Андропов. Белорусский гамбит

Четвёртого октября 1980 года в автокатастрофе погиб Пётр Машеров, кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС, первый секретарь ЦК Компартии Белоруссии, Герой Советского Союза и Герой Социалистического Труда. По официальной версии, его «Чайка» столкнулась с самосвалом, гружённым картофелем. Кому это было выгодно?

 В «членовозе» погибли все: Машеров, сидевший рядом с водителем, водитель и прикреплённый охранник из КГБ. Шофёр самосвала выжил. Его и назначили, разумеется, крайним.

«Ох, рано встаёт охрана!»

Но сразу поползли слухи о якобы полной безалаберности охраны Машерова и его самого – любил, мол, прокатиться на скорости с ветерком. При этом распространители слухов «забывали» уточнить, что столь высокая скорость для машин охраняемых лиц – предписана инструкциями КГБ. Так или иначе, подобные слухи могли тогда проистекать лишь из одного ведомства. Поскольку в Советском Союзе такие слухи просто так не распускались, многих это навело на вполне логичное предположение: Машерова убили.

После распада СССР эту версию озвучила и дочь Машерова, Наталья: «Его убили». В своей уверенности, что это была ликвидация, она не одинока – того же мнения придерживались в широких номенклатурных кругах. Можно привести слова Эрмека Ибраимова, сына тогдашнего председателя Совмина Киргизии Султана Ибраимова. Киргизский премьер, вернувшийся с похорон Машерова, на вопрос сына, случайна ли катастрофа, ответил: «Боюсь, что нет».

Предположения перерастали в уверенность по мере того, как становились известны детали и обстоятельства трагедии. Слишком уж много несуразиц и с режимом охраны, и с ведением следствия, и с поведением «компетентных органов». К этим странностям обычно ещё добавляют как бы неожиданную – для Машерова – смену руководства белорусского КГБ: 4 августа 1980 года вместо генерала Якова Никулкина, работавшего на этом посту с 1970 года, Андропов прислал в Минск нового, Вениамина Балуева. Незадолго до трагедии был сменён и начальник охраны: проработавшего с Машеровым 13 лет полковника госбезопасности Валентина Сазонкина перевели на другую работу.

Человек-место

Но кому мог так мешать Машеров, что его пришлось убирать? И почему именно тогда? Дочь Машерова утверждала, что трагедия произошла за пару недель до Пленума ЦК КПСС, на котором предполагалось оформить вопрос о переводе Машерова в Москву – председателем Совета Министров СССР: «Всё было решено. Он шёл на место Косыгина». Более того, в перспективе якобы даже маячило место Генерального секретаря ЦК КПСС – вместо Брежнева! Но произошло спланированное отстранение от власти «большого политика»: «Здесь были задействованы большие политические силы. Достаточно сказать, что вскоре после его смерти погибли председатель Совмина Грузии и председатель Совмина Киргизии».

Из досье «Совершенно секретно»:

Председатель Совета Министров Киргизской ССР Султан Ибраимов был убит 4 декабря 1980 года двумя выстрелами в голову в собственной кровати и в строго охраняемой правительственной резиденции на озере Иссык-Куль. На следующий год убийцей объявили некоего Смагина, найденного повешенным на милицейском шарфе в пригородной электричке возле города Куйбышева.

Председатель Совета Министров Грузинской ССР, кандидат в члены ЦК КПСС Зураб Патаридзе погиб в автокатастрофе 5 июня 1982 года: ранним субботним утром на пустой трассе его машина врезалась в грузовик с яблоками.

…Ныне в Белоруссии популярна и совсем уж экзотическая версия, что Машеров якобы был радетелем политических и экономических реформ и чуть ли не скрытым диссидентом.

Всё это чушь! Некие замыслы (чьи, кстати?!) продвижения Машерова на место Косыгина, и тем паче Брежнева не находят абсолютно никаких подтверждений. А само такое предположение демонстрирует полнейшее непонимание механизма функционирования Политбюро: ни один из первых секретарей ЦК компартий национальных республик не имел ни малейшего шанса занять пост главы советского правительства. Вопрос о перемещении Машерова в Москву вообще никогда не поднимался. А уж чтобы «национал» рассматривался как претендент на кресло Генерального секретаря – о таком и помыслить было нельзя!

Называть Машерова «тайным реформатором» не стоит даже и в шутку: таковых в составе Политбюро не водилось. Не был он и выдающимся руководителем-хозяйственником, совершенно не выбиваясь из стандартного ряда аппаратчиков – «хозяев» национальных республик. 

Проще говоря, сам по себе Машеров не представлял собой ничего такого, из-за чего стоило бы учинять катастрофу. Совершенно иное дело – занимаемое им другое место – кандидата в члены Политбюро ЦК КПСС! Только оно и имело значение, весьма важное в цепочке партаппарата, и не столько для него самого, сколько для других.

Ему-то оно было положено по функции, а вот кому-то – как раз тогда и очень срочно – это место в Политбюро требовалось для решения весьма важного вопроса. Вспомним, что происходило в 1980 году – это же не только год Московской Олимпиады, но и первый год войны в Афганистане, год резкого ухудшения отношений с США, год волны забастовок в Польше. А ещё – самый канун XXVI съезда КПСС…

Гонки на катафалках

Если по-настоящему вчитаться в материалы XXVI съезда КПСС, видишь поистине страшную картину. С трибун говорят про «сложную международную обстановку», что означало: разрядка накрылась медным тазом. И звучит призыв срочно созвать Совет Безопасности ООН для предотвращения… войны. Но к большой войне мы не готовы!

Говорится о необходимости срочно принять меры по улучшению отношений с «братскими странами социализма». В переводе это значило: СЭВ и Варшавский пакт зашатались. Применительно к Польше произнесено страшное: «кризисная ситуация»!

Впервые за 20 лет с трибуны съезда вдруг зазвучали слова о дружбе с… КНР и китайским народом! По сути, это была капитуляция перед Пекином в канун конфронтации с Западом.

Были произнесены слова о демографической политике, что означало: страна проваливается в демографическую яму, уже некого призывать в армию, трудовых ресурсов тоже больше нет. В целях «радикального решения проблемы признано необходимым разработать специальную продовольственную программу» – есть уже нечего! «Комплексная программа подъёма сельского хозяйства нечернозёмной зоны РСФСР» – центральная Россия натурально в руинах.

«…Серьёзность и масштабность скопившихся на транспорте проблем» – тут и перевода не требуется. Сквозь зубы сказано, что 90% основных фондов устарело, изношено – ещё один кризис, технологический… Одним словом, караул!

Все эти «кризисные явления» сливались в кризис системный. Отсюда и самый животрепещущий вопрос: смены руководства. Разумеется, каждый из главных игроков Политбюро видел на капитанском мостике себя. И рвавшиеся к его захвату основные претенденты известны: министр обороны Дмитрий Устинов – сталинист до мозга костей, ратовавший за полный возврат к Сталину, и председатель КГБ Юрий Андропов, также тяготевший к насильственным методам решения проблем. А между ними – прослойка старцев, кучкующихся вокруг Брежнева: эти менять уже ничего не хотели и не могли.

То время позже назовут эпохой «гонок на катафалках». Реально же это были смертельные гонки за власть, а катафалком стала страна, катившаяся в пропасть. Взяв справочники по аппарату ЦК КПСС, можно высчитать: за первые три года после XXV съезда КПСС из состава ЦК выбыли 20 человек, 16 из них скончались.

Так, в 1979 году умерли 4 члена ЦК. А вот за год, предшествовавший XXVI съезду, январь 1980-го – февраль 1981-го, из жизни ушли 16 человек, словно в ЦК мор воцарился! Конечно, возраст, старики… Но не странно ли, что процесс вымирания членов ЦК ускорился сразу в четыре раза?! Не все же спешно почившие находились в глубоко старческом возрасте, многие были, что называется, в соку. Ещё заметно, что старуха с косой отдавала предпочтение тем, кто, так или иначе, тесно был связан с группой «стариков» и военно-промышленным комплексом – командой Устинова. Его группировка и понесла наибольшие потери.

Если где-то убыло, в другом месте обязательно прибыло: от ослаблений позиций старожилов выигрывал только Андропов. Какое-то время он отставал от «стариков», планомерно наращивая силы. Но теперь ему уже некогда было ждать, захват капитанского мостика надо было форсировать – за счёт введения в Политбюро свежих, своих кадров.

Но чтобы заработал эскалатор кадровых подвижек, необходимо было освободить несколько мест, в том числе занятое Машеровым. Вот и погиб Машеров, по странному стечению обстоятельств ушедший на тот свет в самый подходящий для Андропова момент – когда тот включил форсированный режим захвата власти.

Результат не заставил себя ждать: уход Машерова словно выбил пробку, мешавшую расти товарищам, давно уже стоявшим на низком старте и толкавшимся в приёмной. (Вспомним: в октябре 1980 года полноценным членом Политбюро стал Михаил Горбачёв, неоднократно признававший, что двигал его именно Андропов.) А в результате этой подвижки расклад сил в Политбюро изменился фундаментально: одна группировка ослабла, другая – непропорционально усилилась.

Повторюсь, убивали не персонально Машерова – освобождали место, бесценный капитал, доставшийся тому, кто и… убрал. В той комбинации Машеров просто оказался наиболее слабым звеном, изъятие которого меняло всю конфигурацию сил, не создавая, однако, риска обвалить ситуацию в его республике.

Технические детали этой спецоперации – назовём её, скажем, «Бульба», вряд ли когда-то станут известны. Да и какое это имеет значение, если результат налицо. А уж для его достижения у ведомства, возглавляемого Андроповым, возможности были богатые. Куда важнее, что эта смерть, лишь фрагмент большой трагической картины, стала одной из тех хирургически точных операций, запустивших цепочку кадровых перемен. В конечном счёте и приведших Андропова в кресло генсека.

Источник: Совершенно секретно