Педофилы сродни алкоголикам- эксперт по педофилам об этом феномене

Из-за культурных и политических причин феномен педофилии не изучен достаточно глубоко. Фред Берлин, психиатр, руководящий клиникой от Университета Джона Хопкинса, является одним из тех, кто занимается его изучением.

 Джерри Сандаски был приговорен судом Беллефонта (штат Пенсильвания) к сроку от 30 до 60 лет тюремного заключения. «Ваше преступление состоит не только в том, что вы подвергли их физическому насилию, – сказал судья Джон Клиланд, подразумевая сексуальные домогательства 68-летнего экс-помощника футбольного тренера до десяти мальчиков, – но и в том, что нанесли непоправимый ущерб их психике. Ваше преступление просто оскорбительно для общества, в котором мы живем.»

Фото из Huffington Post

Дело Сандаски еще раз показало насколько нам, обществу, противен и тем не менее притягателен вопрос педофилии. Но что же за этим стоит? Из-за культурных и политических причин феномен педофилии не изучен достаточно глубоко.

Фред Берлин, психиатр, руководящий клиникой от Университета Джона Хопкинса, является одним из тех, кто занимается его изучением.

Берлин занимался консультированием педофилов на протяжении тридцати лет. Он считает педофилию своего рода сексуальной ориентацией, такой же как гомосексуализм или гетеросексуализм с тем лишь отличием, что эта ориентация, мягко говоря, не приемлема по отношению к объекту «любви». Я встретился с Берлином в его офисе в Балтиморе и поговорил с ним о людях, которые предпочитают партнеров помоложе и о том, как они страдают от непонимания со стороны общества.

VICE: Правы ли мы, называя таких людей как Джерри Сандаски монстрами? Может, они на самом деле просто больные люди? Как вы думаете, может, стоит помещать их на лечение в психиатрическую клинику, а не сажать в тюрьму?

Фред Берлин: Я думаю, что педофилия – это отчасти тот же алкоголизм. Нам необходимы законы, запрещающие вождение в нетрезвом виде. Однако, всем ясно, что нельзя решить проблему алкоголизма, просто поставив каждого пьяного водителя на учёт или ужесточив наказание. Нужно ее проанализировать. Важно как справедливое наказание, так и лечение. Думаю, общество не понимает этого до конца. С этой проблемой не справиться просто внесением новых законов или тюремными заключениями. Более того, мы не пытаемся помочь педофилам справиться со своим недугом, пока не становится слишком поздно. Поэтому я как психиатр считаю, что мы оказываем медвежью услугу не только детям, страдающим от насильственных действий педофилов, но и самим педофилам. В итоге страдает все общество.

Вы считаете, что педофилия – своего рода сексуальная ориентация. Не могли бы вы объяснить свою точку зрения?

Я знаю точно лишь то, что никто из людей не может знать, к кому он будет испытывать влечение. Мы не сидели и не выбирали свою ориентацию. О своих сексуальных предпочтениях мы узнаем позже. Поэтому люди не виноваты в том, что испытывают влечение к детям препубертатного возраста. Если не делать оценочного суждения (а мы должны это делать), то педофилию можно рассматривать как пример того, что люди отличаются друг от друга в сексуальном плане.

Теперь, сказав это, думаю, что у нас есть право делать оценочные суждения. Как психиатр, я не хочу, чтобы люди моей профессии или правительство, по обоюдному согласию заглядывали в спальню ко всем и каждому, но я считаю, что наше общество обязано защищать детей.

И как же быть с людьми «страдающими» педофилией?

Мне жаль их, потому что мы фактически запрещаем им выказывать свое сексуальное влечение. Но мы должны помочь этим людям понять, почему они не могут этого делать. Дети – это не уменьшенные копии взрослых. Они не голосуют, не могут купить алкоголь, не водят автомобили… Они не являются досточно зрелыми для того, чтобы в определенной ситуации считать их согласие осознанным в полной мере.

Какого рода чувства они испытывают к детям?

Очень разные. Среди педофилов есть те, кто видит ребенка не просто объектом вожделения. Они чувствуют глубокую привязанность, испытывают даже влюбленность. На подсознательном уровне они чувствуют, что не должны испытывать подобных чувств. Просто люди не могут ничего с этом поделать. Кому-то нужен просто секс.

Что они из себя представляют как личности?

Важно осознавать тот факт, что человеческая личность не ограничивается лишь сексуальной ориентацией. Думаю, что большинство людей, услышав слово «педофил» представляют человека порочным злодеем, у которого нет абсолютно никаких положительных качеств. Это не так. Среди них есть очень подрядочные люди.

Проблема в том, что большинство людей полагает, что человек испытывающий влечение к малолетним не заслуживает какой-либо помощи. Именно поэтому предотвратить преступления подобного рода очень трудно.

Что ж, это нечестная сделка. Педофилы рождены со склонностями, которые не имеют права проявлять. А общество осуждает их в любом случае. Какого рода ответственность они должны нести?

Можно сформулировать это так: хоть я и не виноват, что уродился педофилом, я должен что-то с этим делать. Например, получить помощь хорошего психиатра. Думаю, будет гораздо лучше, если общественность объявит о том, что она заинтересована проблемой педофилии и хочет помочь беднягам, пока те не натворили дел.

Сегодня мы просто закрываем глаза на эту проблему. Более того, мы сами чиним себе препятствия в ее решении. Например, многие знают закон об обязательном донесении, однако боятся обратиться за помощью, потому что боятся быть арестованными.

Что это за законы?

Закон об обязательном донесении, который действует с середины шестидесятых подразумевает, что ты должен донести об акте насилия над ребенком. Я полностью согласен с этим, но было время, здесь в Мэриленде, когда человек, совершивший преступление сам приходил и просил помощи, мы не имели права сообщать о нем. Закон был изменен еще в 1988 или 1989 году. До этого у нас было около 70 человек, пришедших в мою клинику, и мы помогали им. Если они были учителями, мы заставляли их оставить эту должность. Мы считаем, что мы сделали многое, чтобы защитить общество. Мы до сих пор получаем звонки от людей, просящих о помощи. Но теперь мы должны сказать им, что, если мы подозреваем, что они совершили преступление, мы обязаны сообщить о них.

Таким образом, ирония в том, что закон, который должен защитить детей, действует наоборот. Люди, страдающие от своего «недуга» и желающие оградить общество от опасности со своей стороны, боятся поросить квалифицированной помощи. Я могу долго рассуждать на эту тему, однако факт остается фактом. По закону, если ты на стороне детей – ты обязан сообщить, если ты не сообщишь – ты подвергаешь детей опасности.

Когда несколько лет назад разразился скандал о сексуальных домогательствах в Католической школе, некоторые усматривали проблему в целибате. Как вы думаете, может ли подобное действительно сделать человека педофилом?

Культура имеет сильное влияние, однако нет никаких доказательств, которые позволили бы предположить, что обет безбрачия был причиной. Когда священники принимают целибат, подобное преступление является предательством веры. Это ужасает. Однако целибат ни в коем случае не может быть этому причиной. Но я убежден, что большинство священников, тем не менее, очень пекутся о детях.

Я думаю, есть определенная субкультура людей, которые испытывают подобные влечения и поэтому не могут здраво оценить последствия. Алкоголики тоже не понимают всей серьезности проблемы, пока не получат помощь. Теперь церковь поняла, что какие-то вещи она должна была сделать по-другому. К сожалению, поняла лишь задним числом.

Однако теперь у нас есть преимущество. Мы можем посмотреть на случившееся 30 лет назад и сказать: «Да все же было очевидно!» Но 30 лет назад люди смотрели на вещи по-другому. Я имею в виду, что в 30-х, 40-х, 50-х мы не найдем ни одной статьи о педофилии. Многим был даже незнаком этот термин. Такое сейчас сложно представить.

Но некоторые, кажется, готовы закрыть глаза на педофилию. Какие психологические факторы действуют на человека, если он стал свидетелем акта педофилии?

Думаю,что касается учреждений, главным фактором является то, что они стараются защититься. Мне трудно представить, что люди, которые работают в этих учреждениях и должны разделять общие ценности, соберутся вместе и скажут: «Мы будем защищать доброе имя нашего учреждения, даже если пострадают дети». Это можно сказать лишь с огромной натяжкой.

Когда что-то случается редко, мы обычно не знаем, что делать. Если я правильно помню, в случае штата Пенсильвания, помощник главного тренера был сначала просто ошеломлен. Он не знал, что делать. Это было настолько неожиданно, что ему понадобилось время, чтобы осознать произошедшее. Обычно мы больше доверяем тому, кого лично знаем. Они нам кажутся более реальными, в то время как дети – чем-то более абстрактным. Здесь большую роль играет психология.

Я как-то обсуждал эту проблему с другом. Я сказал: «Слушай, если б я увидел, что ты делаешь что-то подобное, я даже не знаю, как бы я поступил.»

Помню, я мальчишкой разнимал уличные драки. Большинство просто не вмешиваются. Мой друг как-то пытался остановить парня, у которого в руках был лом. Пока я тоже не вмешался, все остальные просто смотрели. Но нельзя их за это винить. Это очень страшно. Тебе страшно, что тебя покалечат. Тебе даже трудно понять, что это происходит на самом деле. Здесь присутствует эмоциональная составляющая, которую не передать сухой фразой в газете: «На человека напали, а люди просто смотрели на происходящее.»

Когда дело касается домогательств до несовершеннолетних, это кажется диким. С этим нечасто столкнешься. И поэтому заявлять, что кто-то не сделал то, что ему полагалось лишь потому, что ему плевать на ребенка, в высшей степени несправедливо. Люди пребывают в таком шоке, что сознание блокирует происходящее.

Что же сделать, чтобы решить проблему педофилии?

В первую очередь, нужно, чтобы люди полностью осознавали ее существование и ее сложность. Нельзя все упростить и просто поделить весь мир на хороших и плохих. Нужно понимать, что психиатрическая помощь педофилам по контролю своих сексуальных наклонностей является одним из пунктов решения проблемы. Психологическая помощь детям, пострадавшим от действий педофила, безусловно, необходима. Но если педофил сам просит помощи, нужно ему помочь.

Вам наверняка часто приходилось слышать объявление вроде: » Вы страдаете от наркотической, алкогольной зависимости? У вас депрессия, анорексия? Приходите – мы поможем вам.» Но вы никогда не услышите такого объявления: «Если вас беспокоит ваши сексуальные наклонности и вы боитесь потерять над собой контроль, пожалуйста, наберитесь смелости, приходите побеседовать со специалистами, пока вы не причинили кому-нибудь вреда и не угробили свою собственную жизнь». Вы такого объявления не услышите, а жаль. Ведь это то, что нам необходимо.

Автор: Винни Ротондаро,  vice.com