Это не «менты»

 Подозрительные индийцы, предупредительные англичане, невежливые финны и другие полицейские мира в историях россиян, попавших в неприятные истории за границей.  Русские туристы рассказали, почему им пришлось обращаться к блюстителям закона за рубежом и что из этого вышло.

Сергей Исаев, Испания

— Как-то раз мы с друзьями поехали в Барселону и решили положить все деньги на карточку моего друга Паши, чтобы была возможность везде расплачиваться безналом. При себе у нас осталась какая-то мелочь. В метро во время остановки на одной из центральных станций Павел залез в карман и не обнаружил там кошелька, который просто вытащили. Двери в вагон уже закрылись, и стало понятно, что искать воров бессмысленно и надо быстрее добраться до телефона или интернета, чтобы заблокировать карту. Павел — человек добродушный и щедрый. Выяснилось, что в кошельке у него была не только карта с нашими деньгами, но и еще две кредитки, а также бумажка с ПИН-кодами к ним: Паша боялся их забыть. Пока мы блокировали карты в какой-то гостинице, все деньги с них благополучно сняли. Максимально возможная сумма ушла и с его кредиток, а это больше 100 тыс. руб.

Мы не сказали, что русские, прикинулись британцами, иначе они вообще не стали бы обращать на нас внимание

Мы решили пойти в полицию. Не надеялись, что нам найдут воришку, но хотели документально зафиксировать факт кражи, чтобы потом предъявить бумажку в банке. На улице стали спрашивать у местных, где ближайший участок. Никто из них понятия не имел, многие просто не понимали, чего мы от них хотим, хотя слово «полиция», кажется, на всех языках звучит одинаково. Бродили так полчаса, пока в районе площади Каталонии не встретили полицейскую машину. Мы очень ей обрадовались.

В ней сидели два махровых усатых испанца лет под 40, которые упорно не хотели вылезать из машины и разговаривать с нами. Мы стали объяснять ситуацию, что «так и так, мы иностранцы, и нас обворовали». Не сказали, что русские, прикинулись британцами, иначе они вообще не стали бы обращать на нас внимание. Но даже это не произвело на них никакого впечатления. Оба полицая ни бе ни ме по-английски. Когда мы попросили отвезти нас до ближайшего отделения, один из них очень вяло на ломаном английском начал объяснять, что патрулирует эту территорию и не может ее покидать в рабочее время.

Затем спокойно продолжил жевать свое буррито. Мы решили не отступать и попросили их указать дорогу до ближайшего полицейского участка. И тут у наших испанских «друзей» завязался спор: один показывал в одну сторону, другой — в противоположную. Определиться они так и не смогли. Ни с чем мы пошли на улицу Рамбла и увидели указатель отделения полиции. Внутри участка- что-то вроде железнодорожных касс.

Мы заявили, что нас ограбили. Нам сказали: «Да никаких проблем, все решим, всем поможем», — и выдали талончик. Мы такие: «Ничего себе, оперативно», прошли в соседнюю дверь и поняли, что рано обрадовались. В зале сидит, как на железнодорожном вокзале, тьма-тьмущая людей с такими же квиточками, как у нас. Мы смотрим на свой, а там 389-й номер в очереди. В результате оставили своего потерпевшего друга и пошли гулять. Он вышел через четыре часа ни с чем. Полицейские в участке просто развели руками.

Справка:

Испанская полиция подразделяется на национальную полицию и гражданскую гвардию (жандармерию). В некоторых регионах страны в связи с развитой децентрализацией в государственном управлении действуют полицейские органы, которые подчиняются напрямую региональным правительствам. Собственные отделения полиции действуют в Андалусии, Арагоне, Астурии, Галисии и в Валенсийском сообществе. Своя собственная жандармерия есть в Каталонии, Стране Басков, в Наварре и на Канарских островах. Общая численность штата полиции — около 123 тыс. человек, из которых 50 тыс. — это сотрудники национальной полиции Испании, отвечающие за обеспечение безопасности 23 млн жителей. Штат испанской гражданской гвардии включает 73 тыс. человек, 2,5 тыс. из них — женщины. Примерно 9 тыс. сотрудников работает в традиционном для гражданской гвардии дорожном управлении. Деятельность гражданской гвардии распространяется на 40% населения Испании, наиболее активна она в сезон отпусков.

Евгений Исаев, Австрия

— В январе 2013 года на новогодние праздники мы ездили с друзьями кататься в Австрийские Альпы. В тот день, когда произошел инцидент, я остался в горнолыжном поселке, а мои товарищи отправились на гору. Один из них позвонил мне и сказал, что его на склоне задержали полицейские, говорят по-немецки, а он ничего не понимает. Из всей компании только я знал немецкий язык. В итоге через полчаса друг вместе с полицейскими подъехал к нашему дому, чтобы забрать паспорт. В отделение я поехал вместе с ним.

Молодой полицай, который сидел за рулем, был веселым и приветливым. Была пятница, а потому он куда-то торопился и исчез сразу, как мы приехали в участок. Не знаю, всегда у них все так демократично или нет, но полицейский, который с нами беседовал, давно не брился, а за столом сидел в джинсах, футболке и балахоне. Все остальные, кто там находился, были примерно в таком же расслабленном состоянии, и общая обстановка казалась очень спокойной. Особенно меня позабавили два стеклянных шкафа: в одном из них были собраны кубки за различные спортивные достижения, в другом конфискованные бульбуляторы и бонги, какие-то пакетики с наркотическими средствами — в общем, профессиональные «трофеи».

Самой большой неожиданностью для нас стало то, что в Австрии столкновения на склоне приравниваются к ДТП

Полицейский объяснил нам, в чем суть проблемы: оказалось, что мой приятель, спускаясь по склону, задел плечом какого-то старого немца. Он этого даже не заметил, но дед очень возмутился и вызвал полицию. Сотрудникам правоохранительных органов он с пеной у рта доказывал, что ему повредили руку, но уже через десять минут заявил, что плечо почти не болит, и, дав какую-то расписку, укатил на лыжах по своим делам.

Самой большой неожиданностью для нас стало то, что в Австрии происшествия такого плана на горе приравниваются к ДТП. А немецкий дед во всей этой истории, которая казалась нам совершенно нелепой, является потерпевшим. Мы несколько раз начинали смеяться, чтобы как-то разрядить обстановку, но полицейский был настолько серьезен и сдержан, что мы решили не искушать судьбу и вести себя скромнее.

Вместе с ним составили протокол на немецком, в котором детально расписали все нюансы истории в духе: «Было ранее утро, видимость средняя, шел мелкий снег. Я на своей доске марки Burton в стойке регуляра спускался по склону №5…» и так далее. С языком периодически возникали трудности, потому что требовалось много специализированной лексики, иногда приходилось объясняться чуть ли не на пальцах.

Полицейский, мужик лет 30, был терпелив и неэмоционален. После составления протокола он сказал, что направит все документы в австрийскую прокуратуру и там уже решат, что делать дальше. Протокол подписывал и я, а потому мне тоже должно было прийти постановление, но мы с товарищем так ничего и не получили. Просидев в участке почти три часа, мы вышли на улицу, где уже стемнело. Отделение полиции находилось через одну деревню от нашей, в 15 минутах езды на машине. Встал вопрос, как добираться обратно. Полицейские сказали нам: «Здесь ходит автобус, но мы не знаем, как часто». В итоге, прождав 20 минут, мы приняли волевое решение пойти домой пешком. Это было весело, есть что вспомнить, как говорится.

Справка:

Полиция Австрии входит в федеральное министерство внутренних дел и управляется генеральной дирекцией по вопросам общественного порядка. Общая численность — около 20 тыс. человек. В 1978 году было создано контртеррористическое подразделение специального назначения «Кобра», которое не является частью австрийской федеральной полиции, но находится непосредственно под контролем МВД.

Анастасия Миронова, Англия

Британская полиция и туристы © AFP 2013. ADRIAN DENNIS

— Из собственного опыта могу сказать, что английская полиция отзывчивая и простая в общении, но при всем при этом сдержанная и даже строгая — никаких личных разговоров, никаких шуток.

Я приехала в Лондон осенью 2006 года и поселилась в районе Cricklwood, в нескольких минутах от железнодорожной станции. Буквально через пару дней ко мне на улице пристал негр. Позже я узнала, что он имел условный срок за пьяную драку, носил электронный браслет, играл на тотализаторе и жил на пособие. Он таскался за мной каждый день, но вызвать полицию я не решалась. Когда в очередной раз на него натыкалась, то колесила кругами и ждала, пока он отвяжется, — не хотела показывать, где живу.

Полицейские в буквальном смысле заставили меня записать номера телефонов организаций, которые занимаются защитой женщин

Спустя пару недель после приезда я нашла подработку и переехала поближе к месту учебы. Как-то вечером уже в новый дом мне звонят из полиции и говорят, что некий Тайрон (так звали этого негра) объявил меня пропавшей без вести. По словам полицейских, он умудрился-таки выследить место, где я жила. И когда я перестала там появляться, пришел к моему бывшему соседу, русскому из Литвы, чтобы узнать, куда я подевалась.

То ли сосед не сказал, что я переехала, то ли этот негр ему не поверил, но в результате он решил обратиться в полицию. В правоохранительных органах почему-то сразу поняли, что меня преследуют. Они попросили рассказать подробности, спрашивали, не проявлял ли он агрессии. Собственно, от полицейских я и узнала, что этот Тайрон был судим несколько раз. Они предложили помощь на случай, если он отыщет меня снова, и в буквальном смысле заставили записать номера телефонов организаций, которые занимаются защитой женщин, дали телефон какого-то специалиста из ведомства надзора за осужденными и записали мой новый адрес.

Спустя пару дней я нашла в почтовом ящике письмо с брошюрой, где указывался алгоритм действий при преследовании, адреса приютов для женщин. Где-то через пару недель мне позвонили удостовериться, что все в порядке, и сообщили, что этого негра задержали при попытке кражи велосипеда.

Это был не единственный случай, когда я имела дело с английской полицией. Один раз в кафе на Brick Lane нашли бесхозную сумку. Двое полицейских вызвали саперов, а пока бригада ехала, один из них, парень лет 25 в смешном английском шлеме, взял сумку и сам вынес ее на улицу. Народ из окрестных магазинчиков и кафе ему аплодировал. Еще один случай произошел с моим мужем. Он позвонил мне и сказал, что выпил в гостях, а потому поедет домой на метро. Прошло часа четыре, а его все нет и нет. Я недолго думая пошла в полицию с его фото. Понятия не имею, как им это удалось, но через 10–20 минут они нашла моего супруга по камерам в одном из лондонских автобусов. Оказалось, что он заблудился. Телефон в самый неподходящий момент разрядился, наличных с собой не было. До этого он несколько лет ездил только на машине.

Справка:

Британская полиция является старейшей в мире и считается одной из самых лучших. Ее бюджет составляет примерно 2,8 млрд фунтов стерлингов, а численность оценивается в 145 тыс. человек. Штат одной только службы столичной лондонской полиции включает 32 тыс. сотрудников. Также в Лондон-Сити (административно-территориальное образование в Лондоне) действует собственная полиция лондонского Сити, в ее составе три полицейских участка. На службе состоит 813 полицейских офицеров, 85 специальных констеблей и 48 офицеров поддержки. Полицейские носят темно-синие мундиры и шлемы прусского образца. В качестве знаков отличия они должны носить наручные повязки с бело-красными полосами.

Степан Кравченко, Индия

 Часто обращение русских в иностранную полицию не приносит результата  © AFP 2013. NIKOLAY DOYCHINOV

— В 2004 году я поехал в командировку в Индию писать о местных программистах, которые работают на западные компании. В городе Бангалоре вечером зашел в обменник. На выходе меня ждала рикша с двумя типами, которые наставили на меня пистолет и потребовали отдать им 250 долл. Я сопротивляться не стал, они взяли деньги и укатили.

«Вы, иностранцы, очень любите здесь деньги пропить, а потом рассказывать про мнимые ограбления, чтобы эти деньги на работе вам отдали»

По тем временам 250 долл. были приличной суммой, к тому же это были командировочные деньги. И чтобы не возмещать их, я решил заручиться бумажкой, чтобы показать ее в бухгалтерии. Нашел полицейский участок, там долго пытался объяснить, что со мной произошло. Индийцы хоть и говорят все повально по-английски, но понимают иностранцев с трудом. Меня отвели к какому-то усатому сержанту. Он меня послушал и сказал: «Пойдем».

Мы сели на мопед и поехали на место преступления. Там сержант с умным видом походил, посмотрел, поговорил с местными строителями, после чего отвез меня обратно в участок. Там он сказал: «Извини, но никто ничего не видел, никто ничего не знает. Мне кажется, ты врешь». Я потребовал позвать его начальство.

Пришел какой-то лейтенант, я рассказал ему свою историю. Дальше ситуация повторяется один в один: мы едем вместе, только уже на мотоцикле, на место преступления. Лейтенант усердно всех опрашивает, а потом заявляет мне, что никакого ограбления, похоже, не было. Я начинаю закипать и требовать командира. Приходит начальник участка, пузатый усатый мужик лет 50–55. Мы с ним на джипе едем на место, где меня обокрали, и история повторяется в третий раз.

По возвращении в отделение начальник говорит мне: «Вы, иностранцы, очень любите здесь деньги пропить, а потом рассказывать про мнимые ограбления, чтобы эти деньги на работе вам отдали». Я ему объясняю, что если бы дело было так, то я заявил бы о сумме покрупнее. На него это не действует, потому что по местным меркам 250 долл. — целое состояние.

По ходу беседы я понимаю, что мне надо выпить, немного расслабиться, потому что сил ни моральных, ни физических уже не осталось. С собой у меня была маленькая фляжка с виски на случай всяких отравлений. Начальнику в это время помощница приносит в кабинет еду, которую он по традиции начинает брать руками и предлагать мне. Я ему говорю: «Можно я немного выпью?» Он отвечает: «Нет, в участке пить нельзя, но я могу запустить тебя в камеру, закрыть, и там делай что хочешь». Я соглашаюсь, захожу в камеру. Там нары вокруг, на стенах висят какие-то цепи и кандалы — зрелище жутковатое. Я очень быстро пью свой виски, стучусь обратно, и после этого мы с начальником говорим за жизнь.

Выясняется, что он коллекционирует деньги разных стран. Я нашел в кармане какие-то рублевые банкноты и отдал их ему. Он обрадовался, сказал: «Фиг с тобой», и написал мне бумажку с подтверждением кражи. Расстались мы лучшими друзьями. В бухгалтерии выяснилось, что расписку начальник написал на хинди. Пришлось искать человека, который смог перевести ее на русский язык.

Справка:

На одного индийского полицейского приходится примерно 770 жителей страны. Исходя из того, что население страны на 2012 год составляло более 1,2 млрд человек, штат местной полиции — это более 1,5 млн сотрудников, из которых женщин всего 2%. В 2013 году в индийском штате Гоа в связи с участившимися случаями нападения на иностранцев появится специальная туристическая полиция, которая будет сформирована из сотрудников запасного батальона МВД Индии.

Юлия Чулкова, Бельгия

— Около двух лет назад я летела в Португалию через Брюссель. Окно между рейсами было примерно 14 часов. Я решила посмотреть город. Когда проходила паспортный контроль, чтобы выйти из аэропорта, заботливая бельгийская полиция предупредила меня, что в городе надо быть осторожной. Еще один полицейский, у которого я спросила дорогу, посоветовал мне сесть в каком-нибудь кафе и не высовываться на улицу.

Во время прогулки я встретила американку, у которой украли сумку со всеми документами и деньгами. Но и на этот предостерегающий знак не обратила внимания, тем более что мой вечер в Брюсселе начался отлично: я посмотрела достопримечательности и поужинала в приятном ресторане.

Удивила разница между той приветливой полицией, которую я встречала на улицах города, и следователями, допрашивавшими меня в аэропорту: вторые были безразличными

Уже глубокой ночью отправилась в сторону вокзала и по дороге встретила компанию ребят — двух парней и девушку. Двое из них были родом из Бельгии, а один молодой человек — марокканец. Мы разговорились, и они вызвались меня проводить. По ходу разговора один из парней предложил понести мою сумку. Я согласилась, не заподозрив подвоха. Идем мы, идем, и вдруг я понимаю, что парень с девушкой вместе с моей сумкой куда-то делись.

И все бы ничего, если бы в сумке не лежал мой паспорт с билетами на самолет. До вылета полтора часа, я судорожно трясу марокканского парня, который остался со мной. Он резко перестает говорить по-английски и начинает косить под дурачка. Я ему говорю: «Делай что хочешь, но найди своего друга с моими документами, иначе заявлю в полицию». Он мямлит что-то про отсутствие денег на телефоне. Пришлось останавливать прохожего, чтобы позвонить.

В итоге мы пошли за моими вещами к этой паре бельгийцев. На тот момент мне было уже неважно, украли они что-то или нет, принципиальны были только документы и мой рейс, на который я опаздывала. Не проверяя сумку, я вместе с ней нырнула в такси и поехала в аэропорт. Уже там поняла, что уехала в куртке марокканца, которую он мне дал, чтобы я не замерзла. В Португалии выяснилось, что фотоаппарат, телефон, айпод и другие вещи из сумки пропали.

Спустя две недели я возвращалась домой через Брюссель и сразу пошла в отделение полиции, которое находилось в аэропорту. Там сидели какие-то марокканские полицейские, которым до моей проблемы никакого дела, похоже, не было. Они взяли с меня показания, сразу сказали, что вероятность найти вещи равна нулю, потому что техника скорее всего уже продана. По куртке приятеля той бельгийской парочки удалось кое-что выяснить о ее владельце, и я поняла, что у полицейских на марокканца уже что-то есть.

В Москву я улетела ни с чем. Помню, меня очень удивила разница между той приветливой полицией, которую я встречала на улицах города, и следователями, допрашивавшими меня в аэропорту: вторые были безразличными.

Справка:

Бельгийская полиция состоит из 196 местных отделений, которые образовались после слияния муниципальной полиции и территориальных отрядов государственной полиции (жандармерии). 50 полицейских отделений образованы по принципу охвата территории одного города, а 146 одновременно охватывают территорию двух или более городов. В ее штате 29 тыс. полицейских и 862 служащих административных единиц.

Андрей Кузьмич, Финляндия

— Дело было в 2008 году в Финляндии, перед самым Новым годом. Я ехал, засыпая, на вокзал в Хельсинки по скоростному шоссе. Когда засыпаешь, иногда носом клюешь, на мгновение глаза закрываешь и тут же открываешь. Вот я так и ехал. Пару раз закрывал глаза, оказывался на обочине и резко дергал рулем влево. Люди вокруг сообщили в полицию. У них это принято. Подумали, что водитель пьян или под наркотиками. Буквально через пять минут меня догнали.

Среди вещей полицейский нашел календари с моей работы. Я хотел было подарить ему один, но он не взял, сказал: «Не, у нас не принято»

В Европе обычно не тормозят сразу: они долго ехали за мной, дожидаясь удобного для остановки момента. Когда эта возможность появилась, включили сирену, и я понял, что надо тормозить. Сижу в машине, смотрю на себя в зеркало и понимаю, что похож на бухого. Ко мне в машину садится полицейский с алкотестером, говорит: «Ты, возможно, пьян» — и показывает на банки из-под пива, которые накопились в машине.

Я дую, тестер показывает 0, но отпускать полицай меня не хочет. Спрашивает, не употреблял ли я наркотики. Я говорю, что нет, а просто целую ночь был в дороге и очень устал. Второй полицейский, старше по званию, стоял на улице и не говорил ни слова. Он напомнил мне героя «Полицейской академии» Юджина Таклберри: шлем, усы, желтоватые очки. Тот, что помоложе, спортивной комплекции, хорошо говорил по-английски и руководил всем процессом.

После опроса он стал досматривать машину, причем делал это очень небрежно. Вообще нельзя сказать, чтобы эти полицейские были вежливыми. Младший разбросал документы, лежавшие в бардачке, открыл в багажнике коробку с запчастями, грубо разорвав наклейку. Среди вещей нашел календари с моей работы. Я хотел было подарить ему один, но он не взял, сказал: «Не, у нас не принято». Потом снова сел в машину, потребовал паспорт и спросил, мой ли это автомобиль. Причем на документы даже не взглянул. При обыске нашел фотоаппарат, посмотрел мои снимки, среди которых по большей части были фотографии с летнего отдыха. Поинтересовался, не фотограф ли я. Я ответил, что любитель.

После осмотра машины начался допрос в духе «откуда и куда едешь, почему один». Я сказал, что еду с небольшого лыжного курорта Sappeе за друзьями, которые приезжают из Питера на вокзал в Хельсинки. Вообще полицейский оказался довольно тормозным. Помню, спрашивает меня: «Ты говоришь, что едешь с горнолыжного курорта. А где твои лыжи?» — и показывает на пустой багажник. Я хотел было спросить: «Тупой ты, дядя, или как?» — но вместо этого повторно объяснил, что лыжи оставил в Sapреe, потому что на вокзале они мне не нужны. В итоге, посовещавшись, они отдали мне документы и пожелали хорошего отдыха.

Справка:

Полиция Финляндии организационно является единым формированием, а не несколькими разной ведомственной подчиненности, как в большинстве стран мира. Это сделано для пресечения любых попыток какой-либо группы правящих кругов монополизировать влияние на полицию.

В связи с невысоким уровнем преступности деятельность полиции ориентирована на профилактику правонарушений. Здесь нет коррупции, а уровень доверия населения сотрудникам правоохранительных органов достигает 90%. Общий штат сотрудников — около 10 900 человек, из которых 24% — женщины. При этом в центральной криминальной полиции 40% работников —представительницы слабого пола, что объясняется большим количеством женщин-следователей.

Митя Алешковский, Грузия

— С полицией Грузии я имел дело дважды. Первый раз это случилось, когда я путешествовал по Грузии на машине и приехал в город Боржоми. Было уже поздно, я остановился у патруля, чтобы спросить, где можно переночевать. В ответ полицейские провезли меня в буквальном смысле кортежем по нескольким гостиницам, осведомившись сначала, какой уровень комфорта и стоимость номера меня устроит. Такого гостеприимства я не ожидал и представил, что было бы, если бы я с аналогичным вопросом подошел к сотруднику российской полиции.

Блюстители закона в Грузии— опрятные, подтянутые люди, которые ведут себя, как правило, достойно и адекватно

Вторая история была в этом году, когда я застрял на Новый год в поселке Гудаури. Крестовый перевал был закрыт из-за большого снегопада, и я на протяжении шести дней не мог уехать на машине в Россию. Дорогу перекрывала полиция, и в какой-то момент у меня произошел конфликт с одним из полицейских. Он потребовал, чтобы я убрал с дороги свою машину. С чего — непонятно, она никому никак не мешала, тем более что вокруг стояло множество автомобилей, которые ждали открытия перевала. Наша машина была одной из первых в очереди, а потому согласие убрать ее означало потерю одного дня пути. В Грузии любой спор с полицейским заканчивается очень просто: тебе выписывают штраф.

В перепалку имеет смысл вступать только в том случае, если ты на сто процентов уверен, что ничего не нарушил и вел себя в рамках закона. Я изначально был уверен в своей правоте, а потому попытался полицая переубедить. Все местные забегали вокруг и стали упрашивать меня не спорить. В итоге блюститель закона забрал мой паспорт и водительские права, а я позвонил в «112» (единый номер экстренных служб) и объяснил сложившуюся ситуацию. Моментально из центрального участка приехал патруль полиции, который опросил свидетелей, поговорил со мной и в кратчайшие сроки навел порядок. Полицейского, который забрал мои документы, сняли с работы и вынесли ему выговор.

Вообще блюстители закона в Грузии— опрятные, подтянутые люди, которые ведут себя, как правило, достойно и адекватно. В большинстве ситуаций с ними можно найти общий язык.

Справка:

Благодаря реформе грузинской полиции, начатой еще в 2003 году, система министерства внутренних дел Грузии подверглась кардинальной чистке. Дорожная полиция (ГАИ) была упразднена, радикальным образом сократили численность сотрудников органов правопорядка, таможни и фискальных служб. В течение двух лет полицейский штат был обновлен на 85%. 15 августа 2004 года на дорогах появилась патрульная полиция. Сотрудников нового ведомства, созданного по образцу дорожной службы США, набирали по конкурсу.

В ведении патрульной полиции находится все, что касается немедленного реагирования, за прочее отвечает новообразованная криминальная полиция. Еще одним новшеством стала полицейская академия, основанная в 2005 году. Уровень доверия населения к полиции вырос с 5 до 87%. Коррупция почти исчезла, а сама страна вышла на одно из лидирующих мест по уровню безопасности в Европе.

Автор: Лидия Глазко, газета Московские новости