный повод — недостоверная декларация о доходах: депутат не указал в документе 500 рублей, которые ежемесячно возвращаются на карту его супруги после оплаты детского сада , а также долю в предприятии с уставным капиталом 10 тыс рублей, учрежденном более 6 лет назад.
В Крыму опасно высказываться не только на тему политики или коррупции, но и по вполне бытовым вопросам. В июне 2016 года жители Гурзуфа, протестующие против закрытия общественного пляжа Гуровские камни , встречались с журналистами телеканала «Крым 24». Участников сбора задержала полиция. Позже с местными жителями Игорем Барышниковым и Юрием Скориком неоднократно беседовали сотрудники полиции и ФСБ.
В июле 2018 года несколько инвалидов-колясочников, живущих в городе Саки на западе Крыма, хотели встретиться Аксеновым, чтобы рассказать главе региона о плохих дорогах и отсутствии пляжей с доступной средой. Эти темы очень болезненны для города, ведь пятая часть населения здесь — инвалиды , они съезжаются в Саки из стран бывшего СССР ради лечебных грязей. Просители подъехали на колясках к дому культуры, где проходило выездное заседание правительства Крыма, но никто из чиновников к ним не вышел. Зато самых активных вскоре навестили сотрудники ФСБ, а затем вызвали в полицию на беседу о несанкционированных митингах.
А в январе 2021 года севастопольская учительница английского языка Наталья Елгина написала в комментариях на странице губернатора Михаила Развожаева в Instagram, что ее зарплата в школе составляет всего 12 000 рублей . И добавила, что сын главы города учится в ее классе. Учительницу вызвали на ковер к директору, где отчитали и заставили подписать уведомление об увольнении. Официальная причина: из декрета на полгода раньше вышла педагог, которую Елгина замещала . Еще до увольнения школа опубликовала пресс-релиз, в котором обвинила Наталью в «нарушении трудовой дисциплины», «нежелании брать на себя дополнительную нагрузку» и «уклонении от встреч с руководством департамента образования», а полицейские из отдела по борьбе с экстремизмом навестили ее прямо во время урока.
Журналисты
Проблемы у СМИ начались практически сразу после того, как Крым стал оккупированным. 7 марта 2014 года, когда с полуострова уже изгнали украинскую власть, но референдум о вхождении в состав России еще не прошел, в Севастополе неизвестные в спортивных костюмах и камуфляже избили журналистов, снимавших сюжет о штурме украинской военной части. Оператору телеканала «Интер» Владимиру Дедову сломали ребро, оно пробило легкое, пришлось делать операцию, греческому журналисту Костасу Онисенко — нос, спецкорру «Интера» Андрею Цаплиенко — шесть ребер.
Это лишь один из почти сотни случаев прямого давления на СМИ, зафиксированных в марте-апреле 2014 года . Журналистов не пускали на официальные мероприятия, запрещали снимать на улицах и на избирательных участках, били , отбирали технику, удерживали в неволе и даже пытали «на подвале» , телеканалы и радиостанции отключали от вещания.
Но и после 18 марта, когда Путин подписал договор о принятии Крыма в состав России, работа журналистов на полуострове не стала проще. Особенно тех, кто не скрывал критического отношения к новой власти.
Одной из главных мишеней стало издание «Крым.Реалии» . С 2014 года за журналистами следили, проводили у них обыски, возбуждали уголовные дела . В марте 2021 года на трассе Симферополь-Алушта сотрудники ФСБ задержали внештатного корреспондента «Реалий» Владислава Есипенко. При обыске у него обнаружили предмет, похожий на гранату. В СИЗО журналист отказывался от встреч с адвокатом, которого наняла ему супруга, а через десять дней — неожиданно появился в эфире телеканала «Крым 24» . В интервью он признался, что все сюжеты, снятые в Крыму, передавал спецслужбам Украины. Позже Есипенко рассказал, что перед съемкой его пытали .
Со времени захвата полуострова 30 человек, сотрудничавших с «Реалиями», выехали с территории полуострова в Украину и в Турцию, 28 журналистов вынужденно отказались работать с «Радио Свобода» . Еще 10 журналистов находятся в заключении по экстремистским статьям.
Проблемы возникают и у журналистов, не связанных с иностранными СМИ. Евгений Гайворонский переехал в Ялту из Донецка в 2013 году и с воодушевлением принял «Крымскую весну». Работая в местных СМИ, он много писал о коррупции, переделе собственности, незаконной застройке, махинациях с землей. В марте 2019 года 12 человек с автоматами ворвались в квартиру Гайворонского и изъяли всю технику. Во время обыска ему порвали российский паспорт и изъяли украинский. Ни о каком уголовном деле речи не шло, но силовики намекнули: если он прекратит критиковать Аксенова, его оставят в покое.
После обыска журналиста проверили на наркотики. Анализы были чисты , но суд приговорил его к аресту за употребление. Осенью 2019 года Гайворонского снова посадили под арест за отказ лечиться от наркозависимости, а затем оштрафовали за оскорбление «власти и символов России» за пост с упоминанием Путина. Спустя месяц — лишили гражданства и депортировали в Украину .
Журналист Алексей Назимов, известный в Алуште своими расследованиями, уже отсидел три года за решеткой. В октябре 2016 года ему предложили встретиться с инвестором, якобы мечтающим вложить в Алушту большие деньги. В назначенный час Назимов в сопровождении оператора Андрея Облезова и депутата от КПРФ Павла Степанченко пришли в кафе. Но вместо загадочного инвестора на встречу пришел единоросс Александр Рыжков. Он сообщил, что партия выделила ему бюджет для работы с проблемными СМИ, и достал деньги. В тот же момент Назимова задержали .
В суде обвинение развалилось: Назимов не был должностным лицом, а значит и подкуп к нему не применим. Дело переквалифицировали на вымогательство и нашли новых свидетелей: предприниматель Валерий Сударев, занимающийся похоронным бизнесом, заявил, что Назимов вымогал у него 300 тысяч за отказ от публикации критических материалов, но обстоятельств вспомнить не смог. Суд признал всех троих виновными: Назимова и Степанченко приговорили к реальным срокам, Облезова — к условному.
* * *
С каждым годом вердикты по политическим статьям в Крыму становятся все жестче: если трем фигурантам первой группы «дела Хизб-ут Тахрир» из Севастополя дали по пять лет реального заключения и лишь одному — пятнадцать, то сейчас большинство приговоров по этим делам — от 13 до 19 лет колонии строгого режима. Уже приговоренные к реальному заключению 35 человека в сумме проведут за решеткой почти 450 лет .
Источник: «Агентство»