Контрреволюционная ситуация. Куба не станет Китаем: Кастро придумают что-то новое, либо падут

…Лицо Че Гевары стало белым как бумага. Он попросил передать жене, чтобы та вышла замуж за другого. Они обнялись, и Феликс Родригес вышел на улицу, а в дом вошли солдаты и раздались выстрелы. Так выглядели последние минуты жизни команданте по версии человека, который распоряжался отрядом, захватившим Че в Боливии. Теперь кубинский эмигрант Родригес – ветеран Вьетнама и бесчисленных операций ЦРУ в Латинской Америке – живет в пригороде Майами.

Стены его дома завешаны фотографиями и знаменами. Если бы не бар, оснащенный полным арсеналом крепких спиртных напитков, дом Родригеса был бы похож на музей боевой славы.

Главная ценность в его коллекции – альбом с фотографиями и вклеенными дневниковыми записями. Все это посвящено охоте на Че. Родригес утверждает, что его американскому начальству команданте был нужен живым – казнить его распорядился президент Боливии. «Я тянул до последнего, но когда услышал по радио, что Че Гевара убит в бою, понял, что все решено», – рассказывает Родригес. Тогда он сообщил Че, что его расстреляют. На память Родригес ссыпал в мешочек табак из трубки команданте. Он хранит его в том же альбоме.

Ветеран ЦРУ считает, что Фидель Кастро отправил Че на верную смерть. «Че Гевара понятия не имел о ситуации в Боливии. Только что прошла аграрная реформа, и крестьянам дали землю. Ни один из них к Че не присоединился», – говорит Родригес. Когда Newsweek писал из Боливии в связи с сорокалетием гибели Че Гевары, то же самое говорили и жители района, где он воевал (см. №42 за 2007 год). Тогда они его ненавидели, а теперь там царит культ команданте – в домашних алтарях Че соседствует с Иисусом. Во главе Боливии стоит Эво Моралес, левый радикал, который ненавидит США и считает себя продолжателем дела Че. В большинстве латиноамериканских стран у власти левые, и все они добавляют в свою риторику кто щепотку, а кто и целую пригоршню антиамериканизма. Иначе не выберут.

Политика тайных операций, покушений и интервенций, которую США на протяжении полувека проводили в своем «ближнем зарубежье», сейчас сдается в утиль. Президент Обама уверен, что американской «мягкой силы» хватит для того, чтобы удерживать ситуацию в Латинской Америке под контролем. Но главный символ прежней политики сохраняется. Это – эмбарго против Кубы, введенное 47 лет назад, чтобы задушить режим Кастро.

Не задушили – режим существует уже дольше, чем любая соцстрана Восточной Европы. Обама критиковал эмбарго во время предвыборной кампании, но отменить не может, потому что пойдет наперекор двухмиллионной общине кубинцев, перебравшихся с родного острова во Флориду. Впрочем, взгляды общины постепенно меняются, а одновременно меняется ситуация на самой Кубе. И неважно, что произойдет раньше – отменят эмбарго или умрет Фидель. Все ждут перемен, и в ближайшие годы эти перемены наступят.

НАШ ЧЕЛОВЕК В МАЛЕНЬКОЙ ГАВАНЕ

С Феликсом Родригесом меня познакомил Фреди Бальсера – молодой пиарщик, работавший на Обаму с самого начала его кампании. Бальсера был представителем Обамы в Маленькой Гаване – кубинском районе Майами. Маленькая Гавана скоро сравняется с большой – там проживает основная часть двухмиллионной кубинской диаспоры. Не так давно Фреди познакомил с Обамой Феликса Родригеса, но боец невидимого фронта к новому президенту отнесся настороженно. «Это молодой и харизматичный человек, который прекрасно умеет выступать на публике, – говорит Родригес. – Но нас, разведчиков, интересуют поступки, а не слова. У него нет опыта, и это меня беспокоит».

Самому Родригесу опыта не занимать. Он чудом спасся после неудачного вторжения отряда кубинских эмигрантов, известного на Кубе как битва на Плайя-Хирон. «У нас тогда был молодой и неопытный президент, поэтому все закончилось провалом», – гнет свою линию Родригес. Он имеет в виду Джона Кеннеди, который, по его мнению, перестраховался и подставил под удар эмигрантский корпус.

Также из-за нерешительности, на взгляд Родригеса, Америка сдала путчистов в Венесуэле, когда они попытались свергнуть Уго Чавеса в 2002 году. «Многие говорят, что США прекратили путч. Это было неправильно, – считает экс-агент. – Чавеса надо было убить».

Таких, как он, в Маленькой Гаване все меньше и меньше. «Кубинская община сейчас на перепутье», – говорит Бальсера. Пока все ждут перемен на Кубе, он совершил в Маленькой Гаване мини-революцию. В начале кампании казалось, что Обама не наберет там много голосов – община Майами всегда считалась оплотом республиканцев. Но за Обаму проголосовали 36% кубинцев, и в общем зачете по Флориде он обошел Джона Маккейна. Сейчас уровень поддержки Обамы среди кубинцев – 45%.

Республиканцы сами себе навредили. Еще одно усилие, и режим падет, утверждали они с 1991 года. Но перемен на Кубе так и не произошло. Бальсера называет политику республиканцев мошенничеством: «Они приезжали сюда, приходили в кубинскую кофейню и громко произносили: Viva Cuba Libre! Но при Джордже Буше обман всплыл на поверхность – все поняли, что это пустые слова».

Буш ужесточил эмбарго, резко ограничив возможности навещать родственников на острове и посылать им деньги. При этом, напоминает Бальсера, его администрация разрешила поставки сельхозпродукции на Кубу. «Так что же это за эмбарго?» – восклицает Бальсера. Зато у Фиделя Кастро есть повод повторять, что разрушенная экономика и карточная система распределения – результат эмбарго. «Он не хочет, чтобы эмбарго отменили, потому что это его главный аргумент в общении с народом», – уверен Бальсера.

МОСКОВСКИЙ ВКУС СВОБОДЫ

Придя к власти, Обама отменил некоторые запреты, введенные его предшественником. Кубинцы теперь могут свободно ездить на родину и помогать родственникам. «Президент правильно рассуждает, что лучший эмиссар США на Кубе – это кубинский американец», – говорит Бальсера. Кроме того, Обама разрешил работать на Кубе американским операторам сотовой связи и интернет-провайдерам. «Все эти меры направлены на увеличение потока информации между США и Кубой», – пояснил в интервью Newsweek заместитель госсекретаря США по Западному полушарию Томас Шэннон. Наконец Обама, как и обещал, заявил, что готов встречаться и разговаривать с кубинскими лидерами.

Еще во время кампании Обама приезжал в Майами и сумел очаровать часть «старой гвардии», например Пепе Эрнандеса, ветерана Плайя-Хирон и президента главной эмигрантской организации – Кубинско-американского национального фонда (КАНФ). По его словам, кубинцы из Майами стали менять взгляды еще до встречи с Обамой. И главным образом этому способствовали новые эмигранты, которые выросли при Фиделе. «Общаясь с ними, мы поняли, что перемены могут быть осуществлены только изнутри, а не извне», – говорит Эрнандес. Многие кубинцы запомнили речь самого лидера КАНФ на встрече с Обамой. Она, по их мнению, была признанием: тактика «старой гвардии» в борьбе с Фиделем потерпела поражение. Речь стал хитом в YouTube.

C одним из «повлиявших» на Эрнандеса мы встречаемся в историческом кафе «Версаль», где за чашкой кофе десятилетиями вынашивались планы застрелить, взорвать, отравить, ну или просто свергнуть Фиделя. Первый же подошедший официант оказывается выпускником филфака МГУ. Между ним и моим собеседником, журналистом Нельсоном Рубио, который закончил психфак того же МГУ, завязалась оживленная беседа на русском языке.

Взгляды Нельсона на мир кардинально изменились, когда он приехал в перестроечный Советский Союз. «Я там попробовал свободу на вкус. Все вокруг ругали социализм. А я подумал: если этот социализм плохой, то какой же он на Кубе – ужасный?» – говорит Рубио. Кубинских студентов, оказавшихся в Союзе в 1991 году, тогда сотнями вывозил в Америку Пепе Эрнандес.

На Кубу тогда вернулись лишь единицы, и Нельсон был в их числе – побоялся бросить семью. На родине он еще больше утвердился в неприязни к режиму – говорит, что в этом ему помогли речи Фиделя, в которых он поливал грязью Россию. Нельсон не понимает, почему после всего сказанного Фиделем Москва хочет восстанавливать отношения с Кубой. Все последующие годы он искал способы сбежать и, наконец, вырвался через Венесуэлу.

Нельсон не верит, что перемены на Кубе может инициировать Рауль Кастро. В конце апреля газеты стали писать, что братья якобы конфликтуют друг с другом. «Это все ерунда, они просто играют в доброго и злого следователя», – говорит Рубио, приводя в пример реакцию кубинского руководства на предложение Обамы начать диалог. Рауль в ответ заявил, что готов обсуждать с Обамой все проблемы, включая права человека и политзаключенных. Но через три дня Фидель написал очередную колонку в официальную газету «Гранма». Он заявил, что брата неправильно поняли и на самом деле тот не соглашался ни на какие правозащитные дискуссии.

«Послушай, что говорят люди на Кубе», – говорит Нельсон и пишет на салфетке телефон Йоани Санчес – знаменитой кубинской блогерши. Та в Рауля-реформатора тоже не верит. «Об этом много говорили, но это никак не отразилось на наших авоськах и тарелках», – заявила она Newsweek по телефону из Гаваны. Единственное, что ее радует в Рауле, так это его речи. Они не длятся по нескольку часов, как у Фиделя, и сериалы выходят в эфир точно по расписанию.

«Сейчас на Кубе заканчивается период молчания. Люди начинают открыто говорить о своем недовольстве правительством», – считает Санчес, которая призывала всех кубинцев 1 мая всю ночь стучать ножами и ложками по кастрюлям. Поддержали, признается она, немногие. Главным объектом народного недовольства она называет бивалютную систему. Кубинцы получают обычные песо, на которые ничего не купишь, а иностранные туристы тратят в недоступных для простых граждан магазинах и ресторанах «конвертируемые песо» – аналог советских «чеков». В своем блоге Санчес называет это апартеидом.

Санчес уверена, что Куба не пойдет и по китайскому пути – то есть не двинется навстречу капитализму под знаменем партии. Майами совсем близко, говорит она, поэтому стоит чуть приоткрыть шлюзы, как начнется потоп. Собственно, тех молодых кубинских руководителей, которые символизировали этот путь для Кубы – Фелипе Переса Роке и Карлоса Лаге – Рауль изгнал, заставив публично покаяться в грехах перед партией. В итоге, по словам Санчес, у поколения Рауля просто нет смены – он окружил себя одними стариками. Потом, у Рауля нет того героического ореола, который есть у Фиделя. Это заставляет многих в Майами думать, что Рауль недолго продержится после смерти брата. Впрочем, еще в 1991 году то же самое говорили и про Фиделя.

НАШ ЧЕЛОВЕК В МАЙАМИ

В том году после 30-летнего отсутствия в родную Флориду вернулся американец кубинского происхождения Джон Кабаньяс. Эти годы он провел на Острове Свободы, куда его 13-летним подростком перевезли родители – сторонники Фиделя. Фидель его, можно сказать, выпестовал, а потом сделал функционером на кубинском Гостелерадио. Так что Кабаньяс много раз бывал в Советском Союзе и вспоминает о нем тепло. «СССР играл позитивную роль в сохранении баланса в мире. Сейчас вот нет СССР, зато есть «Талибан», «Аль-Каида» и так далее», – говорит он. Ельцин, по его словам, превратил Россию в посмешище, а Горбачеву надо было заботиться о том, как сохранить социализм, а не затевать перестройку.

Внезапный переезд Кабаньяса в Майами совпал – он говорит, случайно, – с началом «особого периода на Кубе». В начале 90-х советские субсидии прекратились, и, чтобы страна не умерла от голода, Фидель разрешил некоторые виды бизнеса. Сейчас Кабаньяс возглавляет чартерную компанию, которая возит кубинцев из Майами в Гавану. Билет стоит $800. Расстояние между городами – 367 км. На стене у него висят фото: Кабаньяс с кубинскими и американскими лидерами, включая Обаму. Можно предположить, что он – мощный посредник в неформальном диалоге двух стран. Но сам он это отрицает.

Он называет себя американским патриотом и республиканцем, но взглядов своей партии на кубинский вопрос не разделяет. «Того, о чем здесь, в южной Флориде, многие мечтают, просто не будет», – заявляет он. Кабаньяс объясняет: со времен «особого периода» на Кубе произошли большие изменения – потекли деньги от туризма, а скоро страна начнет добывать нефть. «Кубинцы будут и дальше продвигать свой проект, – уверен он. – Они сохранят общество таким, каким его видят». Хотя Китай из Кубы не получится, соглашается Кабаньяс: «У Китая есть ядерное оружие. А Куба слишком близко к США».

Но пока китайский путь – единственная из известных человечеству альтернатив развалу неработающей социалистической системы. Впрочем, у кубинцев есть и другая альтернатива – превратиться в нацию эмигрантов. Экс-агент Феликс Родригес вспоминает телерепортаж, в котором у кубинского мальчика спросили, кем он хочет стать. «Туристом», – ответил тот.

Леонид Рагозин, Русский Newsweek