Цена Победы: людские потери СССР
Невероятно, но факт: в канун 65-летия Победы масштабы понесенных СССР людских потерь все еще остаются предметом для дискуссий. Минимальную цифру назвал Иосиф Сталин: семь миллионов человек. Максимальную – современный исследователь Борис Соколов: 43 миллиона. Между тем, анализ прежде малоизвестных широкой публике данных советской статистики приводит к неожиданным, и даже сенсационным выводам.
Размах и драматизм событий – хаотичное отступление, окружения и массовый плен, оккупация обширных территорий, кое-где длившаяся свыше трех лет – в принципе исключают абсолютную точность. Слова Роберта Рождественского: «Вспомним всех поименно…» – фигура поэтической речи. Но оценки различаются не на проценты, а в разы.
Минимальную цифру назвал Иосиф Сталин: семь миллионов человек. Максимальную – современный исследователь Борис Соколов: 43 миллиона.
Между тем, анализ прежде малоизвестных широкой публике данных советской статистики приводит к неожиданным, и даже сенсационным выводам.
Колонна советских пленных на привале (фото из Бундесархива ФРГ)
Вопросы, вопросы…
На сайте министерства обороны РФ «Россия и СССР в войнах XX века» указано число погибших советских военнослужащих: 8 млн 668 тыс 400 человек.
Такая точность, очевидно, подразумевает учет лишь тех, чья гибель подтверждена архивными документами. А как же павшие, чьи безвестные останки до сих пор время от времени находят следопыты?
Накануне 20-летия Победы была торжественно объявлена каноническая цифра общих потерь – 20 миллионов человек – на которой выросло два поколения граждан СССР. Разбуди любого среди ночи – ответит без запинки.
На торжественном заседании 8 мая 1985 года в честь 40-летнего юбилея прозвучали «уточненные данные»: 26,6 млн человек. На основании каких изысканий возникло такое громадное «уточнение», публике не разъяснили.
Позднее стало известно, что и «брежневская», и «горбачевская» цифры появились не в результате попытки хотя бы примерно посчитать погибших, а путем так называемой демографической экстраполяции. Взяли данные переписей 1939-го и 1959-го годов и средние показатели рождаемости и смертности, примерно вычислили, сколько людей жило, и сколько теоретически должно было бы жить в СССР в 1945 году, и разницу назвали военными потерями.
И снова вопрос. При всем изуверстве нацистов, трудно поверить, что они умудрились перебить 18 миллионов гражданского населения. Известно, что в оккупации побывало немногим более 50 млн советских людей. Это что же: каждый третий, включая женщин и детей, не дожил до освобождения?
Сталинград: «Мы за ценой не постоим»
Независимые историки давно указывают на политическую заинтересованность советских, а позднее российских властей занижать боевые потери («не так уж плохо мы воевали!»), и завышать общие («вот какую цену мы заплатили за спасение человечества от фашизма!»). Некоторые утверждают, что официальные данные о военных потерях скрывают «статистические дыры», возникшие в результате репрессий, раскулачивания и голодомора.
Есть еще две цифры, дающие примерное представление о масштабах потерь вооруженных сил.
На сайте «Мемориал» (также проект Минобороны РФ) содержатся 18,9 млн документов. Однако его создатели, во-первых, загружали данные не только о погибших, но и о пропавших без вести, во-вторых, их задачей было не считать людей, а собрать в одном месте все данные о боевых потерях, поэтому многие упомянуты там дважды и трижды.
Известно, что за годы войны было выписано 12 млн 400 тыс. 900 «похоронок», однако они также оформлялись и на погибших, и на без вести пропавших, часть которых оказалась в плену или на оккупированных территориях.
Самый достоверный способ определить боевые потери – сопоставить количество людей, призванных за годы войны в ряды вооруженных сил, и убывших из них.
В 1993 году в распоряжении исследователей оказался статистический сборник «Гриф секретности снят» под редакцией генерал-полковника Григория Кривошеева.
Большинство историков считает содержащиеся в нем данные заслуживающими доверия, поскольку, как следует из названия книги, советские власти в свое время собирали их не для пропаганды, а для себя.
С тех пор большую работу по анализу прежде закрытой информации провел ряд ученых, в частности, Марк Солонин.
Заранее прошу у читателя прощения за арифметический подход к величайшей трагедии и бесконечные «минусы» и «плюсы», но приблизиться к истине возможно лишь методом школьной задачи про бассейн с вливающейся и выливающейся водой.
Потери боевые
22 июня 1941 года вооруженные силы и другие военные формирования СССР насчитывали 5 млн 669 тыс. 602 человека.
Во время войны были мобилизованы 28 млн 807 тыс. 150 человек.
34 млн 476 тыс. 752 человека – вот, выражаясь казенным языком, «людские ресурсы», с которыми СССР вел и выиграл войну.
В ходе трехнедельной кампании против Японии в августе 1945 года погибли 12 тыс. 31 солдат и офицер, но поскольку эти потери составляют чуть больше одной десятой процента потерь на советско-германском фронте, мы их в дальнейшем учитывать не будем, а всецело сосредоточимся на войне, известной как Великая Отечественная.
На 1 июля 1945 года в Советской армии и других военных формированиях состояли на службе 11 млн 793 тыс. 800 человек, и 1 млн 46 тыс. человек находились на излечении в госпиталях.
Исходя из опыта фронтовой медицины, судьба раненого обычно решалась за первые два-три дня, так что можно с высокой долей вероятности считать, что из тех, кто продолжал долечиваться спустя 50 дней после окончания боев, не умер никто.
За годы войны из армии по разным причинам убыли 21 млн 637 тыс. человек.
3 млн 798 тыс. 200 человек – комиссованы по инвалидности.
3 млн 614 тыс. 600 специалистов и квалифицированных рабочих – демобилизованы и, как тогда выражались, «переданы в народное хозяйство».
594 тыс. 300 человек «убыли в распоряжение НКВД».
Германия была сильным противником
К последней категории относятся осужденные военными трибуналами и отправленные не в армейские штрафбаты, а в ГУЛАГ; представители репрессированных народов, снятые с фронта в 1944 году; арестованные и переданные НКВД для следствия (например, Александр Солженицын).
Возможно, часть из них впоследствии погибла, но считать этих людей жертвами войны оснований нет.
13 млн 629 тыс. 900 человек – выше этой цифры боевые потери СССР не могут быть даже теоретически.
К счастью, и среди них погибли не все.
По данным сборника «Гриф секретности снят», в плену оказались около 4,7 млн советских военнослужащих, из них 1,7 млн человек умерли.
Большинство исследователей находит эти цифры несколько заниженными. Германские источники говорят о 5,2 млн, а некоторые – о 5,6 млн советских пленных.
Разница, вероятно, возникла вследствие того, что министерство обороны СССР учитывало как пленных лишь тех, кто вернулся после войны на родину, и тех, чье пребывание в плену подтверждено документами и свидетелями.
Подойдем теперь к задаче с другого конца и займемся вместо вычитания сложением.
Согласно тому же сборнику, 5 млн 230 тысяч бойцов и командиров пали на поле боя.
1 млн 100 тысяч человек умерли в госпиталях (учитывая, что за войну было зафиксировано около 22 миллионов ранений, этот показатель говорит о высоком уровне советской военной медицины).
Небоевые потери (болезни, несчастные случаи) составили порядка 400 тысяч человек.
220 тысяч погибли, сражаясь на стороне противника. 153 тысячи были расстреляны по приговорам военных трибуналов.
Две последние цифры требуют комментария.
504 тысячи человек, то есть в среднем каждый десятый советский военнопленный, были освобождены немцами из лагерей в связи с согласием поступить в «хиви» или РОА генерала Власова. Вместе с завербованными в полицию и различные формирования под эгидой вермахта и СС на оккупированных территориях, в общей сложности около 900 тысяч граждан СССР служили неприятелю с оружием в руках.
Одни историки в связи с этим говорят о невиданных масштабах коллаборационизма, другие указывают, что с учетом природы сталинского режима перешедших на сторону врага было еще на удивление мало.
Десять полнокровных дивизий, расстрелянных своими – тоже признак того, что в советском обществе что-то было глубоко не в порядке. В нацистской Германии, также не являвшейся либеральным государством и пережившей покушение на Гитлера, устроенное военными, c 1939 по 1945 год казнили 7810 военнослужащих.
«В белоснежных полях под Москвой»
Сложив вышеназванные цифры и прибавив к ним 1 млн 700 тысяч умерших в плену, получаем 8 млн 803 тыс. человек, что более или менее совпадает с данными сайта «Россия и СССР в войнах XX века».
Если прибавить сюда около трех миллионов переживших плен, и сопоставить результат с упомянутой выше цифрой в 13 млн 630 тыс. человек, убывших из армии и флота, получается «недостача» примерно в 1 млн 830 тысяч человек.
Судьба большинства из них, вероятно, никогда не будет установлена.
За годы войны пропавшими без вести числились 4 млн 559 тыс. человек. Часть из них впоследствии обнаружилась в лагерях для военнопленных, 1,316 млн – на освобожденных территориях (из них 376 тысяч были отправлены в ГУЛАГ за действительное или мнимое сотрудничество с оккупантами, а 940 тысяч призваны повторно; среди «повторников» оказались даже два генерала).
По мнению военных историков, из 1,8 миллиона канувших в безвестность примерно треть попала в плен (вот и разница между «кривошеевскими» 4,7 миллиона и «германскими» 5,2 миллиона советских пленных). С учетом соотношения выживших и умерших в плену из них, вероятно, погибли около 200 тысяч человек.
1,2 млн человек проходят по графе «неучтенные потери». Это погибшие «окруженцы», оставленные при отступлении раненые и не указанные в донесениях с фронта убитые.
Удивляться здесь нечему: в первые месяцы войны пропадали без вести целые дивизии со всей штабной документацией. До сих пор неизвестны обстоятельства гибели и места захоронения 44 советских генералов.
Таким образом, наиболее реальная цифра боевых потерь СССР, официальных и неучтенных, составляет 10,2-10,3 миллиона человек.
Шанс уцелеть
Из тех, кто служил в армии в годы войны, не вернулся домой примерно каждый третий.
Реальность, однако, была страшнее.
Как показывает советский и мировой опыт, даже во время тотальной войны, когда на фронте необходим каждый штык, численность действующей армии не превышает двух третей списочного состава вооруженных сил.
Невозможно обойтись без штабов, тыловых госпиталей, логистики, военных учебных заведений, испытательных полигонов, призывных комиссий. Кто-то должен, пусть в сокращенном составе, прикрывать мирные границы государства. Многочисленные военные объекты, разбросанные по всей территории страны, тоже нельзя до конца войны просто запереть на висячие замки.
Но и в действующей армии воюют по-разному. Как пелось в известной песне тех лет, «я был батальонный разведчик, а он был наш писарь штабной». Хотя выносить моральные оценки здесь вряд ли можно: на войне человек место себе не выбирает.
Для пехотинцев, танкистов, летчиков, расчетов противотанковых орудий вероятность погибнуть была обратной: примерно три к одному. Дожили до Победы, в основном, либо те, кому «повезло» быстро получить тяжелое ранение, либо призванные «под занавес». Отвоевавшие на передовой «от звонка до звонка» являются счастливым исключением.
«Умели ли мы воевать?»
Вермахт и войска СС в 1941-1945 годах потеряли на Восточном фронте 2 млн 869 тыс. 300 человек, плюс 450 тыс. 600 человек, умерших в плену.
Таким образом, соотношение потерь воюющих сторон составляет 3,25:1.
Предвоенный советский лозунг «войны малой кровью», так же как германская идея «блицкрига», не воплотился в реальность. «Нашему генералиссимусу и маршалам великим его» было чему поучиться у Суворова и Кутузова. Однако и утверждения, что «мы победили мясом» и «завалили врага трупами» надо признать полемическим преувеличением.
К тому же на протяжении войны пропорция непрерывно менялась в пользу СССР. В Московской битве она составила 5,35:1, в Курской битве – 3,4:1, а в 1944-45 годах, когда Советская армия, по выражению Марка Солонина, заваливала противника уже не трупами, а артиллерийскими снарядами – 1,7:1, что признается военной наукой нормальным соотношением потерь наступающих и обороняющихся.
Чудовищными – примерно 14:1 – советские потери были лишь в первые месяцы войны, но не столько за счет убитых, сколько из-за беспрецедентного количества пленных и без вести пропавших.
Альтернативные мнения
В современной России существует школа историков-«максималистов», которые ставят под сомнение советскую статистику, и меньше, чем на 20-22 миллиона только боевых потерь не соглашаются.
Профессор Борис Соколов основывает свои подсчеты на соотношении погибших германских и советских офицеров, где учет был более точным. Если исходить из того, что в обеих армиях командиры и солдаты гибли примерно в одинаковой пропорции, то советские потери действительно должны быть существенно выше, чем принято считать.
93% советских евреев, не успевших эвакуироваться, стали жертвами нацистов и их местных пособников
Однако в вермахте взводами командовали унтер-офицеры, а в Красной армии львиную долю «офицерских» потерь составляли именно лейтенанты-взводные.
Кроме того, по словам Соколова, на только что освобожденных от немцев территориях многие мужчины призывались не через военкоматы, а непосредственно командованием воинских частей, это необученное пополнение немедленно бросали в атаки на самых опасных участках, и его массовую гибель не отражали в статистике.
Оппоненты возражают, что, возможно, подобные случаи где-то имели место, но вряд ли счет при этом мог идти на миллионы.
Потери гражданские
Созданная в СССР Чрезвычайная государственная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков (ЧГК) определила потери среди мирного населения СССР в 6 млн 390 тыс. человек. Эта цифра фигурировала на Нюрнбергском процессе.
Вне всякого сомнения, граждан после войны посчитали. Иначе и быть не могло в стране с пропиской, трудовыми книжками и системой воинского учета. А занижать потери мирного населения никакого резона у советских властей не было.
Более того: данные ЧГК завышены, поскольку комиссия включала в счет военнопленных, умерших в лагерях на советской территории (именно этим объясняется тот парадоксальный факт, что в пропорции к общей численности населения самые большие потери понесла не партизанская Белоруссия, и не Украина, где нацисты совершили большую часть преступлений Холокоста, а Латвия), и угнанных на работы в Германию, если те не вернулись на прежнее место жительства (хотя человек мог осесть в каком-нибудь другом пункте необъятной страны или остаться на Западе).
Солонин оценивает потери гражданского населения СССР в пять миллионов человек.
Нацисты уничтожили 2,83 млн советских евреев (хотя авторы многих печатных и интернет-публикаций по сей день предпочитают применительно к массовым убийствам в расстрельных рвах и газовых камерах говорить о неких абстрактных «наших людях»).
632 тысячи человек умерли в блокадном Ленинграде.
Дистрофию в СССР одно время неофициально называли «ленинградской болезнью» (фото Георгия Шуклина из Музея блокады)
Погибли 185 тысяч жителей Сталинграда, не успевших эвакуироваться и угодивших в мясорубку.
Люди во время войны недоедали, но, кроме Ленинграда, смертного голода не было нигде.
Мирные жители гибли под бомбами и от шальных снарядов и пуль при прохождении фронта туда и обратно, но счет не мог идти на миллионы. За три года непрерывных ковровых авианалетов на густонаселенные немецкие города там погибло около 500 тысяч человек.
Режим, установленный нацистами на оккупированных территориях, был изуверским. Практиковалось взятие заложников, по подозрению в связях с партизанами сжигались деревни, практически единственным наказанием за любое нарушение «нового порядка» являлся расстрел. В Ростове-на-Дону стоит памятник 12-летнему мальчику, убитому за то, что не выполнил приказ коменданта города об уничтожении голубятен и попытался спрятать любимых птиц. Но террор все же носил выборочный характер.
Потери партизан и подпольщиков составили примерно 80 тысяч человек.
Около 15,5 миллионов жизней – вот цена, уплаченная народами СССР за победу в Великой Отечественной войне.
Потери косвенные
Некоторые исследователи склонны включать в число военных потерь детей, которые, по их мнению, должны были родиться и не родились, поскольку их потенциальные отцы находились на фронте, и гипотетических потомков этих не родившихся детей.
При такой методике цифры могут оказаться, какими угодно, и с каждым новым поколением будут возрастать. Да и насколько можно считать «жертвами войны» тех, кто никогда не жил – вопрос философский.
Но даже если не углубляться слишком далеко в область предположений, количество погибших и демографические потери страны – не одно и то же.
Ради этой минуты сложили головы миллионы
Скажем, во время войны в рейхе оказались около 8,4 млн советских граждан (5,2 млн пленных и 3,2 млн «остарбайтеров»). По данным советского Управления по делам репатриации, на родину вернулись 4 млн 490 тыс. человек (1 млн 836 тыс. пленных и 2 млн 654 тыс. рабочих). Погибли около 2,2 млн человек. Таким образом, почти полтора миллиона человек остались на Западе.
Считать их жертвами войны нельзя. Кто-то, возможно, скажет, что этим людям повезло. Но для нации они, несомненно, были потеряны.
Ни в какую статистику не входят порядка 200 тысяч коллаборационистов, отступивших с немцами. Сколько из них погибло, и сколько осело по всему миру, установить совершенно невозможно, потому что они, по понятным причинам, себя не афишировали.
Плохое питание, тяжелый труд без нормированного рабочего дня и отпусков, стрессы, связанные с эвакуацией, неизбывная тревога за близких и горе от получения «похоронок» вызывали обострение хронических болезней.
Определить в каждом конкретном случае, что послужило толчком к инфаркту или прободению язвы желудка, нельзя, но подсчитать в масштабах страны превышение уровня смертности в военные годы над среднестатистическим возможно. По данным демографов, оно составило 2,5-3 млн человек.
Таким образом, с учетом всех прямых и косвенных потерь, «брежневская» цифра в 20 миллионов была не так уж далека от истины.
Артем Кречетников, BBC
Tweet
