Военный священник – о том, зачем в армии капелланы и на чьей стороне Бог

Солдатам нужна не только материальная помощь, но и моральная поддержка. Одними из тех, кто мог бы ее оказывать, являются военные капелланы. Сейчас их готовят к особенностям службы АТО. Журналисты поговорили с одним из капелланов об особенностях службы в АТО, готовности солдат обращаться за такой помощью и вере на войне.

"Курсы" капелланов

– Расскажите о себе.

– Я диакон протестантской церкви “Филадельфия”. Еще занимаюсь капелланством в связи с ситуацией в стране, то есть военный священник. Сейчас мы проходим подготовку как капелланы: как помогать пострадавшему или человеку, который потерял близких, получил увечия, психологические травмы.

– И сейчас в Центральном доме офицеров, насколько я понимаю, обучают капелланов?

– Да, приехала доктор капелланства из Америки. Она готовит представителей разных церквей. Не только протестантских. Это межконфессиональная встреча – здесь все, кто подал заявку. Тут и мусульмане есть.

– В чем разница между служением священника и капеллана?

– Служение происходит в более стрессовых ситуациях. Человек мог потерять своего друга. Он постоянно видит смерть, ранения, находится вдали от родных и близких.

Наш добровольческий батальон капелланов, по принципу вахты, ездит в Волноваху и в Мариуполь. По два человека на десять дней, приблизительно раз в полтора месяца.

В остальное же время, по субботам, мы посещаем раненых в госпиталях. В Киеве это прежде всего Центральный военный госпиталь.

Позиция "хотим жить нормально"

– Можете рассказать о своем опыте в зоне АТО?

– В основном мы имеем дело с военнослужащими, но в Волновахе общались и с гражданскими. Мы в военной форме – но у нас шевроны батальона военных капелланов. Гражданские задают вопросы – настраиваем их в пользу Украины, а также духовно утешаем. У них ведь страх: “что будет, как будет”.

Капеллан Бевз

– И как, по вашим впечатлениям, настроены жители в Волновахе и Мариуполе, где вы были лично?

– По-разному. Одни – негативно по отношению к украинской власти. Открыто нам не говорят, но чувствуется, что у людей не совсем положительный настрой. Но одновременно они не хотят и чтобы вернулась "ДНР". Ни в коем случае.

– Это позиция “против всех”?

– Это позиция “надоело”. Вот и все. Позиция “хотим жить нормально”. В Волновахе постоянно слышно, как работает артиллерия. И пусть это наша украинская сторона дает "ответку", но тоже страшновато.

– Между прочим, а что вы думаете о социальных выплатах жителям Донбасса?

– Это политический вопрос…

– Конечно. Но от вас хотелось бы услышать о христианском его аспекте.

– Как бы правильно ответить? Лично я считаю, что все выплаты необходимо производить. То же с поставкой гуманитарной помощи – мы должны продолжать это делать. Или вдохновлять добровольческие группы делать это. У нас в церкви есть человек, который вывозит людей из зоны АТО. Есть люди, которые возят продукты в места, куда никто не хочет идти. Местные добровольцы привозят продукты – это ведь делают часто именно церкви.

– Да, это правда. Я был в пострадавшем поселке Семеновка, в Славянске – восстановлением домов тоже занимаются прежде всего люди из протестантских церквей.

– Я же говорю. Иногда считают, что христиане отстранены от мира сего. Заметьте, мы не отстраняемся.

С кем Бог?

– У нас был момент, когда нашего политрука попросили провести в День Вооруженных сил “профилактику” для детей. Провести просветительскую работу. Мы, капелланы, с ним напросились. Я как служитель церкви работал с молодежью и пять-шесть лет проводил профилактику по школам. ВИЧ-СПИД, вред курения и наркотиков. Предложили помочь и политруку. И потом поняли: хорошо, что поехали. Мы говорили с детьми и про Украину, и про надежду.

Они: “А что будет?” – “А что, друзья. На Бога надеяться. Мы должны понять, что ни Европа, ни Америка нам не поможет. В этой ситуации нам может помочь только сам Бог. Если будете молиться – Бог нам поможет”.

– А Вы не думаете, что в России священники могут говорить то же самое?

– М-м…

– Это же известная позиция: в конфликтах каждая сторона утверждает, что с ними Бог.

– Это известная позиция. Только есть одна разница. Мы ни на кого не нападали. Мы защищаемся.

– Ну, если послушать риторику "ДНР/ЛНР" – они считают, что это они защищаются, и что Бог с ними.

– Разница в чем. "По плодам их узнаете их". Например, если быть честным: украинская армия могла бы давно уже накрыть все артиллерией и "выжать" сепаратистов. Но почему она этого не делает? Потому что там есть мирные жители, и нормальных людей это интересует!

Следующее. Когда украинская армия куда-либо приходит – люди себя чувствуют в безопасности. Да, есть определенные жалобы. Местные жалуются, что иногда видят пьяных солдат. Есть определенные проблемы с алкоголем. Не знаю, лучше этого не говорить…

– Почему же, это довольно широко известно.

– Главное – не стать "аватаром". Там есть такое: если ты перестал себя контролировать – с тобой очень жестко разбираются.

– Я так понимаю, одна из ваших обязанностей – бороться с такими явлениями?

– Ну как обязанность… Мы не имеем права навязывать. Иногда мы напрашиваемся на общение, чтобы поддержать солдат. Я бы и хотел, чтобы это было нашей обязанностью. Пока это все добровольно, неформально. То ли дело в Америке, например. Я видел, как там армия молится, столько людей сразу. На слезу пробивает.

 "Провокационные вопросы"

– Сталкивались ли вы со случаями озлобления солдат против вас как капелланов?

– Только один раз, и были очень удивлены. Солдат был из Ивано-Франковской области, где очень набожные люди. И он был вдрын пьяным. Таких там называют "аватарами". Не знаю уж, почему.

– Ну, "синий".

– Да, наверно. Так вот, он подошел к нам и начал задавать провокационные вопросы: "А где Бог, когда гибнут мои друзья? За что он такое допустил?". Это единственный случай. Я думаю, в большинстве люди все-таки боятся Бога.

– Некоторые военнослужащие с высшим образованием говорили мне, что одна из проблем в армии – отсутствие психологов. Ваша работа в чем-то сравнима с работой психологов?

– В общем, похоже.

– А в чем вообще состоит ваша ежедневная работа?

– Мы предложили командованию ввести каждое утро во время планерки пять-семь минут для молитвы.

– А кто не хочет молиться?

– Такой вопрос пока не стоит. Вопрос сейчас стоит в том, как это сделать. Нормально ли это будет. У нас же все быстро не решается. Никто никого заставлять не будет. Кто захочет, тот остается – мы коротко свершим молитву.

– Опять же, независимо от конфессии?

– Независимо от конфессии. Я хочу сказать такое: на войне конфессия уже не имеет значения.

– Ну, бывают и межконфессиональные войны, хоть это не наш вариант…

– Я пока случаев межконфессионального недопонимания не встречал. Есть одна цель, одна мечта. Это как на Майдане. Когда пришло горе – оно объединяет всех. То же и на войне.

 "Слуга Божий"

– Но, старый вопрос: как объединить войну и христианство как таковые?

– Ответ опять же таков: мы защищаемся, и защищаться мы имеем право. Есть место в Библии, в Римлянах, что человек, который на службе у государства – это может быть полицейский или военный, если он на службе, Библия называет его "слуга Божий".

– Простите, как?

– "Слуга Божий".

– "Слуга Божий" – полицейский или военный? Тогда можно ли сказать, что "Беркут" на Майдане был "слугами Божьими"?

– Человек на службе должен защищать народ, а не убивать народ. Поэтому служитель государства – да даже и церкви – как только начинает поступать не по воле Божьей, автоматически перестает быть служителем. Военный – слуга Божий тогда, когда стоит на защите народа, а если он не защищает народ, то это уже каратель.

Действительно: многие солдаты спрашивают: а что, ведь я буду убивать – это нарушение заповеди. Но в таких случаях, защищая свой народ, ты – слуга Божий. В этот момент ты в руках Божьих, оружие отмщения и наказания за зло. Так говорит Библия.

"Загрузить и зацитировать"

– Я, кстати, ожидал, что вы как проповедник будете больше цитировать Библию. Вы нарочно этого избегаете?

– Иногда верующих воспринимают как тех, кто выстреливает цитатами из Библии и больше ничего не знает. Думают, проповедник, особенно протестант – это комок из цитат и человек, которого ничего не интересует, кроме как кого-нибудь загрузить или зацитировать.

Кстати. 72-я бригада, с которой мы начали жить, ожидала, что на них обрушится шквал цитат и начнется склонение их к неистовому христианству. А мы стали просто жить с ними. В их же быте. Рядом находился скотомогильник – представляете, какая вонь стояла. И капелланы вместо проповеди в первую очередь своими руками начали закапывать скотомогильник, чтобы не воняло. Священникам надо не цитировать из Библии, а жить по Библии.

Претензия к народу

– Хочу сказать: я считаю, что Бог допустил эту войну. Она приводит к лечению сердец украинцев.

– Около пяти тысяч погибших. Не велика ли цена лечения сердец?

– Нам этого не постичь. Согласись, что Его мозг и наш мозг – это разные вещи. Если он что-то делает, то видит конечную цель.

– У светских людей это постоянный вопрос: оправдывает ли цель средства… Столько страданий допущено.

– Страдания допущены. Я не могу всего объяснить. Могу еще сказать, почему люди могут страдать и почему люди гибнут. Война допущена для того, чтобы не только свергнуть грязную власть, а и чтобы народ очистился и в первую очередь пришел к Богу. Если поменять правительство, а народ останется неверующим – мы придем к тому же.

Хочу сказать следующее. Если столько людей гибнет – значит, народ Украины мало молится. Первая претензия – по поводу церквей: значит, мы мало молимся. Следующая претензия: народ Украины, вернитесь к Богу и начните молиться. Если ждать, что в Украине что-то изменится, потому что придет какой-то сверхчеловек… Библия ясно говорит, что сверхчеловек, который наведет порядок, – это будет Антихрист.

Если кто-то не знает историю о Гитлере. Когда пришел Гитлер – Германия шла вниз. Когда он пришел, то за пять лет поднял Германию на высокий уровень. Я к тому, что не всегда зримый успех – это действительно успех. Пришел Гитлер, поднял Германию, но к чему он потом привел страну? Гитлер обольстил людей так, что даже верующие люди поверили ему и молились за него.

– Вот-вот, я об этом и вспоминал, когда вы рассуждали, на чьей стороне Бог. Все считают, что Бог за них. В гитлеровской Германии считали, что Gott mit uns, "с нами Бог". А может, и Вы ошибаетесь? Это "провокационный вопрос".

– Однозначно. Возвращаемся к тому же ответу: Германия нападала на всех, а мы ни на кого не нападем. Мы защищаемся. Вот и вся разница. Конечно, даже в защите можно потерять бдительность. Везде есть грань.

Автор: Артем Чапай, INSIDER