Пишите: г. Харьков. Прокуратура области. Палата № 6

У моего знакомого, которого я не без оснований считаю своим старшим товарищем и учителем, случилась беда… Большая беда… Погиб сын. Как пишется в таких случаях в официальных документах: был обнаружен висящим в петле. Но парень как раз не висел в петле, он лежал на земле, и на шее его был затянут женский пояс из джинсовой ткани, привязанный к ветке дерева… Погиб при странных и нелепых обстоятельствах, и смерть его взбудоражила жителей небольшого села в Харьковской области, где он в последние годы жил с отцом и матерью. Как пишется в таких случаях в официальных документах: был обнаружен висящим в петле. Но парень как раз не висел в петле, он лежал на земле, и на шее его был затянут женский пояс из джинсовой ткани, привязанный к ветке дерева.

Ветка же была толщиной в палец, гнулась при малейшем надавливании, и любой здравомыслящий человек, глядя на нее или пробуя ее рукой, усомнился бы, можно ли на ней удушить хотя бы кошку. Принадлежность пояса у женской части населения деревни сомнений не вызывала, селянки наши, располагая, увы, небогатым гардеробом, и имея врожденную женскую наблюдательность, прекрасно знают, кто что носит. Было и еще несколько непонятных и тревожных признаков, вызывающих сомнение в заурядном самоубийстве…

Потом закрутилась машина правоохранительной проверки. Впрочем, говорить «закрутилась» было бы не совсем правильно. Или совсем неправильно. Ленивые, не шибко грамотные и плохо обученные милиционеры из Нововодолажского райотдела отобрали у жителей объяснения, которые мало что объясняли. (Для справки: объяснение дается по существу заданных вопросов, поэтому, если оно бессмысленное, то это вовсе не значит, что человек, давший его, бестолковый, а значит, что тот, кто задавал вопросы, сам безмозглый). Конечно же, они так и не узнали, кому принадлежал пояс. Позволю себе перефразировать великого китайца: «Трудно найти черную кошку в темной комнате, особенно, если ее не искать».

Судебно-медицинский эксперт осмотрел труп и место происшествия, испуганные понятые, стоявшие, ничего не понимая, в нескольких метрах в стороне, не читая протокола, подписали его. Вслух, как водится у наших блюстителей, протокол никто не зачитал, копию никому не вручили – закон прямо не обязывает, так чего стараться.

Следователь районной прокуратуры Р. В. Малюкин, как и положено, в письменной форме поручил эксперту провести судебно-медицинское исследование, забыв при этом поставить на его рассмотрение главный вопрос: прижизненно или посмертно была образована странгуляционная борозда на шее покойника?.. Не спросил он также, а хватило бы пружинящего усилия веточки для удушения человека весом 75 кг?..

А соответствует ли расположение борозды положению тела?.. И еще несколько важных вопросов он не поставил… Зато перед всяким, кто смог бы ознакомиться с продуктом его деятельности, он точно поставил вопрос: а не за сало ли с прорезью он получил диплом юриста?

Можно еще перечислять недосмотры, ошибки и глупости должностных лиц, да боюсь утомить читателя. Все сказанное, как говориться, цветочки. Ягодки появились позже.

Когда проверка завершилась, по ее окончании было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Немногословное и невнятное, оно было обжаловано многочисленными обращениями односельчан, и 10 апреля 2007 года прокуратура Харьковской области это постановление отменила и поручила прокуратуре Нововодолажского района провести дополнительную проверку, которая, если верить ее же облпрокуратурскому письму, была взята на контроль. Как уж там областные прокуроры контролировали районных, неизвестно, но 20 апреля 2007 года (Внимание! Вот они, ягодки!) старший помощник прокурора Нововодолажского района Харьковской области В. Лунев вынес новое постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Не утратив невнятности первого, оно содержало великолепный пассаж «убойной» юридической силы.

Здесь необходимо процитировать некоторые документы.

«Свідоцтво про смерть … Прізвище Ш. … помер 07 березня 2007 року».

«Акт судебно-медицинского освидетельствования трупа № 22 … Исследование начато 10 марта 2007 года с 12ч до 14ч… Смерть Ш. наступила свыше 48 часов до момента исследования…».

А вот что пишет в своем постановлении старший помощник прокурора В. Лунев:

«В ході опитування односельців Ш. встановлено, що 9. 03. 2007 року після того, як він разом з Г., Г., П. повертаючись з лісу, де вони готували шашлики… Хлопці пішли додому приблизно о 22.00…». То есть, следуя его проницательному выводу, покойник через двое суток после смерти общался с односельчанами и даже ел с ними шашлыки. Односельчане, надо думать, такое его поведение воспринимали совершенно адекватно. Трудно давать оценки рассуждениям Лунева, их напрашивается несколько: от неблагоприятного психиатрического диагноза до обыденно-привычной халатности. Но, следует все же подчеркнуть, что постановление об отказе в возбуждении уголовного дела – процессуальный документ, в котором надо отвечать за каждую запятую, это не SMS-ка, которую Лунев послал подружке.

Естественно, отец погибшего, получив копию, был намерен обжаловать и это постановление (а, надо заметить, что Уголовно-процессуальный кодекс Украины для этого отводит совсем немного времени – 7 дней). Но, несмотря на удары судьбы, не утративший здравого смысла человек рассудил вполне логично: абсурдный текст невозможно обжаловать в осмысленных выражениях, нужно ознакомиться с материалами проверки. Да и червячок сомнения возник: а когда же действительно умер сын? Вот ведь пишет же прокурор, что 9-го сын был еще жив, наверное, он, прокурор, чем-то думал, когда это писал?.. Растерянный, надломленный человек не мог взять в толк, что если прокурор чем-то и думал, то совсем не той частью тела, которая для думанья предназначена.

8 июня 2007 года отец пришел в районную прокуратуру с заявлением об ознакомлении с материалами проверки, а в ответ услышал стандартно-чиновничье: материалы на столе у прокурора, прокурор на выезде, когда вернется — неизвестно, его обязанности никто не исполняет, ключа от кабинета нет, помочь хотим, да не можем. Короче – пшел вон!.. Из-за такого «радушия» он, не имея возможности каждый день ездить в райцентр, пропустил сроки обжалования.

И все же правдами и неправдами, подключив связи, позже он попал на прием к одному из заместителей прокурора Харьковской области (имя его называть не хочется, так как этот человек ничего дурного в данной ситуации не сделал). Тот внимательно выслушал заявителя, пробежал глазами документы, высказал свое мнение, которое мало чем отличалось от моего нынешнего, разве что выражено было несколько мягче, и поручил кому-то из подчиненных разобраться. А потом, к сожалению, ушел в отпуск.

…Интересные и забавные ребята наши отечественные бюрократы!.. Когда с ними общаешься вне службы, когда они не несут никакой ответственности за сказанное слово, когда им не надо ставить на «бумагу» свою подпись – нет на свете их белее, их прекрасней и милее!.. Когда же они усаживают свой зад в чиновничье кресло, их словно подменяет какая-то неведомая сила. Как сказочные оборотни, они вдруг становятся чванливыми, бездушными, раздражительными и однотипно бездумными.

…30 октября 2007 года отец погибшего получил ответ на свое заявление за подписью заместителя прокурора Харьковской области старшего советника юстиции

С. Хачатряна, который заслуживает цитирования, хотя бы частичного.

«Вивченням матеріалів перевірки у слідчому управлінні прокуратури області встановлено, що вказане рішення є законним та обгрунтованим (выделено мной), підстав для скасування постанови в порушенні кримінальної справи на цей час не вбачається».

Все… Как кричит рефери на ринге: «Аут!». Выходит, что все следственное управление областной прокуратуры (а конкретизировать не получается, текст отписки не позволяет) и заместитель прокурора области подтвердили, а, значит, вроде и узаконили на территории Харьковской области тот факт, что человек может после смерти ходить, общаться с живыми и есть шашлыки. Законно и обоснованно… Это уже привычной халатностью не объяснить, тут волей-неволей появляются мысли о тяжелом психическом недуге, поразившем прокуратуру Харьковской области.

…А что же делать дальше горемыке-отцу?.. Обратиться в Генеральную прокуратуру Украины? Так он уже опасается… А вдруг и там «законно и обоснованно» умеют доказывать, что жизнь после смерти существует. Чтобы своих не «сдавать», и не такое докажут… Или же дожидаться, когда наступит «час» и «вбачаться підстави для скасування» прокурорского бреда?.. Боюсь, не доживет…

P.S. В недалеком прошлом в преступной среде, с которой мне приходилось много и тесно общаться, было хлесткое выражение: «Это как женскими трусами по морде!». Я и не пытаюсь скрыть, что цель данной статьи – ляпнуть трусами по морде бездарей и лодырей в казенных мундирах… Хоть кого-нибудь!..

Я надеюсь, что после публикации этого материала Генеральная прокуратура Украины и прокурор Харьковской области сумеют точно выбрать направление мер по устранению причин, которые влекут употребление подобных выражений, и исключат условия присутствия рядом с собой (извините за тавтологию) лиц, лица которых соприкоснулись с женскими трусами.

Р.P.S. Если у кого-либо из упомянутых физических или юридических лиц возникнет намерение защитить в открытом судебном заседании свои честь(?), достоинство(?) и деловую репутацию(?), то я готов предоставить суду подлинники и копии необходимых документов.

Владимир Ажиппо, ветеран МВД, специально для «УК»