Загадочная гибель студентки: врет бойфренд или полиграф
Началась история так: 20-летняя студентка юрфака Turība Инга Виноградова (на фото слева) в слезах позвонила матери — девушка кричала, что её бойфренд со своим другом её избивают. Дядя Инги тут же бросился звонить в полицию — он умолял прислать экипаж на место ЧП…
Но ни стражи порядка, которые откликнулись только со второго раза, ни родственники не успели: Инга уже была мертва, её тело лежало на асфальте под окнами её дома на ул. Гертрудес (подробнее см. ниже «Для справки»).
Со дня трагедии прошло 5 лет. Недавно полиция закрыла дело: «Самоубийство», — постановили следователи.
Однако семья не верит в это. И сама Инга была не таким человеком, чтобы наложить на себя руки, и доказательств того, что её убили, по мнению родственников, предостаточно. Начиная от данных экспертов-медиков, которые подтвердили, что девушку перед смертью избили, и заканчивая показаниями самого бойфренда. Полиграф («детектор лжи») показал, что он врет, когда рассказывает о «самоубийстве» девушки.
Сейчас мать Инги Инна Мейя борется с системой:
— Я была у генпрокурора 3 раза, у министра внутренних дел тоже 3 раза. Я просто хочу, чтобы наши права были соблюдены. Полиция не имеет право решать, виновен человек или нет. Это должен решать только суд, — заявил нам г-жа Мейя. — Инга была моим единственным ребенком, моей семьей.
Непростые отношения
Инга Виноградова училась на юриста в высшей школе Turība, параллельно подрабатывала в страховой компании. С Марисом они стали встречаться за полгода до ЧП — осенью 2007. Познакомились просто: Инга стала снимать квартиру в том же доме, а Марис (строитель без официального заработка) жил этажом ниже.
— Он все время старался привлечь внимание Инги, — говорит мама девушки.
Ингу не смутило, что у Мариса было двое детей. По словам родных, выросшая без отца девочка стремилась к семейному уюту. Так что дети её быстро приняли. Младший даже стал называть мамой.
— Она бы не совершила самоубийство. Накануне она радовалась, что ей сделали прибавку к зарплате и теперь можно купить дорогие солнечные очки, — вспоминает подруга Инги.
По её словам, отношения пары завязывались очень красиво. Была любовь и подарки. А потом начались ссоры, Инга стала поговаривать, что уйдет от Мариса. Но они быстро помирились. По словам подруги, ссоры начинались из-за бывшей жены Мариса: Инга боялась, что та захочет вернуться.
Однажды она призналась, что Марис её ударил.
— Мне она ничего не говорила, о том, что Марис её бьет. Только в ночь убийства я узнала о побоях, — теперь сетует мама.
Незадолго до трагедии Инга попросила у родственников одолжить Марису 10 000 латов на открытие бизнеса стройматериалов. Мать сначала согласилась, но брат-бизнесмен её отговорил. Дядя решил, что молодой человек решил использовать Ингу. Отказ Марис получил за день до гибели девушки.
Так из окон не падают
Семья не верила в самоубийство Инги. Казалось бы, это подтверждают и доказательства. По словам матери, эксперты судебной медицины определили, что Ингу избили. Во всяком случае, синяки на ногах и теле, большая царапина на животе и рана на голове с запекшейся кровью к падению отношения не имеют.
— 30 ученых утверждают, что нельзя вырвать ноготь с пальца с корнем во время падения из окна. Синяки после смерти не появляются, — говорит г-жа Мейя.
Одежда девушки была мокрой. Возможно, кто-то смывал следы крови. Эксперты-трасологи сомневаются, что девушка выпрыгнула из окна. Они проанализировали позу, в которой находился труп. По их данным, Инга не находилась оконном проеме ни сидя, ни стоя. Скорее всего, она лежала головой вперед. Это может служить доказательством того, что кто-то держал её на руках перед тем, как она упала с 5 этажа.
К тому же, эксперты говорят: выпрыгнув из окна невозможно приземлиться так далеко, параллельно стене дома, да ещё и не сломав ни рук, ни ног.
Бойфренд врет. Или просто в шоке
Одним из главных доказательств родные считают показания Мариса во время проверки на детекторе лжи. Полиграф показал, что бойфренд врет, когда говорит, что Инга совершила самоубийство. К тому же, он врет и о том, что не выбрасывал девушку из окна.
Тем не менее, полицейские указывают: показания экспертизы на полиграфе не могут быть на 100% верным доказательством вины. По мнению следователей, испытуемый просто был в состоянии шока.
— Издевательство какое-то! — считает мать погибшей.
Часть материалов дела и доказательств либо не проверялись, либо пропали, были испорчены, уничтожены.
— К примеру, пропали колготки, в которых была моя девочка. Они были все в крови. Видимо, на них могли остаться следы ДНК того, кто держал её за ноги. Но доказательства просто исчезли. Как и отпечатки пальцев с предметов из квартиры.
Об этом Инна Мейя написала в жалобе министру внутренних дел. Но никто ответственности так и не понес.
— Когда я жаловалась на пропажу улик в прокуратуре, получала ответы вроде: «Ну и что? Все равно это ничего не доказывает».
Кому это выгодно
Тут впору задуматься: к чему эти 5-летние попытки полиции закрыть дело? Казалось бы, раз улики допускают возможность заподозрить убийство, почему бы следователям не отправить дело в суд? Хотя бы просто для очистки совести и для того, чтобы не отвечать на претензии матери, потерявшей единственную дочь.
У Инны Мейи есть версия, почему дело так старательно закрывают:
— Все дело в том втором — Андрее В. Этот человек, по нашим сведениям, агент полиции, который занимается наркотороговлей. Когда мы запрашивали данные о нем, нам присылали разные персональные коды. Против него уже были уголовные дела о насилии против женщин. Но они были закрыты. Он, должно быть, уже почувствовал себя безнаказанным.
Промежуточный финиш
После того, как полицейские закрыли дело, семья погибшей обжаловала решение в прокуратуре. В конце мая прокурор отклонил жалобу. Родные полны решимости бороться дальше. Вчера Инна Мейя использовала последний рычаг борьбы: подала обжалование вышестоящему прокурору. Если и эта попытка окажется неудачной, она готова идти в Европейский суд по правам человека.
Для справки: (само)убийство на Гертрудес
23 марта 2008 года Инга вместе со своим гражданским супругом Марисом (тогда ему было 29) вернулась в квартиру на ул. Гертрудес после торжества, которое проходило в том же доме. Они покинули вечеринку в час ночи, сопровождал пару друг Мариса Андрей. Однако уже в 1.33 ночи Инга позвонила матери с мобильного телефона бойфренда. Она плакала и кричала, что Марис с Андреем её бьют.
— За что ты меня бьешь, я же забочусь о тебе и твоих детях? — услышала мать девушки в трубке. Дальше крики стали совсем невыносимыми.
Брат матери тут же позвонил в 1188 и попросил соединить его с ближайшим к квартире Инги полицейским участком. Но стражи порядка, видимо, не захотели вникать в «дела семейные». На вызов они не поехали. На помощь Инге отправились мать и дядя, но семья проживает в Огрском районе, пока они добрались до Риги…
Через полчаса дяде все же удалось уговорить полицейских съездить проведать племянницу. Но было уже поздно. Родные, примчавшиеся в Ригу, увидели на асфальте неприкрытый труп Ингы, около которого стояли сотрудники полиции.
Семье объявили, что Инга выпала с 5 этажа и разбилась.
По словам дяди, вся квартира Инги и Мариса была в крови. Пятна были на стенах, даже на тапочках. Окно, несмотря на минусовую температуру на улице, было распахнуто. Внутри находились дети Мариса — 5-летний сын и 11-летняя дочь.
Полицейские сразу же стали «раскручивать» версию самоубийства. Семья же не сомневалась : произошло убийство. В морге на Ингу было страшно взглянуть: синяки по всему телу, сорванный ноготь на пальце, сломанные ребра…
Николай Кудрявцев, Кriminal.lv
Tweet
