Сюрреалистическое поле и наркоман в багажнике

Под Киевом расположен городок с красивым названием – Вишневое. Так и представляются вишни раскидистые, кроваво-красные ягоды, слегка пылью припавшие. Не знаю почему, но пыль на ягодах должна быть в обязательном порядке. Так уж мне видятся эти традиционно украинские плоды. С пылью. А помоешь – чистенькими становятся, ярко-красными. Как кровь. Как «контроль», из вены перед уколом отсасываемый…

Вишневое должен был стать городом будущего. Стал Меккой наркоманов. Здесь расположено предприятие «Астрофарм», на долю которого приходится добрая половина всего трамадола, производимого в Украине. Бесчисленное множество барыг живет в этом городе и в его окрестностях. Продают барыги все, что душе угодно – план, ширку, колеса.

«Все, что нас не убивает, делает нас сильнее». Странное выражение. А наркотики? Сразу ведь не убивают и сильнее не делают. Диалектика.

Все, что тебя может убить, ты найдешь в городе Вишневое. Здесь даже оружие производит украинская фирма с колоритным названием «Шмайсер».

Мой друг ездил сюда из Киева каждый день в течение трех месяцев. Он убивал себя, прилагая к процессу убийства максимум усилий. Несколько лет пытался сжечь свои вены, растворить печень, отключить почки и остановить сердце. Не вышло. Выжил. А не выжил бы – и не узнал бы мир истории о сюрреалистическом поле и о наркомане в багажнике…

Барыга

Несколько молодых, но очень больных парней из столицы приезжали в славный город Вишневое каждый день. Наведывались они к барыге, продававшей оптом лекарство особое от страшной их болезни. От болезни и для болезни одновременно. Лекарство, убирающее нехорошие симптомы и приближающее сырую яму.

Если вы думаете, что можно вот так запросто прийти в дом к барыге и купить варево – ошибаетесь. Продавщица смерти сделает большие глаза и даже возмущаться может начать. Чего, мол, от честных людей хочешь, ирод? Иди, мол, отсюда, а то милицию вызову! И что самое смешное – вызовет! Кого-нибудь из ОБНОНа. Из тех, кто ее кроет и на проценте сидит.

Дабы подобного казуса не произошло, нужно, чтобы к барыге заходил человек проверенный. Тот, кого она в лицо знает. Заходит он к ней с колбочкой, расплачивается. Продавщица смерти в колбочку наливает «черную» и прячет деньги в кармашек засаленного халата. Сделка завершена!

Обладатель чудесного приза в виде нескольких кубов «ширки» выходит к друзьям, с нетерпением ожидающим его неподалеку от подъезда. Друзья – на двух машинах. Очень возбужденные, суетливо-разговорчивые. Взял? Взял…

Кладбище

Но в машине серьезные дела не делаются, и наркоманы едут на кладбище, находящееся в двух минутах езды от барыжьего дома. Почему на кладбище? А почему бы и нет?

А на кладбище – красота и покой. На кладбище – снег по колено, рябина над отполированными мастерами и временем обелисками. Вороны иссиня-черные внимательно гостей, на машинах грязных прибывших, рассматривают. Качают головами. Каркают удивленно – «что – ОПЯТЬ???». Опять. А что делать, если на системе сидишь? Это вам, воронам, до лампочки искания, а нам, людям, все время чего-то не хватает. Все время мы ищем приключений на различные части своего тела. И находим обязательно…

Начинается толкучка. Деньги давали все, но нужно быть первым. Необходимо первым высосать («выбрать») своим шприцем дозу из колбочки. И толкают друг друга, и почти что дерутся не из жадности, и не только из-за желания поскорее уколоться. Подлость и вопиющая несправедливость заключается в странной закономерности – последнему всегда не хватает. Хоть ты тресни – не хватит. Заказывал два куба, получишь – один. Или деления на шприцах неточные, или еще что. Но только это закон, проверенный годами употребления.

Несложные манипуляции с венами (на руках или с паховыми), «контроль» (проверка – попал ли в вену), и – дело сделано. Все довольны, все укололись. Доволен даже тот, кто вместо двух кубов один получил.

Пора домой. Завтра нужно будет искать деньги на дозу. Завтра – обманывать, завтра – воровать, завтра – перерывать квартиру (а вдруг?) в поисках родительского тайника. Все суетные дела – завтра. А сегодня – спать. Просто упасть на кровать не раздеваясь, и – заснуть. И увидеть теплые сны ни о чем…

Багажник

Приехали на двух машинах. Взяли «дела», укололись на кладбище. Развезло чуточку. Сидели, курили. И одному из пацанов позвонили на мобильный. Звонила мама. Случилось там у нее что-то, просила приехать. Пацан попрощался и рванул домой. В машину к нему еще двое загрузилось, остальные остались.

Прошло полчаса. Стемнело. Засобирались. И обнаружили странность – людей оказалось намного больше, чем мест в автомобиле. Вот так странность неожиданная! Что делать? Для начала – определить самого «лишнего». Им, конечно же, оказался наиболее «доходной» – слабый, чахоточного вида малый с Чоколовки. Загрузились в машину по полной – на колени друг к другу, вдоль, поперек. Однако этому чахоточному места не хватило.

На улице – холод, снега навалено, темно. Но кому какая разница? Ты оказался самым слабым звеном. Потому – пока, дружище! Машина тронулась, чахоточный побежал сзади, перепрыгивая придорожные сугробы.

– Стойте, стойте, пацаны! Стойте, пацаны!

Остановились. Водитель начал в очередной раз неохотно объяснять – мол, ничего не получится. Нет мест. Но чахоточный предложил, дрожа всем телом:

– Давай я в багажнике поеду?

Идея! Загрузился в багажник, поджал ноги в старых джинсах, блаженно улыбнулся. Поехали…

Сюрреалистическое поле

Пришла весна. Кладбищенские вороны уже не удивлялись каждодневным приездам суетливых людей из Киева. Изредка каркали тихо, обсуждая на вороньем своем языке несусветную глупость молодых самоубийц.

В один прекрасный день сошел снег. Резко так сошел. Утром лежал еще, а к вечеру не стало. И не было на кладбище художника. И даже фотографа завалящего не было, дабы запечатлеть сюрреалистическую картину того, что проявилось после таяния снега.

Все пространство между могилами было усеяно шприцами. Буквально – все. Все дорожки, все тропинки. Иглы играли в лучах заходящего солнца, блестели, выглядывая из грязи.

– Сколько их тут? – удивленно протянул один из парней.
– Миллион, наверное, – тихо ответил кто-то.

Миллиона, конечно, не было. Но только эта компания оставила тут за зиму больше тысячи шприцев. А сколько таких компаний избрали местом для внутривенного приема «лекарств» небольшое кладбище в Вишневом?

– Сюрреалистическое поле.

Несколько голов повернулось, несколько пар глаз взглянуло с интересом на пацана, который произнес эту фразу. Надо же. Слова такие…

Прием

В блатном мире арест называется «приемом». Арестовали – «приняли». Почему так – неизвестно.

Пацанов приняли на следующий день после того, как сошел снег. По всей видимости, кто-то из посетителей кладбища не смог по достоинству оценить сюрреализм картины и набрал 02. Сообщил о вандализме.

Все было как обычно. Начали толкаться, пытаясь протиснуться к заветной колбочке, когда резко, с нескольких сторон, на кладбище, разбрызгивая грязь, заехали машины.

– Сливай! – крикнул кто-то из пацанов.

Уже бежали к ним люди с широкими плечами. Уже кричали что-то угрожающее, за пазухи руки запустив. И наркоманы на местах замерли. Понятно ведь – под куртками у этих дядей не хлопушки и не новогодние конфетти…

Забрали все – телефоны, деньги, даже шприцы одноразовые. Потом переписали данные водителей. Слезно попросили приехать завтра и привезти еще 200 долларов.

Никто не скидывался водителям. Наркоман – особь очень индивидуалистическая в беде. Общей беды для наркомана не бывает. Водители деньги сами искали…

Когда-то здесь планировали возвести город-сад. Чтобы проезжающие мимо автомобилисты головы выкручивали. Чтобы дивились пассажиры поездов, мимо пролетающих. Вот так город! Красота-то какая! Но однотипные серые коробки зданий вряд ли способны вызвать возглас умиления. И у большинства знающих людей город этот ассоциируется отнюдь не с ярко-красными ягодами, а с кровавым «контролем», засасываемым ненасытным шприцем на местном кладбище…

Анатолий Шарий, From-ua.com