Чернобыльская авария глазами 9-ти летней девочки

26 апреля 1986 из-за ряда неудачных тестов на 4-м реакторе Чернобыльской атомной электростанции произошел взрыв, перешедший в масштабный пожар, результатом которого стала наиболее сокрушительная ядерная катастрофа в истории.Составы один за одним увозили тысячи перепуганных детей…

mamasha_hru, которой за неделю до аварии исполнилось 9 лет, рассказывает о тех событиях как они виделись маленькой девочке.

***

 Я родилась в Припяти в 1977 году и жила там до 27 апреля 1986 года. На момент аварии мне было 9 лет, так что я всё помню, насколько, конечно можно помнить события двадцатипятилетней почти давности…

О том, что что-то стряслось я узнала утром 26 апреля (это была суббота). Мама разбудила меня в школу и выяснилось, что Дина, моя старшая сестра, не уехала на соревнования. Хотя должна была ещё в шесть утра. На вопрос «почему?» мама как-то невнятно ответила, что их не пустили. Кто не пустил? Как не пустил? В общем, мама с Диной честно притопали к шести на автостанцию и там люди в форме велели им разворачиваться и быстро идти домой. Почему? Потому что. Быстро идите домой. Это шесть утра. Напомню, рвануло в половине второго ночи. Спросить и посоветоваться маме было не с кем: телефона не было, отец уехал в командировку, а стучать к соседям было рановато. В результате утром мама отправила нас с Диной в школу. ( Collapse )

В школе тоже творились невиданные до сих пор вещи. Перед каждой дверью лежала мокрая тряпка. Возле каждого умывальника имелся кусок мыла, чего раньше никогда в жизни не было. По школе носились технички, протирая тряпками все что можно. Ну и конечно слухи. Правда, в исполнении второклашек слухи о взрыве на станции выглядели всем уж нереально, а учителя ничего не говорили. Так что я не переживала особо.

А уже вначале второго урока в класс зашли две тётечки и быстро раздали нам по две маленькие таблеточки..

Я до сих пор думаю – как бы не хаяли впоследствии действия самых разных ответственных товарищей в ту ночь, но. Директоров школ и садиков должны были поднять с постели, чтобы в восемь школы были выдраены, мыло разложено, а учителя проинструктированы на предмет окна-не-открывать-ни-в-коем-случае. И йодные таблетки раздавали детям уже в 9 утра. Как знать, может я сегодня не инвалид именно потому, что мне дали те таблетки утром, а не вечером. (Так, для справки. В наших местах человекам всегда немножко не хватает йода. И щитовидка, которой это йод нужен, активно его тянет. А из реактора выбросило в воздух добрячее количество радиоактивного йода. И тут начались нехорошие наперегонки – если успеть сунуть в организм нормальный йод – всё хорошо. Но если щитовидка цапнет радиоактивного – всё плохо. Вывести его уже нельзя, функция нарушается необратимо…)

Уроки мы досидели все, но после всем велено было идти прямо домой и на улице не гулять. Последний учебный день в припятских школах. Всё чисто вымыто, окна закрыты…

В бассейн нас мама уже не пустила. Соседи метались друг к другу и передавали новости. Надо сказать новости были умеренной страшности: да сильный взрыв, да пожар. Но пожар естественно тушат и надо понимать потушат в конце концов. Про радиацию естественно все догадались, но какой конкретно уровень в Припяти? И какой нормальный? Насколько вообще всё это страшно? И что делать, если уехать из города уже нельзя и связь междугородняя не работает?

Говорят, часть народа таки рванула на своих машинах через лес. И говорят, они отгребли самые большие дозы, поскольку проехались по самым грязным местам. Не знаю, но верю. Лес-то реально порыжел вокруг станции.

Вечером таблетки разносили по квартирам. Но к тому времени народ сообразил наглотаться обыкновенного йода с молоком.

А рано утром 27 апреля объявили эвакуацию. Разумеется временную. Но для полного ступора хватило и «временной». Эвакуация это что-то из фильмов про войну. Куда нас повезут? Насколько? Где мы будем жить? А как же работа? А как детей грудных везти? Домашних животных брать или нет? Что из вещей брать? Денег сколько? Документы? Еду какую?…Катастрофа на самом деле.

Во двор нас выгнали к 12-и. Не знаю зачем так рано. Потом еще два часа все мялись во дворе. Расспрашивали дядьку милиционера куда едем и насколько. Куда он не знал, но пообещал, что вернёмся через три дня. Вот и знаю, что не мог он ничего другого сказать, а всё равно обидно…

Наконец и к нам автобус завернул. То есть два или три даже, не помню. Погрузились и поехали. Когда мы влились в общую автоколонну, народ как пришибло… Бесконечная, чудовищная колбаса… Припять это почти 50 тысяч человек – больше тысячи автобусов. Как-то вдруг почувствовалось, что если пригнали за 36 часов БОЛЬШЕ ТЫСЯЧИ автобусов, то всё серьёзно.

Кстати сейчас только понимаю, что эвакуация Припяти это был логистический подвиг. Я не знаю когда было принято решение вывозить людей, но на организацию вывоза и расселения (!) 48 тысяч было чуть больше суток. Это уму непостижимо, если вдуматься.

Ехали тоже муторно и долго. Останавливались где-то в полях, снова ехали. Постепенно автоколонна рассасывалась по сёлам. Наши несколько автобусов остановились в селе «Яблонька». (Кстати глянула по карте. Аж Ровненская область!) Вечер, темнеет. Вышли помятые припятчане, вышли пришибленные местные. Вышел председатель. Расселение выглядело так: председатель тыкал в семью местных и объявлял кого они забираю к себе. Тыкнутые/объявленные расходились по домам.

Честно говоря, наверно в наше время такое не возможно. Нет, вы представьте, то вас вызывают во двор, пусть даже с милицией и горисполкомом в полном составе и объявляют, что вы должны поселить у себя каких-то людей, вывезенных из заражённой зоны, причём бесплатно и неизвестно на сколько. Сейчас бы народ скрутил законную конституционную фигу в такой ситуации. А сельчане нас приняли и слова против не сказали. Расспрашивали и сочувствовали.

Нас забрала к себе семья хорошая, но уставшая и замученная какими-то своими проблемами. Накормили ужином, уложили спать. Спасибо им.

А утром мама приняла решение добираться к бабушке с дедушкой в Черкасскую область. Мы ещё верили, что через три дня сможем вернуться, но сидеть три дня на шее у замученной семьи не хотелось. Позавтракали, попрощались и потопали к трассе. Собственно, припятских топала целая колонна, уезжали все, кому было куда.

На перекрёстке просёлка с трассой стоял гаишники и тормозил для нас попутки. Просил отвезти на автостанцию. Вряд ли нашему водителю было нужно на автостанцию, но он нас отвёз.

На автостанции естественно была полная неразбериха с автобусами и билетами – большая часть рейсов была отменена, на вокзале свалка. Но нас посадили. И наверно довезли бы бесплатно, если бы у мамы не было денег. Припятчане уже стали всесоюзными погорельцами…

К вечеру добрались до родного села. Бабушка плакала и у деда глаза были красные. Похоже, они нас уже не надеялись увидеть живыми. Было кстати отчего. Официальных сообщений – никаких. Связи с Припятью нет. Город закрыт. А слухи ходят примерно такие: ЧАЭС взорвалась, слой пепла 20 см, живых не осталось. Вот что им было думать трое суток?..

А ещё через день прилетел папа. Он страху тоже натерпелся, но меньше. Головная контора «Гидроэлектромонтажа» находилась в Питере – там ему объяснили что к чему, отпустили в срочный отпуск, а куда ехать он сам догадался. Папа немедленно сунул нас в машину и отвёз в черкасскую областную больницу.

Больница оказалась забита припятскими – всех принимали укладывали в стационар, хотя совершенно не представляли, что с нами делать. Для начала отвели в подвал. К дозиметристу. Видимо его прислали откуда-то срочно. Обмеряли нас дозиметром. И даже неохотно сообщили результаты. В разных местах от 50 до 600 микрорентген. Но на вопрос » а норма сколько?» честно ответили, что понятия не имеют.

По поводу дозы, сразу скажу – даже сейчас определить много это или мало не могу. Во-первых, это тогда дозы мерили рентгенами, ну БЭРами ещё. А сейчас глянула – греи, зиверты какие-то… Но вот из Вики выяснила, что в среднем эвакуированные получили по 0,33 зиветра, а отсюда узнала, что 0,33 это средняя доза. И вот ещё цитата. «Выдающийся шведский радиобиолог Р.М.Зиверт еще в 1950 г. пришел к заключению, что для действия радиации на живые организмы нет порогового уровня. Пороговый уровень – это такой, ниже которого не обнаруживается поражения у каждого облученного организма. При облучении в меньших дозах эффект будет стохастическим (случайным), т. е. определенные изменения среди группы облученных обязательно возникнут, но у кого именно – заранее неизвестно. » То есть сколько мы получили неизвестно и как нам это аукнется – тоже.

В больнице нас продержали две недели. Развлекали ежедневным мытьём по полтора часа, ежедневными анализами и горстями витаминов. Через неделю народ взвыл и затребовал свою одежду и немедленную выписку. (Одежду отобрали в первый же день – выдали больничные пижамы и халаты.) На что народу объявили – мол, мы бы и рады, но одежды нет. Её отправили на дезактивацию и когда вернут не известно. Народ приуныл, но в халате и тапочках из больницы не выпишешься.

А ещё через неделю пришли деньги на новую одежду. Не знаю как это технически и бухгалтерски делалось, но с нас сняли мерку и через день привезли новую одежду. Не помню, что досталось маме, а нам с Диной два платья. Оба на три размера больше чем нужно. В результате моё платье надели на Дину, а меня завернули динино и мы отправились в магазин, даже не заезжая домой. Купили мне нормальное приличное платье. А потом заехали в парикмахерскую и срезали мои замечательные длинные волосы – они продолжали фонить даже через две недели ежедневного яростного мытья…

Эвакуация для меня на этом закончилась, началось время «после аварии».

Отвезя нас в больницу, наш папа немедленно рванул… понятно куда – в Припять. Разумеется, нелегально – официальный въезд был категорически закрыт. Но друзей и знакомых у папы было достаточно, и он как-то прорвался. Помню подслушанные рассказки про БТР, на котором он добирался, но правда это или нет – не поручусь.

Никаких вещей из квартиры не забирал – только документы и попугая. Я не упомянула в первой части, чтобы не нагнетать, но на самом деле у нас жил попугай Кеша. С собой его решили не брать – просто насыпали корма побольше. Мы же думали, что скоро вернёмся…

Кешу папа застал голодным, но живым, времени не так много прошло. Правда вывезти тайком из города верещащего попугая в громоздкой клетке не смог. Отдал своему приятелю, который в зоне работал. И после ликвидации жил наш попугайчик на пульте управления Курской АЭС. Настоящий атомный попугай!

Что было с другими припятскими животными, даже не знаю. Собак многие выпустили на улицу, в надежде отыскать по приезду. Нельзя же собаку на трое суток в квартире закрыть. А вот кошек позакрывали…

Документы отцу так немедленно и срочно понадобились для оформления в загранпоездку. В апреле папе предложили контракт на три года: в Сирии строился каскад ГЭС на Евфрате. Сначала он отказался, но раз так всё сложилось… Жить и работать здесь стало негде. Нужно было ехать.

Таким образом, после выписки из больницы мы были уже с документами, но по прежнему без вещей. А конкретно – без одежды, остальное у бабушки с дедушкой было. Что-то купили в райцентре. Что-то сшила нам мама. Что-то принесли сельчане. По счастью, уже было почти лето: представьте, если бы все эвакуировались в шубах, шапках… Вторая моя бабушка (мамина мама) прислала из Иваново большую посылку – она единственный человек, который умел покупать на нас вещи без примерки! Барановы, друзья наши, тоже присылали – всё новое, всё по размеру, а ведь СССР, граждане, попробуй-ка купи… Все старались помочь, так что приодели нас довольно быстро.

Зачем-то нас с Диной решили отправить в местную сельскую школу. Как бы для порядка год учебный закончить. Это конечно зря, май месяц уже, какая учёба. Через неделю маме сказали – забирайте своих девочек, а то у нас все сидят и таращатся на них. И учителя переживают: вдруг что, вдруг плохо станет, а им отвечать. Почему-то учителям казалось, что раз в больнице так долго держали, значит неспроста. Значит вот прямо на их уроке мы и…

А дальше потянулось длинное-длинное лето. Было решено, что папа уедет раньше и будет писать письма – что нужно привезти. А мама, соответственно, будет всё это собирать и паковать.

Съездили к родственникам Володи Правика, они жили где-то недалеко от Млиева. Ну, что мы могли рассказать? Скорее поплакали вместе и всё.

Мы с мамой должны мыли уехать в конце августа. Вот только Дина… Дина должна была остаться. В Ас-Сауре была русская школа, но только начальная. 1-4 класс. А Дина уже закончила шестой. Но и отца оставлять одного на три года было нельзя. Сначала хотели оставить её у бабушки, но уровень школы был уж очень ниже припятских. Да и бросать плавание сестра не хотела, она на тот момент очень активно занималась. В результате решили, что Дина будет учиться в спорт-интернате. Все втроём ночами плакали потихоньку…

Папа уехал. Писал, что квартиры у всех стандартные, с мебелью и даже с посудой. Но нужно привезти: (и длиииный перечень чего конкретно). Мама с бабушкой постепенно закупались. Гора мелочей росла. Последними закупили штук двадцать картонных коробок. Всё упаковали. Ужаснулись. Но делать нечего. Поехали.

Вылетали из Москвы, рейсы в Дамаск были только из Шереметьево-2. Попрощались с Диной, мама ей плюшевого котёнка подарила. Не представляю, каково ей было. Я-то уезжала с мамой в новую страну, а она одна и в спорт-интернат…

Житьё советских специалистов в маленьком арабском городке, это отдельный рассказ. Жизнь была яркой, непривычной, часто смешной и наивной, но очень душевной. И это тоже был дом. И тоже было жаль всё бросать. Моя самая-самая лучшая подруга – оттуда.

Через два года мы с мамой вернулись. Я закончила четвёртый класс, и за Диной соскучились ужасно. В спорт-интернате Дина отучилась год. Ещё год жила у родственников в Белоруссии. Зато когда мы встретились – я кинулась к ней так, что мы неделю ходили с синяком на лбу.

Квартиру получили в Славутиче. Город – всесоюзная показательная стройка, 50 км от ЧАЭС. Предполагалось, что родители всё-таки вернуться работать на ЧАЭС. Они вернулись, но не так, не на ТУ работу. Да всё уже было не так. Жизнь была другая – и счастливая и несчастливая. Обыкновенная другая жизнь.

Автор: MAMASHA_HRU