“Конь в пальто” новой военной доктрины Кремля: добиться превосходства над остальным человечеством
В январе 2013 года генерал Валерий Герасимов, назначенный всего за пару месяцев до того начальником Генштаба (НГШ) ВС РФ, выступил с докладом о войнах будущего на заседании Академии военных наук (АВН). Тогда он в большей степени опирался на пример массовых протестов, восстаний и внутренних конфликтов с внешним участием на Ближнем Востоке в 2010–2012 годах, известных как «арабская весна».
Доклад был напечатан и через год-другой стал знаменит на Западе как «доктрина Герасимова» о так называемой «гибридной войне» после успешной специально-армейской операции по оккупации Крыма, войны в Донбассе и прочих драматических событий «русской весны».
На Западе опасались, что именно так («гибридно») Москва будет и дальше продвигать свои силы,оттесняя чрезмерно расширившееся НАТО и заполняя геополитические пустоты, образовавшиеся после распада СССР.
В самом докладе нет слова «гибридный», а речь идет об «асимметричных действиях», об использовании как военных, так и невоенных информационных методов дестабилизации противника. Герасимов утверждал, что «фронтальные столкновения крупных группировок войск (сил) на стратегическом и оперативном уровне постепенно уходят в прошлое», а им на смену идут бесконтактные дальнобойные высокоточные удары вместе с действиями спецназа в сочетании с силами «внутренней оппозиции».
Эти идеи «доктрины Герасимова» были в том или ином виде реализованы в Крыму, Донбассе и Сирии. Впрочем, совсем «бесконтактно» и без потерь не получилось, а главное, РФ увязла в бесконечном и все более дорогостоящем прокси-конфликте и в Сирии, и в Донбассе.
Прошло шесть с лишним лет, три «гибридных» конфликта, и 2 марта нынешнего года Герасимов выступил на заседании той же АВН в Москве с докладом, который можно признать существенно видоизмененной в условиях все более напряженного глобального противостояния с Западом новой «доктриной Герасимова» («Герасимов 2.0»).
Прежде всего изменился тон изложения: в официальные документы вернулась терминология времен разгара «холодной войны».
Теперь США и их союзники именуются «агрессорами», готовыми вероломно напасть в любой момент, используя «технологии «цветных» революций и мягкой силы», а также «вероятными противниками», как лет пятьдесят назад.
Где-то, очевидно в Москве, придумали новую вероломную пентагоновскую стратегию и окрестили ее, по словам Герасимова, «троянским конем». «Конь» этот в изложении начальника Генштаба выглядит незамысловато: «используя протестный потенциал «пятой колонны», США дестабилизируют обстановку, например в РФ, и одновременно наносят удары высокоточным оружием «по наиболее важным объектам».
Понятно, что теперь гражданские протесты и вообще любое недовольство можно при желании квалифицировать как измену и сговор с агрессором, как это и было всегда при советской власти. Но, по словам Герасимова, наши готовы противостоять любой вражеской стратегии, в том числе перекрыть дорогу «троянскому коню».
Российский Генштаб все последние годы «разрабатывал концептуальные подходы по нейтрализации агрессивных действий».
Основой «нашего ответа», утверждает Герасимов, «является стратегия активной обороны». То есть «комплекс упреждающих мер по нейтрализации угроз безопасности государства».
Формально российская Военная доктрина носит сугубо оборонительный характер.
Впрочем, в рамках аналогичной концепции активной обороны советский Генштаб лет 40 назад готовил массированный прорыв десятков тысяч единиц бронетехники к Ла-Маншу. Дойти планировали за день-другой, прокладывая, если надо, дорогу тактическими ядерными ударами, чтобы упредить потенциального агрессора: успеть победить в Европе до того, как из-за океана прибудут американские подкрепления.
Сегодня, как и 50 лет назад, развертываются одновременно силы как ядерного, так и неядерного сдерживания. Герасимов вслед за президентом Владимиром Путиным перечислил новое чудо-оружие: «Авангард», «Сармат», «Пересвет», «Кинжал», «Посейдон», «Буревестник» и «Циркон». Задолго до формального прекращения в июле действия Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД), в соответствии с указом Путина «исходя из необходимости принятия безотлагательных мер в связи с нарушением США своих обязательств по ДРСМД», начата ускоренная разработка «наземных комплексов гиперзвуковых ракет средней и меньшей дальности». Гонки вооружений из-за этого не будет, утверждает Герасимов вслед за Путиным, поскольку чудо-оружие «будет создано в рамках запланированного военного бюджета», который, ясное дело, никак нельзя сокращать в такое страшное время.
Очевидно, что сравнительно умеренная прежняя «доктрина Герасимова», с ее акцентом на гибридные действия, больше не годится. Конечно, всякие «асимметричные, политические, экономические, информационные и другие невоенные меры» остаются в арсенале, но главное содержание военной стратегии, утверждает Герасимов, «составляют вопросы подготовки к войне и ее ведения Вооруженными силами».
Причем речь идет именно о масштабной, а не локальной войне, утверждает Герасимов, поскольку вероятные противники также готовятся воевать всерьез.
Всякие невоенные меры, конечно, влияют на ход войны, но они лишь создают и обеспечивают условия для эффективного применения военной силы. Генштаб готов координировать «в интересах достижения общей цели» гибридные действия «в других сферах», но не будет напрямую руководить ими, утверждает Герасимов.
За шесть лет все встало на свое место, как в старом добром советском военном учебнике, по которому когда-то готовили нынешних высших начальников. Всякие там диверсанты, фабрики интернет-троллей и хакеров, наемники, добровольцы и ополченцы из местных, конечно, выполняют важные задачи «в интересах достижения общей цели», дестабилизируют противника, подрывают боевой дух и сплоченность, но заменить танковую дивизию не могут.
Герасимов — танковый генерал, и он крайне эффективно использовал сирийскую кампанию, чтобы добиться тотального доминирования танковых (армейских) генералов в высшем руководстве ВС.
Основной ударной силой в Сирии были Воздушно-космические силы, или ВКС, а также силы спецназначения, всякие наемники и местные ополченцы. Ключевые логистические задачи решал флот, но группировкой на основе регулярной ротации неизменно командовали высшие армейские генералы, которые все стали героями РФ, получили новые звания и назначения, безбрежно распространив свое влияние.
Возрожденное главное политуправление в ранге замминистра возглавил «сирийский» генерал Андрей Картаполов, ВКС сегодня командует армейский генерал Сергей Суровикин, и есть сообщения, что главный морской штаб ВМФ может возглавить армейский генерал. При таком беспрецедентном армейско-танковом засилье неудивительно, что в ВС РФ теперь танков больше, чем у кого либо в мире, и больше, чем у всех стран НАТО, вместе взятых.
Герасимов также заявил, что «сложность современного вооружения такова, что наладить его производство в короткие сроки с началом военных действий вряд ли удастся.
Поэтому все необходимое должно выпускаться в требуемом количестве и поступать в войска еще в мирное время.
Мы должны всеми силами обеспечить техническое, технологическое, организационное превосходство над любым потенциальным противником». То есть ВС РФ должны превосходить объединенные силы остального человечества. Именно к такой цели стремился советский Генштаб и своего добился к концу восьмидесятых; например, по суммарному числу танков или ядерных боезарядов. Только СССР не выдержал экономического и социального перенапряжения и бесславно развалился в 1991-м.
Новая доктрина «Герасимов 2.0» существенно скорректирована в сторону усиления по сравнению с «доктриной Герасимова» образца 13-го года, а Генштаб, как во времена холодной войны, в обоснование безудержной милитаризации России выдумывает или в десятки раз преувеличивает внешние угрозы. Конечный результат новой попытки добиться превосходства «над любым потенциальным противником» будет, наверное, столь же плачевен, что и в 1991 году.
Автор: Павел Фельгенгауэр, военный эксперт; Новая газета
Tweet
