оборона

Інтерв’ю із генералом Марченком про оборону Миколаєва: «Якби ми розігналися, вони б зупинилися за Керченським мостом»

Ключову роль у спротиві Миколаєва зіграла згуртованість миколаївців та херсонців, вважає Дмитро Марченко. Усі працювали як єдиний механізм: військові, мер, губернатор, волонтери, пожежники, працівники ДСНС.

Никакими «Калибрами» этих людей не взять: репортаж из Николаева, который Россия бомбит ракетами

Город под постоянными обстрелами, но умудряется не выглядеть прифронтовым. На улицах полно людей, не хмурых и сосредоточенных, а спокойных и неспешных.

Что нужно Украине, чтобы вытеснить армию России: оценка австрийского генерала

Когда ВСУ смогут начать контрнаступление и освободить захваченные РФ территории? Что для этого необходимо? И есть ли шанс вернуть Москву и Киев за стол переговоров?

Операція “Водний вал”, яка сильно вплинула на весь перебіг подій навколо захисту Києва

На Мощуні було три понтонні переправи. Досить довго наша артилерія не могла їх роздовбати. Росіяни не відступали, поки була можливість їздити через понтон.

Пять уроков российского вторжения в Украину для военных и политиков

Боевые действия в Украине сейчас изучают военные аналитики всех стран – ведь в этих действиях проявляются доктрины, разработанные и проверенные либо в локальных войнах, либо и вовсе на учениях.

Ключовий етап битви за Україну

Санкції і зброя, зброя і санкції – це повітря для легенів українських вояків та отрута для злочинних кремлівських угруповань. Але, коли Україна опиняється за крок до перемоги, західна коаліція опиняється у якомусь дивному ступорі.

Партизанские истории за три месяца c начала полномасштабного российского вторжения

Наверное, самым известным в массовой культуре методом действия украинских партизан стало похищение или транспортировка захваченной техники оккупантов с помощью трактора.

Как работала западная разведка в преддверии широкомасштабного вторжения России в Украину

Службы безопасности всего мира были на удивление откровенны насчет войны в Украине. Американские и британские агентства давали прямые оценки намерениям России, а политики использовали разведданные для мобилизации поддержки против российской агрессии.