ДЕЛО “ОБОРОТНЕЙ” И ДЕЛО ГОНГАДЗЕ

Что особо опасного для власти и для МВД могут знать арестованные по делу «оборотней» сотрудники милиции? И как они могут помочь в раскрытии дела Гонгадзе? Какое отношение имели к расследованию этого дела ФСБ и Евгений Марчук? Если арестованные по делу «оборотней» заговорят – какие это может иметь последствия для службы Криминального поиска МВД? Гончаров знает, что знает Марчук?

Упомянув в предыдущих публикациях «Палачи при исполнении» имя госсекретаря МВД Александра Гапона, хочется вновь и вновь цитировать его интервью газете «2000», опубликованное 23 августа. На этот раз не само интервью, а приписку «от редакции», в которой сообщаются «установочные данные» на активистов «оборотней».

«Есть доказательства того, что лидером группы был некий Гончаров. Бывший старший оперуполномоченный главка областной милиции (по данным редакции, в прошлом – сотрудник ФСБ России), заместитель начальника следственного отдела киевского управления, тоже бывший, Гайдай. Фамилия третьего – Лысенко, который в свое время работал замначальника отдела службы криминального поиска министерства».

Мы попытались выяснить – действительно ли Гончаров являлся офицером ФСБ (если газета «2000» знает такие подробности – неужто нам слабо?) Увы, подтверждения этой информации обнаружено не было. Однако некоторые контакты Гончарова с ФСБ все же установили. Но скорее это не контакты Гончарова, а контакты Евгения Марчука.

Еще по своей работе в УБОПе Гончарову приходилось контактировать с представителями ФСБ. В частности, он бывал в Тюмени, где в городе Нижний Тагил томится в зонах немало зеков .

В 1997 году Гончарова комиссовали из милиции. И вскоре он оказался в штабе Евгения Марчука. Далее наш источник сообщает следующее: когда пропал Георгий Гонгадзе, Марчук, и не он один, предпринял активные попытки выяснить что случилось и по чьей вине. Очевидно, секретарь СНБО действительно не был в курсе произошедшего. Не подозревал чьих это рук дело, а потому подозревал всех. И тогда Марчук решил доверить эту задачу людям со стороны – офицерам ФСБ. Бывшим ли, действующим – сие нам не ведомо. А Гончаров выполнял роль координатора-связного, работая вместе с россиянами. Чем они занимались в Украине и на каких основаниях, мы не знаем. Официальная версия, очевидно может быть одна – по аналогии с ФБР-овцами, приезжавшими по делу Гонгадзе: исполняли консультативные функции, как заявил недавно генпрокурор Святослав Пискун. И правда: ведь не оперативной же деятельностью на территории иностранного государства занимались заезжие джеймсы бонды. Тем не менее, такая консультативная помощь оказалась весьма продуктивной. Якобы удалось установить следующее. Милицейская наружка за Гонгазе действительно была. Выяснили и кто ее инициировал и то, как «топтуны» Кравченко передали журналиста с рук на руки бандитам. И еще всякое… В общем, КРОЛЛ с Генпрокуратурой отдыхают.

А теперь поставьте себя на место министра внутренних дел и попытайтесь ответить: кому все это нужно знать? И где гарантии, что эта информация не всплывет на следствии или в суде? Или вы считаете, что министру Смирнову сейчас не дстаточно скандала с УБОПом и он всеми фибрами своей милицейской души мечтает о том дне, когда начнется проверка службы Криминального поиска, занимающейся скрытым наблюдением? О ней так много писали, в частности в контексте дела Гонгадзе и политической слежки, но дело до проверки не довел. Нет, эту проверку Смирнов на своем посту вряд ли переживет. Ведь если Кравченко в конце-концов прийдется отвечать за организацию слежки за Гонгадзе и не им одним, то Смирнову – за сокрытие темных делишек своего предшественника.

Кто следил за Гонгадзе?

Статью под таким названием опубликовала социалистическая газета «Грани» в январе 2001 года. Увы, сегодня в архиве сайта «Граней» отыскать эту публикацию нельзя. Посему позвольте напомнить ее содержание, процитировав самого себя.

“По моим данным, именно работники УКП (Управления криминального поиска)следили за Гонгадзе. Причем дважды. Первый раз Гонгадзе сообщил об этом Генпрокурору. Слежение сняли, но через месяц возобновили. Команда о слежке за журналистом исходила от господина Кравченко. Он получал докладные по этому поводу. Писал докладные министру начальник первого отдела УКП Михаил Пустовит, которого через неделю после заявления Гонгадзе в Генпрокуратуру тихонечко отправили на пенсию. Ныне его кресло греет некто Анна Иваницкая.

По сведениям автора, члены второго экипажа, которые следили за Гонгадзе, остались на службе, как, собственно, и те, кто следил за моей скромной персоной”.

Итак, с момента исчезновения Георгия Гонгадзе минуло свыше двух лет и чуть меньше двух лет с момента появления этой публикации, наделавшей достаточно много шума (тогдашний начальник ГУБОП Михаил Корниенко посетовал даже, что пресса вконец распоясалась, а самому УКП пришлось съезжать с засвеченного адреса). За это время никто не удосужился тщательным образом проверить Службу криминального поиска. А там, как сообщал автор ранее, давно уже уничтожили всю документацию за несколько лет работы и теперь выяснить на что тратились деньги налогоплательщиков и за кем следят милицейские «топтуны» будет много сложнее.

Шанс для следствия

Впрочем, сегодня сущестует счастливый шанс разобраться в деятельности УКП МВД вцелом и в участии «орлов Кравченко» в деле Гонгадзе в частности. У следователей прокуратуры есть возможность получить самую обширную и достоверную информацию о том, кто следил за Гонгадзе и соответстуют ли действительности данные, приведенные в моей статье двухлетненй давности. И вот почему. Если верить сведениям газеты «2000», в группу «оборотней» входит аж целый замначальника отдела службы криминального поиска МВД по фамилии Лысенко.

Спору нет, никто не давал право убивать и мучить людей, пусть даже это богатый извращенец, который оборудовал свою квартиру в центре Киева скрытыми видеокамерами, с помощью которых записывал свои развлечения с мальчиками. Несомненно, следствие должно до конца разобраться в деле «оборотней», а суд вынести справедливый приговор. Но, не менее необходимо отыскать правду в деле Гонгадзе, о чем с такой решительностью еще недавно говорил генпрокурор Святослав Пискун. Мы очень надеемся, что подозреваемый по делу «оборотней» Лысенко будет допрошен следователями в качестве свидетеля по делу Гонгадзе . И еще мы надеемся, что после этого у Лысенко здоровье не ухудшится. В конце-концов, побои – эффективный, но не самый лучший способ получения информации. Есть еще профессионализм (если он есть) и умение договариваться. Украина, конечно, не Америка и у нас закон не позволяет скостить срок за помощь в раскрытии резонансного преступления. Но когда речь идет о деле Гонгадзе, решение можно принимать на самом высоком уровне, гарантируя все возможное – вплоть до помилования. Ведь наш президент неоднократно заявлял, что он более чем кто бы то ни было желает разобраться в причинах убийства журналиста.

Олег Ельцов, «УК»