СПРОСИ СОВЕТА У МИНИСТРА – ГОРЬКО ПОЖАЛЕЕШЬ

12 апреля «УК» опубликовала письмо жителя Николаева, который по его словам «не уподобился среднему украинцу» и отважился пожаловаться на действия правоохранителей в прессе. Наш читатель поведал, как он противостоял пьяному вооруженному тестю, более трех часов ожидая оперативную группу милиции. Причина не очень высокой оперативности николаевской милиции проста: на 150-тысячный центр полумилионного города дежурит единственная опергруппа. Гражданин обратился за советом к министру внутренних дел: как жить и откуда взяться чувству защищенности при таким положением дел? И тут милиция отреагировала оперативно. Кажется, все силы николаевской милиции были брошены на поиски компромата против жалобщика, с использованием всех методов, в том числе оперативно-розыскных. После этого возникает вопрос: может лучше не обращаться к милицейскому начальству за советами?Подробности произошедшего мы узнали из очередного письма Сергея Буркута.

– 11 апреля я обратился к Вам с письмом, где рассказал как 10 апреля мой тесть в пьяном угаре избил и обещал убить родную сестру моей жены (фамилия сестры Галушко). Когда я попытался поговорить с тестем, он достал нож и напал на меня. Я, естественно, должен был обороняться.

Я благодарен «Украине криминальной» за то, что моё письмо не осталось без ответа и попало, по видимому, на стол большого начальства МВД. Поскольку дальнейшие события разворачивались по очень любопытному сценарию.

На следующий день после скандала я и потерпевшая Галушко подали заявления в дежурную часть Центрального райотдела г.Николаева о совершённом преступлении. Галушко, на основании освидетельствования её судмедэкспертом, подала заявление с просьбой возбудить против своего отца Стрекалова уголовное дело по ст.125 УК Украины о причинении лёгких телесных повреждений. Я в свою очередь подал заявление с просьбой возбудить против своего тестя Стрекалова уголовное дело по ст.129 УК Украины об угрозе жизни в отношении меня.

Тут же, в райотделе, мы поинтересовались на каких основаниях Стрекалов, которого задержала и увезла опергруппа, был выпущен через 4 часа и вернулся домой, что заставило Галушко всю ночь ожидать очередного избиения.. В райотделе, проверив журнал регистрации задержанных, ответили, что Стрекалов в райотдел вообще не доставлялся.

А вскоре появились первые признаки того, что мое письмо опубликовало «УК». Правда, эффект был противоположным ожидаемому. В нашем дворе появился человек, который представился моей соседке работником милиции и предъявил удостоверение. Он рассказал соседке душещипательную историю о том, что в Крыму произошла страшная трагедия, в результате которой погибла целая семья. Осталась в живых лишь пятилетняя девочка, у которой нашли записную книжку с моим адресом и именем “Сергей”. Ещё этот человек сказал, что у этого “Сергея” есть компьютер и он пользуется Интернетом. Работника милиции также интересовало кто я, чем занимаюсь, как себя веду.

Вскоре мне стало известно о чудесном появлении записи в журнале регистрации задержанных, что 10 апреля Стрекалова всё-таки доставляли в райотдел. Однако, скорее всего, записи о том, что он был выпущен из райотдела и не имеет претензий к работникам милиции там нет. Нет потому, что внести такую запись задним числом тяжелее.

В квартире, где проживает Галушко и Стрекалов появилась женщина, приезжавшая 10 апреля по вызову в составе опергруппы. С потерпевшей она беседовать отказалась, уединившись с матерью Галушко. Между тем, в момент избиения Галушко ее отцом, матери не было в доме и она узнала подробности происшедшего в наших слов. Та же женщина опрашивала соседей. Предмет ее поиска был очевиден: компромат на меня и Галушко. Галушко на предмет поиска каких-либо сведений порочащих меня и Галушко. Кроме того, из абсолютно достоверных источников, мне стало известно, что конечной целью этого упорного сбора инфомрации является возбуждение уголовного дела против меня. Расчёт весьма прост – опорочить человека, который осмелился пожаловаться таким высоким чинам МВД. Тем самым эффект от жалобы будет сведен к нулю. Естественно, следует еще и наказать жалобщика – чтоб другим неповадно было.

Буду объективен: когда николаевская милиция хочет, она работать может. В отношении меня в короткие сроки были добыты все сколько-нибудь порочащие детали и детальки моей жизни. Вспомнили, что в 1985 году я был осужден на три года, хотя судимость давно снята. На основании того, что я уже 10 лет не пью, была выдвинута рабочая версия о том, что я – скрытый алкоголик, который кодируется каждые 2-3 года. Как порочащее меня действие была истолкована моя вынужденная самооборона, когда тесть бросился на меня с ножом. Ибо у тестя были обнаружены легкие телесные повреждения. При этом никто не принимает во внимание, что если бы я стоял опустив руки, то у меня, и возможно не у меня одного, могли появиться тяжелые ножевые ранения.

А вот жена Стрекалова, то есть мать потерпевшей Галушко, она же – моя теща имеет своё отношение к произошедшему. Она считает, что “не надо попадаться деду под горячую руку, когда тот пьяный”. При этом опускается один нюанс: дед пьяный каждый день. Жена Стрекалова придерживается мнения, что обращаться в «органы» с жалобами на тестя нехорошо. Что бы тот по пьяни не творил. Такая позиция почему-то очень заинтересовала тех, кто задался целью «подсобрать сведения» на меня и Галушко.

С момента подачи заявлений о возбуждении против Стрекалова уголовного дела, органами дознания не привлекали к участию в следственных действиях никто из свидетелей и потерпевших. Так, не была допрашена в качестве свидетеля моя жена присутствовавшая при событиях 10 апреля. Не допрашивались, в качестве потерпевших ни я, ни Галушко. Зато успели опросить соседей, ничего не знающих о деталях произошедшего. С жалобой на действия органа дознания я в соответствии со ст.25 УПК Украины я обратился на имя прокурора Центрального района.

А ведет дознание по факту произошедшего 10 апреля в квартире Галушко участковый инспектор капитан Алексей Павлович Попков. Забыв пообщаться со мной и пострадавшей, капитан тем не менее успел принять от Стрекалова заявление о том, что я нанёс ему телесные повреждения. Не вдаваясь в содержание частей 2, 4, 5 ст.36 УК Украины, Попкова сделал вывод, что я представлял реальную угрозу жизни Стрекалова. Может я действительно представлял такую угрозу для вооруженного ножом тестя. Однако такая угроза называется “необходимая оборона” и трактуется ст.36 УК Украины, как абсолютно правомерное действие. Имеются свидетели, что это была именно самооборона, но их существование Попков почему-то проигнорировал.

Наконец, 19 апреля около 17 часов ко мне домой позвонил капитан Попков и попросил, чтобы я прибыл в Центральный райотдел Николаева. Зная из достоверных источников, что дознание ведется прежде всего в направлении сбора компромата на меня, я попросил жену отправиться со мной в райотдел. Капитан Далее у нас с Попковым в Дежурной части райотдела состоялась следующая беседа. Вначале он заявил, что присутствие моей жены здесь необязательно. Однако я на этом настаивал и заявил, что если Попкова не устраивает такая постановка вопроса, тогда он должен вызвать меня по повестке. Попков достал бланк официального предостережения и предложил мне его заполнить. В графе, объясняющей мои действия, я написал своей рукой, что телесные повреждения, которые я причинил Стрекалову, являлись следствием необходимой обороны при нападении. Когда Стрекалов нападал на меня с ножом, я разбил ему бровь и нос.

В замен Попков выдал мне бумагу следующего содержания:

Официальное предостережение.

к-н милиции Попков А.П.

На каком основании мне вынесли официальное предостережение, капитан Попков сообщить забыл или посчитал необязательным. Чьей жизни я угрожал, по заявлению кого конкретно мне вынесено предостережение по ст. 129 УК Украины – я могу только догадываться. Господин Попков также не посчитал нужным поставить меня в известность где, когда, при каких обстоятельствах я совершал действия, предусмотренные ст. 173 КУАП. В понедельник 21 апреля это предостережение будет обжаловано мною в судебном порядке.

После выдачи предостережения, Попков предложил пройти с ним в Областное управление внутренних дел: по его словам – чтобы там я объяснил свои претензии. Я отказался от этого предложения. При выходе из помещения Дежурной части райотдела Попков подошёл к моей жене и сказал, что “зря она и её сестра не хотят рассказывать о том, что я их избивал и что следствие всё это выяснит, обратившись в больницу”. И моя жена, и её сестра Галушко понятия не имеют о каких избиениях идёт речь. По-видимому господин Попков знает о наших семьях нечто, чего не знаем даже мы. Также остается загадкой: о каком следствии, занятом выяснением фактов «избиения» мною жены и её сестры, говорил Попков. О том, что против меня возбуждено уголовное дело, меня никто не извещал.

Вобщем результаты моего письма в «Украину криминальную» оказались весьма плачевны для меня и потерпевшей Галушко. Я, как жалобщик, очевидно, объявлен врагом Центрального райотдела милиции и, по-видимому, Областного управления. Ведь именно туда понёс Попков документы и предлагал именно туда пройтись. По моему заявлению против Стрекалова, а также по заявлению Галушко против Стрекалова подготовлены отказные материалы. То есть все вышеописанные действия пьяного тестя, по мнению дознавателя, состава преступления не содержат. Постановление, естественно, мною будет опротестовано – ввиду однобокого и предвзятого проведения дознания. Естественно, стремление милиции найти компромат на того, кто осмелился жаловаться на ее действия, не может не огорчать. Однако, Бог с ним. Не в Европе, чай, живём: к такому поведению милиции при отстаивании чести запятнанного мундира уже приучены.

Чтобы облегчить милиции многотрудную работу по сбору компромата на меня, дабы сохранить силы милиции для более ответственных дел, хочу подсказать дознавателю Попкову несколько эпизодов из моей прошлой жизни, которые, возможно, помогут возбудить против меня уголовное дело. Итак, все по порядку:

– В детстве я иногда мочился в кроватку, чем нарушал общественную нравственность и проявлял особый цинизм к окружающим. За что должен быть привлечён к ответственности по ст.173 КУАП.

– В двенадцатилетнем возрасте я подрался и набил синяк под глазом однокласснику. Чем совершил действия, предусмотренные

ст.ст.125, 296 УК Украины, за что должен нести суровое наказание.

– После окончания школы на выпускном вечере я распивал спиртные напитки в сквере возле школы и должен быть привлечён к

ответственности по Указу о распитии спиртных напитков в общественных местах.

– Когда меня провожали в армию, я с друзьями громко распевал песни, запрещённого тогда В.Высоцкого, чем проявлял грубое неуважение к

общественной нравственности и морали и должен быть привлечён к ответственности за мелкое хулиганство.

Существует ещё множество эпизодов из моей жизни, которые могут заинтересовать капитана Попкова и я готов ему помочь. И не надо стесняться, товарищ капитан – спрашивайте: раз вспомнили, что я был осужден 18 лет назад, так почему бы не вспомнить о том, что было 20, 30, 40, лет назад?

Естественно, капитан Попков, не является инициатором этой постыдной кампании по сбору компромата, вызванной моим письмом в «Украину криминальную». Как признался сам Попков в сегодняшнем разговоре со мной, ему приказали “под козырек” – его дело выполнять. Это понятно. Непонятна позиция тех, кто приказывал “под козырёк”. Они хоть на секунду представляют всю смехотворность и аморальность своих действий? Пьяный дед жестоко избивает женщину – примерную мать, водиночку воспитывающую ребёнка. Пьяница на том не останавливается, угрожает женщину убить. На человека, который попытался заступиться за нее, заметьте, – заступиться словом, не предпринимая попытки избить, эта озверевшая пьянь бросается с ножом, обещая “завалить”. Всё это – в присутствии свидетельницы. Однако… у спившегося кандидата в убийцы отбирается заявление о том, что ему нанесли лёгкие телесные повреждения и не дали добить женщину и зарезать его защитника. А по факту этого заявления проводится дознание. При игнорируется законное право обороняться от посягательств на жизнь и здоровье. В то же время заявления двух законопослушных граждан игнорируются и по существу не рассматриваются. И всё ради чего? Чтобы доказать, что плохо жаловаться на действия или бездействие правоохранительных органов? Правоохранительных, заметьте, то есть тех, что охраняют права гражданина. Исходя из всего, что происходит сегодня вокруг меня и потерпевшей Галушко, можно сделать один вывод: пока что охраняются лишь права милиции наказывать жалобщика, а также права пьяницы на безнаказанное избиение членов своей семьи.

Исходя из того, что капитан Попков предупредил меня сегодня, что мне ещё предстоит давать показания в прокуратуре, смею предположить, что “прессование” меня не ограничится вынесением официального предостережения. Есть основания считать, что следующим этапом может стать возбуждение уголовного дела против меня и мой арест под искусственным предлогом. Дабы доказать, что жалобщик в моём лице является преступным элементом, которому вообще свойственно оговаривать правоохранительные органы по надуманным основаниям. Заявляю официально: на сегодняшний день я являюсь законопослушным гражданином, ни одного деяния, предусмотренного статьями УК Украины, КУАП не совершил и готов всё вышеизложенное повторить и подтвердить свидетельскими показаниями. Единственная моя вина в том, что я не уподобился среднему украинцу и не воспринял действия правоохранителей, как действия наместников Бога на Земле и написал жалобу в «Украину криминальную».

От прокурорской службы искать защиту, по-видимому, бесполезно, коль скоро дело находится на контроле Областного управления внутренних дел. Страшновато. Но надо жить. Причем, жить чувствуя себя человеком.

PS: По фактам, изложенным в моём первом письме «УК», пострадали дежурный Центрального райотдела милиции г.Николаева и его помощник. Как всегда нашли стрелочников. А что они могут сделать, если на 150-тысячный район одна опергруппа из четырёх человек на одной машине, при расстоянии от края района до края 20 км? Вот этот вопрос решить, по-видимому, не представляется возможным. Прессовать того, кто жалуется легче и сподручней.

С уважением, Буркут Сергей Петрович.

От «УК». Господа начальники Николаевской милиции! Прекратите прессовать гражданина Буркута. Не позорьте мундир. Лучше откажитесь от пары-тройки персональных авто и передайте их патрульно-постовой службе милиции. Ведь если завтра пьяный гражданин Стрекалов вновь набросится на одинокую мать и, а опергруппа снова будет ехать на вызов три с лишним часа, и не дай Бог, ребенок останется сиротой, вас вряд ли что-то спасет. По крайней мере, наш сайт приложит все усилия, чтобы как можно шире оповестить общественность о порядках, царящих в милиции николаевской области. Кстати, нас не меньше тревожит и судьба Сергея Буркута. Оставьте человека в покое – он всего лишь требует, чтобы вы добросовестно исполняли свои обязанности. Впрочем, нам кажется, это же должно беспокоить и руководство МВД и прокурорскую службу.