Как используют «право во зло» уклоняясь от уплаты долга

В истории, о которой мы расскажем сегодня, немало запрещенных приемов, при помощи которых должник собирался избежать расплаты. Знать их будет полезно каждому. Но здесь справедливость в итоге восторжествовала, и этот прецедент очень ярко показывает, насколько дух закона порой важнее буквы закона, отмечает издание “Ракурс“.

Долг: два миллиона и две копейки

Началась история в Киеве в декабре 2006 года, когда некая дама одолжила своему знакомому 25 тысяч долларов плюс 130 тысяч гривен. Должник написал расписку, в которой обязался возвращать долг по частям — по тысяче долларов в месяц, но эти условия нарушил. Вначале они с кредиторшей надеялись решить дело полюбовно и даже (через восемь с половиной лет!) составили новую расписку о продлении срока возвращения долга. Но должник снова не расплатился, и тогда одолжившая ему деньги женщина отправилась в суд. Вместе с пеней, процентами и индексом инфляции сумма долга превышала два миллиона гривен.

Суд посчитал, что расписка составлена по всем правилам (а правильно составленная расписка — важнейшее дело, если вы одалживаете или берете в долг), и вынес решение иск удовлетворить и взыскать с должника 2 069 897 гривен 2 копейки долга плюс три с половиной тысячи судебного сбора. А коль скоро должник не может предоставить деньги, значит, должен погасить долг за счет своего имущества, а во владении этого человека находилась треть столичной квартиры.

Решение было вынесено в начале августа 2015-го, 23 октября того же года открыто исполнительное производство. Государственный исполнитель принял постановление об аресте имущества должника и запрете его отчуждения.

Затем возникла пауза, а весной уже 2016 года должник придумал схему, как не расставаться со своей недвижимостью, и события понеслись вскачь. Следите за датами.

25 марта в районный суд столицы, рассматривавший дело о долге, доверенным лицом должника было подано заявление о пересмотре решения, принятого в августе 2015-го. 8 апреля заявление было рассмотрено, решение отменено, и дело назначено к рассмотрению в общем порядке.

Узнав об этом, кредиторша, в свою очередь, написала в конце апреля заявление, в котором просила наложить арест на имущество должника. 10 мая суд удовлетворил заявление женщины и наложил арест на треть квартиры, принадлежащей должнику, а 17 мая был сделан дополнительный запрос в госреестр недвижимости.

И что оказалось? Оказалось, что 28 апреля, как раз тогда, когда дело рассматривалось в суде, должник пришел со своей мамой к нотариусу и заключил договор дарения. Подарил, стало быть, маме свою часть жилплощади. Арестовывать было нечего.

Но мать с сыном решили дополнительно перестраховаться, и примерно через месяц, в конце июня, треть квартиры была продана… близкой подруге матери, формально человеку постороннему.

Обманутая кредиторша обратилась с иском к должнику, его матери и подруге матери о признании недействительными договоров дарения и продажи. И дарение, и продажа, резонно отмечала она, были фиктивным, договоры заключены с единственной целью — не платить долги. Подруга матери не могла не знать, что вокруг части квартиры, которую она по документам купила, ведутся судебные споры.

Кредиторша требовала, чтобы недвижимость вернули ее должнику, — только так можно было бы обеспечить возвращение ей долга.

Как используют «право во зло»

Районный суд (тот самый, который слушал дело о долге) в мае 2019 года оставил иск без удовлетворения. По мнению суда, женщина не доказала, что, составляя договор дарения, мать и сын ставили перед собой цель оставить ее без денег. Договор составлен правильно, заверен нотариально, и придраться к нему (и к последующему договору купли-продажи) нельзя.

Разумеется, женщина, желая все-таки получить хоть свои два миллиона, хоть часть квартиры вместо них, подала апелляционную жалобу. И апелляционный суд частично удовлетворил ее требование, отменил решение суда первой инстанции и вынес новое, признав все-таки договор дарения недействительным. Совершенно логично, что в тот момент, когда решалась судьба недвижимости, ее хозяин сознательно передал матери право собственности на нее, оставшись формально ни с чем, а значит, и взыскивать с него нечего. Однако апелляционный суд решил, что проводить процедуру реституции, то есть возврата недвижимости первому владельцу, не следует, потому что требование о возвращении имущества может быть предъявлено только стороной недействительного договора, потому что… действительность договора купли-продажи не была предметом оспаривания, да и сам должник вроде бы к нему отношения не имеет, поскольку продавала часть квартиры его мама. Вот такая интересная путаница. Не зря, стало быть, мама с сыном перестраховывались, продавая часть квартиры маминой подруге.

Но должник на этом не остановился и подал кассационную жалобу, в которой просил оставить в силе решение суда первой инстанции, согласно которому формально он является человеком, с которого по закону взять нечего.

Кредиторша, в свою очередь, тоже подала кассационную жалобу, в которой просила все-таки возвратить недвижимость ее должнику.

Если попытаться максимально упростить схему, задействованную им, все выглядит следующим образом: суд принимает решение о взыскании долга. Должник искусственно затягивает процесс, стараясь всеми силами отменить решение, подавая заявление о пересмотре дела. Заявлению дают ход, назначается новое рассмотрение дела, тем временем арест на имущество снимается, и владелец части квартиры быстро передаривает собственность матери, а та продает ее формально постороннему человеку (в действительности же близкой подруге, прекрасно осведомленной о долге и необходимости его возвращения). Все!

Если постараться максимально коротко изложить выводы, к которым пришел Верховный суд, получится вот что: реализуя собственные права, человек обязан не совершать действий, нарушающих права других, приносящих вред природной или культурной среде. Использовать правовой инструментарий для того, чтобы избежать уплаты долга, — это то, что называется «использованием права во зло». Налицо негативные последствия для других людей, а защитить права этих других людей можно, восстановив ситуацию, существовавшую до нарушения. В этой истории очевидно присутствует «использование права во зло», потому что гражданско-правовой инструментарий (то есть процедуры дарения и продажи) использовались для того, чтобы избежать уплаты долга.

Суд вернул часть квартиры должнику, и теперь у него есть возможность оплатить, наконец, свой долг. Кроме того, он, его мать и подруга матери всего должны уплатить около 12 тысяч гривен судебных издержек.

Автор: Людмила ЗАГЛАДА; РАКУРС