Приговор обреченным на жизнь в Украине

Приговор по делу Михаила Бойчука, которое в СМИ часто называли делом «буковинского Лозинского» или «делом избитых рыбаков», был вынесен накануне Нового года. Немного нелепо, что когда преступление только свершилось, интерес СМИ был огромен, а к моменту вынесения приговора дело как бы уже никого не интересовало. Нелепо, потому что приговор намного показательнее самого преступления.

Преступление рассказывает всего лишь о том, что происходило в головах Михаила Бойчука и его немногих помощников, а приговор показывает, как работает государственная машина и ее институции в целом. Что для граждан Украины куда более важно.

Своеобразные жертвы

Напомним суть дела. Четверо жителей городка Заставна отправились на рыбалку на чужой став. Нехорошо, но, заметим, не чужих ставов в этом районе почти не осталось, бытовки дачные уже не соседствуют с имениями нуворишей. А до Днестра не так близко. В полночь перед нарушителями частной собственности появился разъяренный председатель райгосадминистрации Михаил Бойчук с родственниками и охранниками става. Результаты беседы были так необычны, что через день про них сообщили почти все центральные и местные медиа. Выбитые зубы, поломанные ребра и кровоподтеки невероятных размеров – это, так сказать, только видимая часть произошедшего, рассказывали еще о выстрелах поверх голов, о том, что потерпевших приковали наручниками, угрожали «скормить рыбам» и т.д.

Итак, приговор: Бойчук и его родственники получили по пять лет условно, охранники же става, условными сроками не отделались, один из них получил пять с половиной лет лишения свободы, другой – шесть с половиной.

Сам приговор, конечно, комментировать почти не имеет смысла. Есть такой остроумный советский анекдот: некий диссидент разбрасывает на Красной площади листовки без текста, просто пустые листы. Когда его приводят в КГБ и спрашивают: «Какого черта ты делаешь, зачем ты разбрасываешь листовки без текста», тот отвечает: «А все и так все понимают». К сожалению, в Украине этот анекдот приобрел еще большую актуальность.

Но приговор делает очевидным факт, что за месяцы после преступления дело потеряло частный характер, оно стало весьма показательным, в нем, как ни странно, поучаствовали тысячи людей. И как раз эти тысячи и создают общественный климат страны, устанавливают порядки, которые в ней царят. И именно о них стоит поговорить.

Сначала о непосредственных участниках конфликта. Безусловно, шокирует приговор охранникам, которые вряд ли сами по себе выдумали бы что-то подобное… Их жалко? Но вспомним, что без охранников пожилой Бойчук, у которого к тому же нет одной ноги, был бы практически беспомощным. Очевидно, эти люди с охотцей и энтузиазмом выполняли преступные пожелания босса. Мало ли таких людей в нашей стране? Людей готовых исполнить преступные пожелания с энтузиазмом и охотцей?

Не буду приводить цепь рассуждений, но позволю предположить, что, несомненно, таких людей невероятно много. Иначе бы не существовало ни системы купленных должностей, ни разветвленной системы коррупции, когда взяточник нижнего звена несет дань вышестоящим. Ни круговой поруки среди врачей, милиционеров, чиновников и т.д.

Поэтому, хотя приговор очевидно несоразмерен, думаю, об особой жалости тут не поговоришь. В приговоре даже есть некая философия. Человек, низведший себя до роли раба-исполнителя, виноват даже больше, чем бездумная голова, которая отдает этим рабам приказы. Таких ретивых исполнителей в Украине так много, что им, пожалуй, пора напомнить, что они сами отвечают за свои действия. И это, к слову, равносильно напоминанию, что они не пешки в чужих руках, а люди.

Кроме, собственно, исполнителей, вспомним о жертвах. Жертвы тоже повели себя, мягко говоря, своеобразно. Кинувшись сперва за помощью к журналистам, к оппозиционным политикам и эту помощь получив, спустя некоторое время «рыбаки» фактически прекратили общение с прессой и вообще с кем бы то ни было.

Читатели, вероятно, помнят отличное расследование Лидии Денисенко «Город избитых рыбаков». Если кто обратил внимание, в материале нет разговоров с рыбаками. А нет его, потому что к тому времени, пообщаться с ними было уже невозможно. Я также предпринял эту попытку. Связался по телефону с одной из жертв – Иваном Абрамовичем. Нежелание говорить он оформил крайне неуклюже. «Времени, времени нет на разговоры, – заверил Иван, – все копаю и копаю, копаю и копаю, работы много. – А где вы работаете, неужели нет получаса, чтоб поговорить? – спросил я. – На кладбище я работаю. Вы не представляете, что тут творится, несут и несут, несут и несут. Покойник за покойником».

Замечу, что в Заставне в то время не было эпидемии чумы и холеры. Иван дал, однако, мне телефоны своих товарищей по несчастью. Сначала у них было занято, а потом никто не отвечал на вызов. Не увенчались успехом и попытки других журналистов. Замечу, к слову, что похожая позиция – не новость. Не такую ли позицию занимает еще одна жертва – Мария Коршунова – в другом громком деле – деле Ландика. Подобных историй в любой журналисткой практике немало.

Условное право частной собственности

Естественно, трудно ждать проявлений некоей гражданской принципиальности от людей, которые ходят порыбачить на чужой став. Мотивацию жертв нет смысла объяснять с точки зрения юриспруденции. Но бытово – это очень просто. Люди хотят, чтобы проблема была улажена наиболее комфортным для них способом.

И не всегда этот комфортный способ предусматривает закон. К тому же этот закон у нас так неуклюж и нелеп, что он практически никогда не предусматривает комфортного решения проблемы. Проблемы гражданского права интересуют людей крайне мало. Когда жертвам нужны журналисты, они к ним обращаются. Когда именно журналисты не нужны, они уклоняются от общения с ними. Какая-то особая принципиальность жертвы, скорее исключение, чем правило.

Коснемся темы тех, кто по той или иной причине сочувствовал Бойчуку, помогал и поддерживал его. Очевидно, к таким можно причислить главного врача Больницы скорой медицинской помощи г. Черновцы Виктора Халатурника (он, кстати, тоже родом из Заставнивского района). Именно в эту больницу лег Бойчук с диагнозом «подозрение на инсульт» сразу после того, как стало понятно, что делу будет дан ход.

Упоминание о враче Халатурнике будет интересно тем, кто увлекается не правом, а мистикой. Потому что уже через несколько месяцев господин Халатурник был задержан правоохранительными органами якобы за то, что в его больнице пациентов кормили просроченными продуктами. Позднее Халатурника освободили под залог в четыреста пятьдесят тысяч гривен.

Все это дало досужим черновчанам предмет для обсуждения. Что это было: далеко зашедшая принципиальность прокурора Коваля? внутрипартийные разборки регионалов?

Наиболее популярна, однако, третья версия с восточным оттенком: теперь карма у Халатурника такая. Откинем эту гипотезу, которую трудно доказательно подтвердить. Отметим лишь, что в принципиальности господина Халатурника есть некоторые сомнения.

И слово «принципиальность», пожалуй, ключевое в этой истории. В принципиальности трудно упрекнуть организаторов писем поддержки Бойчука, которые подписывали земляки (заметим, что Бойчук – крупный предприниматель и на его предприятиях трудится немало жителей района). Трудно заподозрить принципиальность у тех, кто подписывал. И подписей было больше тысячи.

Сложно назвать принципиальной и заинтересованность политических партий этим делом, потому как она прямо пропорциональна ожидаемым политическим дивидендам. Очень активные поначалу сейчас эти партии заметно охладели к происходящему. А ведь поначалу, например, местный БЮТ заявлял:

Партія «Батьківщина» вимагає від Генеральної прокуратури негайно стати на захист потерпілих, розпочати всі необхідні слідчі дії для того, щоб покарати винних у звірячому побитті громадян у Чернівецькій області.

Також заявляємо, що не дозволимо замовчати цю справу і «спустити її на гальмах» тільки через партійну приналежність катів з владних кабінетів. Партія «Батьківщина» звертається до українського суспільства із закликом спільно не дозволити владі вивести злочинців з-під відповідальності».

Замечу, что это одно из самых безобидных мест заявления. Такие страсти кипели.

В свою очередь областная организация Партии регионов заверяла:

«Застосовуючи свої брудні маніпулятивні технології, наші політичні опоненти намагаються з максимальною ефективністю для себе використати цей інцидент для дискредитації нашої політичної сили, звинувачують Партію регіонів нібито у приховуванні даного факту від ЗМІ та громадськості».

И далее, отсылаясь к делу Лозинского, местные регионалы продолжали:

«На відміну від БЮТ, у нас немає і ніколи не буде досвіду рятування високопосадових негідників, які свого часу організовували полювання на людину, забили її до смерті, а потім за підтримки одного всім відомого колишнього міністра внутрішніх справ намагалися вдавати з себе жертв озброєного нападу»..

Заявлениями отметились почти все участники политического процесса. Буковинские чиновники самого высокого ранга, включая председателя Черновицкой ОГА Михаила Папиева, заверяли, что будут держать дело на контроле.

Но это, пожалуй, все, на что их хватило. Дальнейшие события, однако, показали, что и партии, и чиновники были несколько неискренни и (вновь сделаем акцент) не слишком принципиальны.

В этом деле много деталей, маленьких, но паскудных мелочей. И вдумываясь, оценивая, вдруг с ужасом прихожу к мысли, что самый-то принципиальный в этом деле был сам Михаил Бойчук. Который вопреки морали и здравому рассудку решил защитить право частной собственности, в которое по-своему очень верит. Вероятно, поэтому-то его наказание всего лишь условно, остальным же тысячам соучастникам «дела Бойчука» и других дел наказание назначено отнюдь не виртуальное. Они приговорены жить в этой жутковатой общественной атмосфере, в этом внушающем ужас государственном ландшафте пожизненно.

И этот приговор не судей, а жизни, который, конечно, никто не оглашал.

Но, в отличие от приговора Бойчуку, оспорить его будет невозможно.

Автор: Сергей ВОРОНЦОВ, газета 2000