Литературные «негры»: конвейер для зарабатывания денег

Литературные негры, литрабы, книггеры, афролитераторы, писатели-призраки — разные названия одного и того же явления. В издательском бизнесе эта самая скользкая тема — под грифом «секретно». «Я пишу за кого-то — от дипломов и диссертаций до научных монографий по истории и политологии. Все результаты труда присваивает официальный автор. Именно поэтому я «негр», — говорит о себе Вадим Н.

Литературных наемников можно разделить на две большие группы. Одни работают исключительно как ремесленники — здесь больше механики. Они занимаются любым литературным и окололитературным трудом: от написания текстов для поздравительных открыток и порносайтов до написания целых теле- или киносценариев. Другие реализуют задумки, которые сам автор выразить не может по какой-либо причине. Здесь больше творчества. «Я пишу комментарии, умные ответы на интервью и всякие заметки вместо директора представительства одной иностранной компьютерной фирмы, которому некогда. От его имени оно уже печатается в прессе или выкладывается на сайт, — признается литературный раб Феликс Сергеев. — Были у меня и работы по политическим заказам — статьи от имени несуществующих людей».

Деятельность первой группы «рабов» больше похожа на честный наемный труд. Второй — на обычный конвейер для зарабатывания денег. Общее в обеих группах то, что настоящий автор текстов всегда остается либо не названным, либо в тени.

Потенциальными литературными рабами могут быть несколько категорий людей. Первая — неустроенные литераторы, выпускники литинститутов, филологических и журналистских факультетов вузов, которые так и не смогли сделать карьеру. Вторые — это писатели-самородки или графоманы, которые отправляли свои рукописи в издательства или пытались попасть в литературный бизнес иными путями. Но это им не удалось, и они так и остались непризнанными. А кушать-то хочется. Третьи — это просто хорошо пишущие люди, для которых деньги и слава стоят далеко не на первых позициях в жизни. Но им хочется заниматься любимым делом и благодаря этому делу обеспечивать себя самым необходимым. «Меня не интересует слава, — откровенно говорит Вадим Н. — К тому же напиши я монографию, пробить ее в печать не сумел бы. А «автор» может. И платит за текст. Меня это устраивает». Четвертые — это те, кому есть что сказать, но нет возможности сказать. «От своего имени я бы этого не высказал — просто не было бы случая, — объясняет Феликс Сергеев. — Например, ко мне не обращались бы за комментариями по развитию отечественного телекоммуникационного рынка с такой частотой — а мне есть что тут накомментировать. Так что все довольны». Пятые — это команды редакторов при каком-либо издательстве, которые занимаются дописыванием и переписыванием рукописей. Ведь авторы иногда такое приносят! Шестые — это «непрофессионалы», то есть люди, которые могут быстро, качественно и грамотно писать на определенную или любую тематику и которым просто хочется иногда подработать. Седьмыми можно назвать молодых литераторов, им такое ремесло обеспечивает существование, позволяет набить руку и заодно разобраться в принципах работы российского книжного рынка — возможно, с последующим выходом на этот рынок уже под собственным именем.

Сегодня «рабовладельцы» многое отдают молодым людям из провинции. Работа в этом случае осуществляется в удаленном режиме по электронной почте, да и денег им платить приходится меньше.

Найди и завербуй

В «рабство» обычно попадают по объявлению — Интернет перенасыщен запросами: «требуется литературный помощник или редактор», «ищем копирайтера и спичрайтера», «нужен человек для обработки массива информации». Либо более откровенный вариант объявления, который я обнаружила на одном из литературных сообществ ЖЖ: «Новому издательскому проекту требуются сотрудники. Необходимо чувствовать формат, умение понимать и следовать замыслу редакторов. Авторские права на тексты остаются за издательством». Подобные предложения — поиск литературных негров. Второй вариант вербовки — по знакомству. «Обычно наши ряды пополняются через знакомых. Сам поработал — понравилось, через месяц привел друзей, однокурсников, соседей и т.д.», — говорит «рабыня» Екатерина.

Начинают образовываться целые агентства по предоставлению литрабов — своеобразные конвейеры рабсилы. «Это целые компании, которые прячутся за красивым словосочетанием «литературное агентство», — рассказывает Екатерина, долгое время работавшая на одно из таких агентств. — Владельцы подобных заведений заключают с издательствами контракты на книги, а «неграм» платят установленную зарплату. Она, конечно, на несколько порядков отличается от гонораров за сами книги. Причем платят в агентствах за количество написанных в день килобайтов — это на самом деле настоящий конвейер». Феликс Сергеев парирует: «Я не слышал про подобные компании, кроме истеричной кампании вокруг sup.ru, что якобы они предлагают знаменитостям услуги по ведению блогов. Но эта кампания по поводу sup.ru вполне может быть черным PR. А может и не быть».

В своей работе литературные трудяги сталкиваются с рядом проблем. Распространенная ситуация: автор отправляет рукопись со своим произведением в издательство, надеясь, что рукопись будет замечена. Но через некоторое время эта рукопись (в слегка измененном виде) появляется на книжных полках. Естественно, под более известной фамилией, нежели фамилия настоящего автора. Это пример «незаконного» литературного рабства. Бывают случаи, когда издательство ставит автора перед выбором: публикация произведения под собственным именем либо под именем раскрученного автора, во втором случае обещают заплатить в 3—4 раза больше. Это так называемое вынужденное рабство. «Все возникающие проблемы в основном сводятся к тому, что поступает заказ на текст. Потом этот текст берут, но за него не платят, заявляя, что он не устраивает заказчика. А потом он все равно появляется в монографии», — рассказывает Вадим Н. Это пример «банального кидалова».

Из грязи в князи

Но иногда литрабы перестают быть жертвами. Еще распространено такое понятие, как «литературное пиратство». Речь идет не только о тех незарегистрированных издательствах, которые контрафактно печатают известные книги, но и о тех, которые пишут под успешных и известных авторов, незаконно издавая затем эти книги. Из последних пиратских творений — появившаяся в продаже книга Бориса Акунина «Рокировка». «Практически ни один из наших популярных авторов не избежал подобных проблем, — вспоминает генеральный директор «ОЛМА Медиа Групп» Дмитрий Иванов. — Еще десять лет назад на рынке появлялись «новые» книги тех же Александра Бушкова, Бориса Акунина и Сергея Алексеева. Сегодня авторов «подделывают» гораздо реже — проще скопировать оформление или название популярной книги, благо оценить качество «начинки» читатель сразу не сможет».

Плата за труд

Расценки на услуги литературных рабов зависят от двух факторов: от платежеспособности заказчика и от «авторитетности» (качества работы) литературного негра. Логично, что для студентов и новичков установлены свои ценовые категории и свои нормы выработки. «Вряд ли существуют какие-либо четкие расценки. Ясно одно — высокими они быть не могут; за статьи для газет и журналов платят гораздо больше», — рассуждает Дмитрий Иванов.

Если за текст объемом в 20 авторских листов возьмутся 4 литраба, то стоимость одного листа в среднем составит $100. Несложная арифметика: каждый «негр» получит около $500. Если за этот же объем текста возьмется один, но уважаемый «негр», то его итоговый заработок составит $4—5 тыс. Конечно, есть исключения, как в большую, так и в меньшую сторону. В среднем за массовый детектив или любовный роман заказчики готовы платить по $1 тыс. в Москве, Санкт-Петербурге и Новосибирске и по $500 — в менее крупных городах. Если речь идет о доходах от продажи прав на экранизацию произведения (например, будущие съемки сериала по книге), то расценки поднимаются до $10—20 тыс. «Что касается науки, то приличная глава с научным аппаратом и продуманными концепциями объемом около 50 страниц стоит $600—1200, в зависимости от того, на что рассчитывает автор, — рассказывает Вадим Н. — Если вопрос очень сложный и требует архивной работы, цена может вырасти до $3—4 тыс.».

«За» и «против»

«Естественно, никто не признается, что является «рабовладельцем», — об этом секрете знают только генеральный директор издательства, редактор и непосредственно отряд литрабов», — это первое, что я слышу от своей знакомой из ведущего российского издательства. Издательствам однозначно выгодно прибегать к услугам «негров» хотя бы потому, что несколько литнегров в единицу времени способны написать больше, чем один, пусть и талантливый, автор. Доходы же издательства напрямую зависят от количества выпущенных книг.

Титаны рынка при этом категорически отрицают использование рабского труда безвестных литераторов. «Услугами «рабов» нашему издательству пользоваться нет смысла — спрос на поточную безликую литературу сегодня не слишком высок, — говорит гендиректор «ОЛМА Медиа Групп» Дмитрий Иванов. — Нам гораздо интереснее найти действительно индивидуального, интересного и перспективного автора, чем безликих «штамповщиков контента».

Часто издательства к использованию «рабского» труда подталкивают читатели: выходит книга неизвестного автора, она превращается в бестселлер за счет высокого читательского спроса. Читатели требуют скорого продолжения истории, но сам автор при этом писать больше не хочет или по каким-либо причинам не способен сделать это так быстро, пока его имя не забыли. В подобном случае издатель заказывает автору создание общей канвы повествования или просит хотя бы изложить «пожелания» к следующей книге, а литнеграм заказывает превращение задумки в готовый текст. Таким образом, имя коммерчески успешного писателя берется напрокат.

В последнее время издательства все чаще идут на легкие махинации: автору с самого начала предлагают работать под псевдонимом, а право на использование этого псевдонима оставляют себе. Если автор решит уйти от издателей или вдруг покинет писательскую стезю, то под «брендом» будет работать группа литнегров. «Разумеется, такие попытки были. Но это слишком рискованно, к тому же противоречит закону. Если автор станет по-настоящему популярным и узнаваемым, его стиль будет не так-то легко подделать, а если эта история выплывет на свет, «бренд» можно будет сразу же списывать в утиль: читатель подобных обманов не прощает, — утверждает Дмитрий Иванов. — У всех на слуху история с популярной писательницей, перешедшей в другое издательство: ее старые «хозяева» выпустили несколько книг под той же торговой маркой, но после скандала в прессе были вынуждены свернуть проект».

Поэтому издатели все чаще идут на другой обман читателя: создают имя вымышленному автору, поместив в книге его «биографию» и фотографию. Прародителями этой тенденции были, видимо, Алексей К. Толстой и братья Жемчужниковы, создавшие фантомного Козьму Пруткова. Не существующих в реальности писателей используют чаще всего для серийных проектов. Например, образ целителя Прохора Петровича, который бы каждой своей новой книгой излечивал людей от какой-либо болезни. «Знатоки рынка» на полном серьезе утверждают, что, к примеру, Марина Серова и Светлана Алешина («ЭКСМО»), Фридрих Незнанский («АСТ», «Олимп»), Федор Бутырский и Виктор Доценко («Вагриус», «Зебра-Е») могут быть плодом издательской маркетинговой фантазии. «На самом деле бум серий уже давно в прошлом, эта волна схлынула еще пять лет назад, — признается Дмитрий Иванов. — Сегодня читатель все же чаще ориентируется на фамилию автора, а еще чаще — на «изюминку» темы. Такие книги «бригадным подрядом» не создашь. Исключение — справочники и энциклопедии, над которыми неизбежно должна работать целая команда профессионалов».

Без работы литрабов не обходятся книги, написанные звездами. Заказы на литературную запись мемуаров и биографий, художественные и аналитические книги известных людей — обычное дело. «В начале 90-х один известный политический журналист охранительно-патриотической направленности написал книжку для одного известного представителя либерального направления отечественной политической мысли. Последний с шумом и помпой провел презентацию, на которой его поздравляли коллеги с творческим успехом. И он радостно принимал поздравления, — рассказывает Феликс Сергеев. — «Негр» тоже там присутствовал. По его словам, один только Гайдар стоял во время праздника с унылым лицом — по нему было видно, что книжку он прочел и впечатлился развиваемыми в ней идеями об усилении роли государства в экономике. Он, типа, не ожидал такого от товарища по либеральной партии… А потом сменился политический курс, либералы ушли в оппозицию, а бывший либеральный «писатель» получил репутацию стойкого государственника и кресло замминистра».

Считаете ли вы литературное рабство проблемой?

Александр Архангельский, критик, телеведущий, писатель:

«Это проблема личного выбора писателя, соглашается ли он вступать в бригаду. Речь идет о качестве непосредственно книг. Книги, созданные бригадой, принадлежат к индустриальному роду книг — это массовое производство, массовая бездушная литература. Им противостоят хорошие авторы с книгами, в которых есть душа, есть разговор с читателем. И между ними разница как между бездушным сериальным пошивом на прилавках и индивидуальным покроем под каждого читателя. Но дело даже не в том, какая это литература, а в том, препятствует ли эта литература продаже действительно хороших книг. Ведь сейчас издатели поступают как? Они, конечно, поддерживают хорошую литературу. Но издают ее тиражами в 10, 20 тыс. экземпляров, иногда и больше, в то время как могли бы раскручивать до миллионных тиражей. Издателям это невыгодно, а выгодно заниматься индустриальной литературой. В этом и вопрос: отъест ли массовая литература кусок у качественной или нет… Приемлем ли для меня подобный труд? Нет».

Александр Гриценко, драматург, журналист:

«По-моему, никакой проблемы в этом нет. Каждый сам для себя выбирает, быть книггером или не быть. Для начинающего писателя это даже иногда полезно: вырабатывается дисциплинированность, завязываются профессиональные связи, и при наличии таланта, когда придет время, автор начнет писать книги под собственной фамилией. «Рабство» бывает разное, самое полезное — это отношения ученик—мастер. Так было у Дюма-отца и Огюста Маке. Когда ученик поймет, что учитель ему больше не нужен, его ничем нельзя будет удержать. Так что это дело добровольное.

Другой вопрос, что в основном литературные негры продукт выдают некачественный. Вот тут, наверное, можно увидеть проблему: таким образом мы не развиваем читателя, а оглупляем, прививаем ему литературный антивкус. Об этом говорят и пишут многие культурные деятели. Однако я не склонен в это верить — те, кто потребляет подобное чтиво, развиваться и не собирался, а кто собирается, подобное не читают. Поэтому кесарю кесарево… Я вряд ли прибегну к помощи «негров», потому что коммерческой литературой не занимаюсь, а серьезная проза или пьесы и литнегры две вещи несовместные».

Мария Арбатова, писатель, драматург:

«Я не вижу в этом проблемы ни для «раба», ни для «рабовладельца», поскольку это делается по взаимному согласию. Везде, где существует литературная подделка, которую можно выгодно продать, существует и проблема литнегров. Она была и в Советском Союзе, это называлось «писать за генерала». Даже Анна Андреевна Ахматова подписывала своей фамилией переводы стихов неизвестных авторов, чтобы они могли побольше заработать. Мне кажется, гораздо ужаснее, когда известные люди, лишенные литературного дара, пишут автобиографические книги сами. Я недавно взяла в руки книгу, в которой модная певица в своем жизнеописании заявляет: «У меня маленькая грудь, но хорошая задница». Думаю, литературный раб даже самого низкого уровня все-таки избежал бы подобных перлов.

Когда я была молодым и запрещенным драматургом, мне постоянно предлагали писать за кого-то пьесы и сценарии. Я не согласилась ни разу потому, что семью кормил муж, а многие мои однокурсники по Литературному институту жили на это всю жизнь.

Через написание книг я никогда не решала и, надеюсь, не буду решать задачу заработать больше денег. Иначе я писала бы детективы, любовные романы, сериалы и прочую макулатуру. Посему наличие литературных рабов лишено для меня смысла. Через написание книг я решаю проблемы собственной идентичности. И нанимать для этого кого-нибудь все равно что подкладывать мужу вместо себя надувную женщину».

Андрей Максимов, телеведущий, драматург, театральный режиссер:

«Я считаю, что проблемы литературных рабов у нас нет. Это не проблема. В силу ряда причин. Дело в том, что сама фигура писателя в России отличается от зарубежных. Сами писатели значительно серьезнее относятся к своей деятельности. К тому же профессия писателя не приносит сегодня столько денег, чтобы нанимать штаты работников. Я считаю, что вся проблема придумана журналистами. Во-первых, действительно известных писателей у нас очень мало — их можно пересчитать по пальцам. И я не думаю, что кто-нибудь из них будет прибегать к тому, о чем идет речь. А неведомые писатели… Для них, конечно, можно придумать историю. Благодаря этой истории у них будут больше тиражи: не 50 тыс., а 80 тыс.; не 80 тыс., а 100 тыс. Но повторю, это не та проблема, не те деньги, ради которых стоит мутить воду».

Полина Русяева, Профиль