Судьи, которые остались в оккупированных российскими захватчиками городах: «Ни я, ни коллеги не готовы работать под российскими флагами»

После полномасштабного вторжения России в Украину судебная система вынуждена была очень быстро реагировать — в некоторых судах работу приостановили, а потом и вовсе прекратили до мирных времен, некоторые судьи пошли волонтерить, записались в тероборону или мобилизовались в Вооруженные силы. Но часть судей такого выбора не имела — их города были первыми, куда вошли российские военные. Какое-то время они даже рассматривали срочные ходатайства — об аресте или изменении меры пресечения. Но потом прекратили отправлять правосудие в целях безопасности.

13 марта Верховный суд дал рекомендации судьям, которые находятся в оккупированных населенных пунктах. Им предлагают, в частности, дождаться «зеленого коридора» для эвакуации или выбираться самим, если есть уверенность в безопасном маршруте, попытаться забрать дела из суда, а также уничтожить материалы, которые содержат государственную тайну, печати и электронные цифровые подписи судей, если нет возможности их вывезти. Журналисты издания «Ґрати» пообщались с двумя такими судьями, которые рассказали, как они живут в оккупированных городах и планируют ли эвакуироваться. Имена мы не называем в целях безопасности.

«Можем выжить и без помощи российских оккупантов» — судья из Херсона

В целом мы держимся, поддерживаем друзей, соседей. В городе — спокойно, нет даже воздушной тревоги. Паники — нет. Каждый день я привожу ребенка к подруге, мы оставляем детей с ее мамой и едем куда-то за продуктами. То производители что-то выставят на продажу, то обычные люди с машин продают. Так и питаемся.

Периодически оккупанты пытаются спровоцировать — предлагают продукты, но к ним никто не выходит. Даже пенсионеры, что для меня очень показательно. В доме, где я живу, есть старенькие люди, мы пытаемся помогать им, спрашиваем, что нужно, и привозим. Мы можем выжить и без помощи российских оккупантов.

А вечером выходим на акцию протеста с украинскими флагами. Каждый день. Хочу жить в своей стране, в Украине. И очень ждем украинских военных, которые бы освободили город. Все верят в победу.

Одну оккупацию я уже пережила — в 2014-м, в Луганске. Когда там началась война, мне сказали, что нужно уезжать. И я уехала с ребенком. Теперь, когда российские военные начали заходить в город, была возможность сесть в автомобиль и уехать. Но у меня не поднялась рука. Я не хочу жить где-то в другом городе или стране. Из Луганска я уехала, поскольку Донбасс тогда сдали — не было сопротивления ни правоохранительных органов, ни местного населения… Сейчас я вижу, как сильно объединился Херсон против оккупации.

Там — на Донбассе — у меня остались мама и бабушка. Многие знакомые осуждают мою проукраинскую позицию, из-за пропаганды люди там больше за Россию.

Митинг против оккупации в Херсоне, 13 марта 2022 года. Фото: Вгору

Ни в Херсон, ни из Херсона сейчас никого не пускают. Российские военные — просто стоят. Я проходила мимо одной из групп военных: стоит их техника, но местных не трогают. Я не сильно разбираюсь в военных подразделениях, но мне кажется, что это не рядовые военные, какое-то специальное подразделение.

Город обстреливали в начале, когда только заходили. Обстреляли район Антоновки — окраину Херсона. Там — мост из Крыма. Этот район почти уничтожен. Захвачено здание СБУ и еще какие-то здания. Но городская власть работает, заботится об обеспечении граждан жизненно важными продуктами.

Наш суд работал до 6 марта. До этого времени рассматривали очень срочные дела — содержание под стражей, продление меры пресечения. Стороны в основном не ходили, только прокуроры по уголовным делам приходили, подозреваемых и обвиняемых в суд также не привозили уже — по видеосвязи включались.

Что касается новых дел, то, насколько я понимаю, правоохранительные органы выехали из города еще в самом начале. Возможно, это связано с тем, чтобы часть из них не переходила на сторону врага, как это было на Донбассе.

«Отрубают связь. Видимо не нравятся мирные митинги» — судья из Мелитополя

Периодически у нас нет мобильной связи и интернета, город оккупирован еще с первых дней российского вторжения. Оккупантам, вероятно, не нравятся мирные митинги, поэтому отрубают нам связь. Мы проводим акции каждый день. Я тоже хожу. Не страшно. Приходит много людей, организаторы выстраивают нас в два ряда, рассказывают, как нужно идти, чтобы не провоцировать военных. Кому-то, говорят, раньше прострелили ногу, из-за каких-то провокаций. Поэтому сейчас все организовывают, чтобы уберечь людей.

Никто, наверное, не ждал, что они (российские войска — Ґ ) придут из Крыма. 24 февраля были авиаудары по аэродрому, разбили транспортный самолет, вышку, а вечером в город вошли танки из Крыма. Мы еще вышли в тот день на работу, а на следующий были бои, наши военные отбили оккупанта, потом наших отбили… В таких условиях работать, конечно, невозможно. Но мы еще работали, рассматривали срочные ходатайства об аресте или продлении содержания под стражей. СИЗО находится ближе к Запорожью, поэтому конвойная служба не привозила задержанных — по видеосвязи включались. Хотя из-за проблем со связью было сложно проводить заседания. Скажу честно, не было таких, кто хотел выйти на свободу или под домашний, как правило, продлевали арест.

Митинг против оккупации в Херсоне, 13 марта 2022 года. Фото: Вгору

Российские военные ходят по городу, не стреляют. Соседи, коллеги рассказывают, что их очень много, по трое-четверо ходят с автоматами — типа патрулируют город. Приезжали к суду, посмотрели и уехали. Захвачено здание СБУ, райгосадминистрация, монастырь, училище, телевышка. Транслировали обращение Путина, но я не смогла дольше пяти минут это смотреть. Мама рассказывала, что по радио слышала, как «жителей города освободили от хунты». Как-то так…

За последние несколько дней ситуация изменилась — похитили мэра города (Ивана Федорова, его задержали 12 марта и освободили в результате обмена пленными 16 марта — Ґ), а также одну из организаторок акций в защиту мэра. После акции протеста (13 марта — Ґ ) кто-то кинул дымовую шашку в группу людей, которые уже возвращались домой с акции, и военные выдернули из толпы девушку-организаторку. Оккупанты все время ищут того, кто платит [за акции]. Не верят, что можно просто выходить на улицу, отстаивая свою позицию.

Митинг против оккупации в Херсоне, 13 марта 2022 года. Фото: Вгору

Задержали также главу районной рады (Сергея Прийму — Ґ ) — зашли утром к нему, провели типа обыск, забрали документы, телефоны и его. Больше информации о нем нет.

Сейчас в город никого не пускают, даже продукты и лекарства не завозят. Пока продукты можно купить — выставили все, что было на складах, на рынках все продается, но за наличку. Открылись три отделения банков, в день обслуживают где-то 200-300 человек — наличка есть.

Если выезжать из города, то нужно было это делать еще 24-го, когда все только началось. Сейчас — очень опасно. У меня — дети, родители здесь. Детей я нигде самих не оставлю. У коллег также разные личные обстоятельства. К кому-то дети из Харькова только приехали, убегая от обстрелов, одна коллега с семьей была в Египте и теперь не может вернуться домой, хотя и хочет. Пытается как-то через Польшу попасть в Украину, а потом уже сюда.

Посмотрим, что нас ждет. Но ни я, ни коллеги не готовы работать под российскими флагами. Я общаюсь с теми, кто уже раз переживал подобные события на Донбассе, они говорят, что возможность уехать будет всегда. Только была бы Украина, чтобы куда-то можно было уехать.

Автор: Виктория Матола; «Ґрати»