Электронный Иван Сусанин

Жизнь — смертельная штука не только в России. Но почему-то пространство и предметы в России ведут себе более коварно, чем в аккуратной Германии и других европейских странах. Даже такие безобидные штуки, как автомобильные навигаторы, темные силы превращают в России в мелких бесов.

Вот американский навигатор, произведенный в Тайване, управляется GlobalPositionsSystem. Казалось бы, нормальное, сугубо западное устройство. Но почему-то из Москвы в городок Новозыбков Брянской области оно вывело меня едва ли не через Киев. В место, до которого на самом деле неполных 600 километров, мне был предложен маршрут в 1000 километров с хвостиком. Я все же решил довериться старому доброму атласу автодорог, но ради развлечения не выключил электронного мерзавца.

Еду прямо, слава богу, трасса из Москвы в Брянск — одна нехитрая прямая. А навигатор, навигаторище, вредничает: то посылает меня направо, то налево, то вообще назад. А я — все прямо и прямо. Мчу по дамбе над болотами восточной Брянщины, а эта сволочь диктует слегка обиженным, но вполне корректным женским голосом: «Через 500 метров поверните налево». Отвечаю ему злобным смехом. Через 500 метров навигатор повторным и уверенным указанием вновь направляет меня налево — прямо в болото. Электронный Иван Сусанин, честное слово!

Может, русскоязычные программисты насытили память этого американского устройства не только географическими данными, но и шолоховской «Судьбой человека»? После чего аппарат решил, что фрица, который перемещается по Западной России, обязательно надо загнать в болото…

Однако такой же абсурдный зигзаг навигатор придумал и для моей русской жены с ребенком, когда мы все вместе собирались на восток — в Чебоксары. Все тот же женский голос с дьявольской корректностью направил нас с трассы прямиком в кювет, в лес. Выходит, нечистая эта сила вредит и чужим, и своим — без разницы.

Сил подобных в России много. И ни рациональное, ни осторожное поведение от них не спасают. Турникеты в московском метро регулярно бьют по ногам, как аккуратно ты ни приложи свой электронный билет.

Но это, конечно, ерунда. В России привыкаешь к тому, что постоянно откуда-то надо ждать сюрприза, неприятного, а иногда и смертельно опасного. Конечно, отсутствующие крышки люков на ранних ельцинских тротуарах позакрывали, но городская Россия (особенно Москва) осталось для меня сугубо ирреальным пространством.

Под окнами высоток в спальных районах постоянно ждешь гибельного свиста пустой бутылки, которую кто-то во хмелю может метнуть с балкона. И даже в элитных дворах Нового Арбата тебя караулит стая бродячих собак. На дорогах на тебя охотятся несколько сотен бегемотов-водителей…

Не жизнь, а непрекращающийся бал, которым правит что-то нелепое, недоброе и слегка сумасшедшее.

Это «что-то» даже общение с властями и чиновниками превращает в сугубо случайное дело. По свидетельствам российских писателей, бюрократия в России еще несколько столетий назад стала трагикомедией. А чтобы принимать современные будни большинства российских ведомств не с бешенством, чтобы долго можно было обходиться без психиатра, надо, наверное, действительно родиться здесь, в России.

Ты проснулся в шесть, чтобы быть первым в очереди на прием? Не повезло: на двери кабинета повесили бумажку, что именно сегодня, в день приема, весь отдел закрылся «на учет». Ты злишься? Зря! Ведь ты даже не подозреваешь, что и в следующий раз вновь безуспешно займешь эту очередь, потому что в ксерокопию с перечнем нужных документов, которую тебе там месяц назад выдали, кто-то забыл вписать три основные справки…

Немцы привыкли, что жизнь определяется гарантиями и правилами без исключений. В России властвуют вероятности и невероятности. Не то чтобы в Германии нет абсурда, неприятных сюрпризов и маньяков. Немцам тоже свойственно бояться. Но средний немец успокаивается диктатурой закона, дееспособной полицией и статистической невероятностью того, что именно его захочет сожрать людоед. А от последних оставшихся вероятностей, например, от удара молнии или неплатежеспособного партнера по бизнесу, немцы страхуются. Русские же или бегают к экстрасенсам, чтобы наладить отношения с нечистыми силами, или с фатальной легкостью рискуют и живут на авось.

Говорят, что по-другому в России жить нельзя. Рискованно, зато с надеждой хоть когда-нибудь выпить шампанского. Русские первыми побывали в космосе, но когда летом отключают горячую воду, никто с уверенностью не может сказать, когда ее включат снова. Героическая, но нелепая страна.

«Выхожу с утра из квартиры — какой-то бомж нагадил в подъезде, а во дворе кто-то спустил шины у моей машины, — рассказал мне однажды известный московский дизайнер о своих буднях. — У нас вне собственных квартир отсутствуют те зоны комфорта, в которых перемещаются люди на Западе. Но креативному человеку лучше не жить в зоне комфорта — комфорт губит творчество».

Спорная идея… Но русский бардак, несомненно, имеет свои (жестокие, но красивые) преимущества. И Лермонтова, и Пушкина убили молодыми на каких-то нелепых дуэлях. Но зададимся вопросом: а что они могли еще сотворить после Онегина и Печорина?

Возьмите «самого классического» из всех немецких классиков — Иоганна Вольфганга фон Гете. В отличие от Лермонтова или Пушкина он очень ценил собственное здоровье и нервы, с начальством не конфликтовал, в дуэлях принципиально не участвовал, прожил 82 года.

«Фауст Один» молодого Гете считается таким же гениальным произведением, как пушкинский «Онегин». А вот «Фауст Два» и многое из того, что Гете написал гораздо позже, было весьма посредственно. Но он все писал и писал: стихотворения на дни рождения мелких немецких князей или тяжелую прозу, такую, как «Годы учения Вильгельма Мейстера»…

Попробуйте почитать — сами поймете. На мой взгляд, мировая литература мало что потеряла, если бы Гете, как его русские коллеги, увлекался спортивными состязаниями по стрельбе, играя с жизнью и смертью.

Вообще, немецкая литература неохотно занимается абсурдом. Кафка? Очень невеселое чтение. А русские? Гоголь, Ильф и Петров, Довлатов… Сколько детей лейтенанта Шмидта! Сколько мертвых душ! Сколько народу бегает без носа! Русским все это еще смешно, и как упрямые оптимисты они даже по-булгаковски верят, что Дьявол — иностранец, а наказывает он только плохих.

Мне как немцу завидно!

Однажды нижегородские гаишники остановили меня, сурово объяснив, что я пересек «сплошную», и сейчас они отнимут мои права. Долго объясняли. В итоге мы оказались с сотрудником ГИБДД один на одного в его служебной машине…

Тот продолжает повторять, что обязательно заберет права, рассматривает мой паспорт и вдруг радуется: «Ты смотри! У нас с тобой дни рождения в один день! Повезло нам с тобой».

День рождения у меня через три месяца. Но мент открывает дверь и оставляет меня наедине с самим собой: «Ну, я пошел, Штефан, а ты решай, сколько хочешь оставить, чтобы меня поздравить…»

Автор:: Штефан Шолль, «Московский комсомолец»