Как сражались за Родину

Сегодня под помпезным, пафосным памятником советскому гигантизму — монументом «Родина-мать» — находится одна из самых драматических, трогательных, волнующих и «человеческих» экспозиций Киева и Украины.

Когда посол Ирана признался, что больше всего был потрясен в Киеве музеем Великой Отечественной войны, я, честно говоря, не очень-то поверил ему. Подумал, что сработал дипломатический такт — нужно же демонстрировать уважение к подвигу и истории местных жителей.

Когда знакомый палестинец сообщил, что в воскресенье занят — ведет в любимый музей еще не бывавших там земляков-студентов, я был уже серьезно озадачен.

Но когда члены официальной делегации из Гданьска (польского города, также готовящегося к Евро-2012) рассказали, что не первый раз приезжают в Киев именно для того, чтобы снова изучить мемориальный комплекс «Национальный музей истории Великой Отечественной войны 1941—1945 годов» — они хотят создать в своем городе музей Второй мировой и более впечатляющего образца, чем киевский, не видели во всей Европе, — мне и любопытство, и профессиональный долг просто велели посетить экспозицию, оставившую с детства туманные официозно-патриотические воспоминания. И сказать, что я был искренне поражен, — не сказать ничего.

Оказалось, этот музей как-то постепенно, исподволь, но серьезно изменился за последние годы. И сегодня под помпезным, пафосным памятником советскому гигантизму — монументом «Родина-мать» — находится одна из самых драматических, трогательных, волнующих и «человеческих» экспозиций столицы.

3 процента

Сегодня собрание мемориального комплекса насчитывает 354 тыс. музейных предметов — и специалистам удалось выстроить из них отнюдь не формальную экспозицию. Здесь, конечно, даже знатоки Второй мировой могут сделать для себя самые неожиданные открытия, увидеть самые невероятные экспонаты и познакомиться с самыми фантастическими сюжетами.

Чего стоит только история эсминца Черноморского флота «Сообразительный» (элементы его демонстрируются в музее), который совершил 218 боевых выходов в море, выполнил 56 обстрелов боевых порядков противника, около 100 стрельб по самолетам (всего выпустил более 6 тыс. снарядов), 267 раз подвергался атакам авиации в группе кораблей, 126 раз отбивался от самолетов врага в одиночку, в него было выпущено 23 торпеды. Невероятно, но экипаж эсминца не понес при этом боевых потерь!

В этом музее напомнят, что юридически точку во Второй мировой ставил украинец — малоизвестный у нас, но знаменитый на Западе генерал-лейтенант Кузьма Деревянко подписал с советской стороны акт о капитуляции Японии. Этот уроженец села Косеновка (под Уманью) был одним из первых советских разведчиков, посещавших места американских атомных бомбардировок — и лично демонстрировал Сталину фотографии разрушений. Из-за полученной дозы радиации Деревянко умер в пятьдесят лет…

О подобных необычных историях здесь рассказывает каждый экспонат, но интересен музей не тем, что собирает диковинные и страшные предметы вроде гильотины из гестапо или перчаток из человеческой кожи. У него есть две главные особенности, которые никак не ожидаешь встретить, — во-первых, он очень «личный», а во-вторых — «живой».

Почти все экспонаты так или иначе связаны с нами, с нашими семьями, с нашим прошлым — и настоящим. Вот матрас, набитый женскими волосами, — продукция хозяйственной деятельности одного из концлагерей. Много десятилетий его использовал обычный украинский дедушка в своем гараже в качестве подстилки. Древний трофейный мотоцикл, который 50 лет служил в таком же украинском селе старикам, роба заключенного концлагеря, сохранившаяся только потому, что бежавший узник долгие годы боялся извлекать ее на свет божий.

Здесь, конечно, есть много виртуозных композиционных решений, которые язык не поворачивается назвать «техническими». Чего стоит крест из десятков похоронок на фамилию Шевченко, пришедших во все регионы Украины. Или гигантское фото 280 вдов из одного-единственного нашего села, фото семьи Степановых, где погибли 9 сыновей, и рядом — уникальная семья Лысенко, где остались жить все 10 воевавших сыновей! Экспозиция мастерски соединена воедино проходящей через все 16 залов «дорогой войны» и летящими над головами «журавлями» из плащ-палаток и поминальных платков.

Многим кажется удивительным, но в этом музее нет ни пафоса, ни чернухи, ни лжи. Здесь все о жизни и смерти: как письмо одного из офицеров-ветеранов, написавшего из Севастополя в 1994 г. о решении утопиться в Черном море, — жить больше не было сил.

Здесь, конечно, говорят о подвиге. И его цене: из оказавшихся на фронте в 1941 г. до 1945 г. дожили лишь 3%.

Кровавые буквы

16 июня в музее Великой Отечественной войны открывается выставка «Война. Документ. Память. Год 41-й». Кроме прочих уникальных и любопытных документов (например, подлинного текста выступления Молотова 22 июня), рассекреченных разведдонесений о деятельности агентов, диверсионных групп (предоставлены они Службой внешней разведки), тут можно будет ознакомиться с письмами «венской коллекции».

История этих писем примечательна сама по себе. Старший телеграфный инспектор при генеральном почтовом комиссаре рейхскомиссариата «Украина» доктор Ольшлегер, член НСДАП с 1932 г. (даже в период запрета нацистской партии в Австрии принадлежал к так называемому «союзу техников» — откровенно пронацистской организации), находился в составе гитлеровских войск, 10 июля оккупировавших Каменец-Подольский.

В его руки попали письма с почты города (преимущественно советских солдат), которые в суматохе боев так и не были отправлены по назначению. В 1942 г. Ольшлегер послал их своему другу и товарищу Риделю, директору Почтового музея в Вене. Последний также был активным нацистским функционером (в частности, руководил Национал-социалистическим союзом юристов), но письма советских граждан в первые дни войны посчитал подлинной исторической ценностью — хотя заняться ими руки ни у кого не доходили.

Так нераспечатанными и необработанными, они и вернулись в феврале 2010 г. в Украину — Государственная служба контроля за перемещением культурных ценностей смогла «добыть» их из фондов музеев Вены. Любопытно, что в числе прочих в коллекцию попало 6 писем венгерских солдат-оккупантов — они, видимо, по мирной привычке не отдали свои послания в воинскую почту, а бросили в почтовые ящики на улицах захваченного города.

Хотя в музее хранится около 6 тыс. фронтовых писем (из них около 2 тыс. — 1941 г.), эта подборка уникальна тем, что письма не прошли через сито советской официальной цензуры, — что большая редкость для таких документов.

Вот выдержки из некоторых писем, от которых мороз идет по коже.

«Здравствуйте, Соя и Хая.

Я лежу в больнице на ул. Ленина. Ранен, три раны в голову и две раны в ногу. У дочки правая нога совсем оторвана. У сына тяжелое ранение в глаз и шею, не знаю, жив ли он еще. Лучше бы нас совсем убило, чем так страдать…» (имена и судьба адресатов не установлены).

«Здравствуй, дорогая и многоуважаемая Дуся!

…Знаешь, новости не очень то интересные. 30.06.41 г. наш город бомбили немецкие бомбардировщики. Эти самолеты были под нашей маркой (звезды на крыльях). В 6 часов вечера появились 10 шт. самолетов, летят строем, так спокойно, что по городу не была объявлена воздушная тревога. И незаметно их по сторонам сопровождали истребители по 2 шт. Их целями был город а главное мост, соединяющий старый и новый город…» (имена и судьба адресатов не установлены).

Письмо военнослужащего Якова Боровского жене, 03.07.1941 г.: «…самолеты бомбят города, хутора. Эта война очень страшная… тут забрали почти всех хлопцев-бессарабцев до 49 лет, только остался один плач…»

Военнослужащий Николай Букин родственникам, 23.06.1941 г.: «…мы выступили на защиту советских границ, чтобы враг не мог прорваться на нашу землю… нам уже все выдали и нам можно смело уже выступить в бой за родину, в бой за Сталина. Как в песне поется, ведь это все правда, за него думаем постоянно».

Одно из самых пронзительных писем — красноармейца Г. И. Воробьева от 29.07.1941 г. Он приложил к листу бумаги свою руку и обвел ее химическим карандашом.

«Дорогая моя жена. Вот моя правая рука. Еще пока что живая. И пусть увидят мои сыночки и ты мою правую руку…» (судьба автора неизвестна).

Кроме того, музей предложит познакомиться с подборкой фронтовых дневников. Всего в запасниках хранится 195 дневников, из них 17 датированы 1941 г.

Из дневника младшего лейтенанта И. К. Старостина: «Ровно в 4 часа 30 минут 22 июня 1941 г. с грохотом, свистом ревом раскрылись окна и двери. Что-то оглушило на миг. С проворностью кошки я оделся и выбежал на двор. В передней комнате стоял хозяин старик перед иконой и с ужасом молился богу. Сколько было сил бегу к границе в часть.

Только успел отбежать от дома 100 метров, как две бомбы угодили в дом, где я был. Дом развалился вдребезги и остатки его уже горели.

Бегу! Навстречу мне летят около 70 «рам» и бросают на село по 4 малых бомбы. Вся граница освещена тысячами ракет различного цвета. Бегу! Навстречу мне попался один поляк в форме железнодорожника и кричит мне: «Кончилось ваше царство, держите ответ»…

Майор К. П. Силуанов, 08.08.1941 г.: «Движение частей и транспорта до сих пор производится днем. Постоянная паника в колонах, самолеты противника постоянно сопровождают колоны и обозы. Властвуют безраздельно, бомбят безнаказанно. Наша авиация при этом только присутствует. Регулировки движения на дорогах нет. Движение осуществляется по одной дороге и грузового, и автотранспорта, и пехоты. Полная путаница. Штаб войск при нас не думает…».

Все эти записи — свидетельства очевидцев, передающих дух, эмоциональный накал, ужас и вызов момента.

Письмо Саганову Иосипу от друга, 9 июля 1941 г.: «… Мы теперь почти все медики купаемся в человеческой крови от бомбежки, которая произошла в Каменце…»

Красноармеец штурмового батальона Михаил Андреев, 31.07.1941 г.: «…Вообще на войне интересно, но лучше всего этого вообще не видеть. Вот был я в Черкассах, там есть мост через Днепр, и немецкие летчики уже не меньше тысячи бомб сбросили на этот железнодорожный мост и еще ни одна не попала. Вот так целятся они. Каждый день кидают и ни черта не попадут…»

Николай Михайлов, 22.06.41 г.: «12.30. Здравствуйте, дорогие родители. Целую крепко, ваш вечно любящий сын Коля. Пишу сразу после того, как прослушал доклад т. Молотова о том, что гадкие фашистские наймиты объявили войну СССР. Полон гнева к врагу. Знайте, что ваш сын Коля никогда не опустит оружия из рук до последней капли крови. Сейчас чувствую себя отлично, работаю на специальном правительственном задании, работать буду до тех пор, пока есть руки и сила. Я очень вас прошу не волнуйтесь, живите спокойно, работайте на благо родины и нашего великого Сталина. Прощайте, целую крепко, ваш сын Коля Михайлов».

Не на стенде

Музей — это фантастически сложная система, каждый из аспектов работы которой по-своему увлекателен. Даже обеспечение всего этого хозяйства электричеством — отнюдь не тривиальная задача. Например, осветительная система комплекса потребовала установки 128 силовых щитов на 3600 кВт, длина кабельных сетей превышает 400 км, а кроме 3425 светильников, в экспозиции работает еще 100 электродвигателей.

Самая «простая» с виду деятельность требует нестандартного подхода и искренней увлеченности. Взять историю с упоминавшейся коллекцией писем из Каменец-Подольского. Кроме того что музей прилагает все усилия, чтобы отыскать родственников адресатов или отправителей (и это не формальная работа — всего за год из 1200 писем нашли получателя более 400!), реставраторы готовят для вручения им копии.

Но что это за копии! Это полноценные муляжи, которые неспециалист не отличит от подлинников. Работники музея ищут старую, довоенную бумагу на блошиных рынках, конверты, марки того времени. Чтобы сохранить дух оригинала, обводят перенесенные на них буквы химическим карандашом — все это требует невероятного внимания, сосредоточенности и любви. Кстати, посмотрите на имена и адреса этих писем (на сайте http: //www.warmuseum.kiev.ua) — возможно, какие-то из них писали ваши родственники.

Музей Великой Отечественной войны — один из немногих в Украине, который непрерывно и настойчиво каждый год добывает для своей коллекции новые экспонаты. Причем пути этого «добывания» самые разные. Руководству комплекса не без труда удалось убедить в необходимости сотрудничества силовые структуры — и в прошлом году от таможни, например, мемориал получил 817 экспонатов (преимущественно из тех, что пытались незаконно вывезти или ввезти в страну). СБУ в прошлом году предоставила не только архивные документы, но и 8 единиц немецкого холодного оружия.

Несмотря на мизерное финансирование (на закупку экспонатов в 2010-м государство выделило около 20 тыс. грн.), эксперты ищут у коллекционеров и на аукционах яркие и впечатляющие предметы: так, например, был приобретен документ — подтверждение арийского происхождения, подлинный партийный китель члена НСДАП и т. д.

Но самое главное — это «наш», семейный, общий музей. Работники комплекса связываются с ветеранами и их семьями, собирают устные свидетельства и документы, предметы и фотографии. Вы можете отдать сюда письма и фотографии вашего деда-фронтовика, и здесь их обещают хранить вечно.

Так все и начиналось — еще шли бои, а коллекция будущего музея уже собиралась. Ведь мемориал, открытый Брежневым в 1981 г., задумывали еще при Сталине! Постановление политбюро ЦК КП(б)У «О создании музея Отечественной войны украинского народа» датировано 12.06.1943 г. Интересно, что к процессу были привлечены Павло Тычина и режиссер Александр Довженко.

Музей не ограничивается собиранием коллекций. Здесь создан Документальный фонд воинских потерь Украины во Второй мировой войне. В нем насчитывается 7739 архивных дел и более 2 млн. (!) документов. Только в 2006 г. был снят гриф секретности с материалов, касавшихся похоронок и хранившихся в военкоматах. Специалисты музея объездили все регионы, собирая порой гниющие в сараях книги учета и папки с бумагами. Это также неформальная работа — в таких документах имеется больше сведений о погибшем, чем в стандартных похоронках, которые посылали родным.

Национальный музей истории Великой Отечественной войны совместно с поисковыми организациями России, Беларуси, стран Балтии проводит комплекс мероприятий, объединенных в поисковую программу «Неизвестный солдат». Ведется поиск родных воинов, чьи останки были найдены на местах боев (до этого они считались пропавшими без вести). Предоставляется помощь семьям пропавших без вести в поисках свидетелей гибели солдата и установления места его захоронения.

Хотя работа началась только в 2008 г., была установлена судьба 121 погибшего военнослужащего, про которых ранее родные ничего не знали! Только в 2011 г. уже 14 человек получили информацию, которую искали годами и десятилетиями.

Все эти расследования, о которых можно писать детективы, удивительны не менее, чем потрясающая, заставляющая горло сжиматься спазмами экспозиция.

Но знаете, что больше всего меня потрясло здесь? Рассказ экскурсовода о том, что на вопрос «кто такие партизаны» современные дети обычно отвечают: «бандиты». А еще о том, что один из посетителей очень интересовался, какова суточная производительность костедробилки из концлагеря подо Львовом.

Хранители памяти

Генеральный директор музея — Ковальчук Иван Петрович (работает в нем с 1984 г.).

Мы, к сожалению, не можем перечислить всех сотрудников музея Великой Отечественной войны, обеспечивающих его работу (и что еще более важно, непрерывное, динамичное и интересное развитие). Поэтому решили упомянуть тех, кто работает в музее с момента его открытия — то есть уже более 30 лет (многие на самом деле даже дольше — до открытия данного мемориального комплекса они трудились в музее-предшественнике в Кловском дворце)!

Например, Анеля Антоновна Каленюк — главный хранитель фондов, именно она отвечает за сотни тысяч экспонатов и знает о них все. Любовь Владимировна Легасова — заместитель генерального директора по научной работе. Но научная работа здесь — отнюдь не только бумаги. Вот один пример: чтобы добыть экспонаты, касающиеся афганской войны (музей сохраняет историю не только ВОВ, но и всех войн, в которых принимали с тех пор участие украинцы — поэтому сбор экспонатов о войне в Афганистане начали еще в 1982 г.), Любовь Владимировна лично летала в Афганистан, ее принимали министры обороны, государственной безопасности, внутренних дел и заместитель министра культуры этой страны. А еще с момента основания музея здесь работают ученый секретарь Наталья Андреевна Шевченко, заведующие отделами Ирина Петровна Васильева, Марина Юрьевна Шевченко, Ирина Константиновна Коломиец, Вера Петровна Фомина, Наталья Степановна Филатова, ведущий хранитель фондов Вера Полиэктовна Черняховская, старший научный сотрудник Ионова Татьяна Борисовна.

Отдавая должное самоотверженному служению этих ветеранов музея, нельзя не отметить и тех молодых специалистов, которые порой приходят на «непрестижные» места с самых перспективных должностей, в том числе из органов власти. Сегодня помогать хранить трагическую память о войне — само по себе своеобразный подвиг.

Справка «2000». Мемориальный комплекс «Национальный музей истории Великой Отечественной войны 1941—1945 годов», 01015 Украина, г. Киев, ул. Лаврская, 24, тел. (044) 286-2840. Главная экспозиция работает с 10.00 до 17.00. Выходной — понедельник. Билет для взрослых — 10 грн., для детей — 1 грн., для студентов — 3 грн. Услуги экскурсовода — 30 грн. с группы.

Фото: Виталий РОЗВАДОВСКИЙ (СИЧЕНЬ)

Автор: Николай СТЕПАНЦОВ, газета 2000