Жандармская мадонна

В ноябре 1982-го на Лубянке многим казалось, что теперь для КГБ настанут какие-то необыкновенные времена. Еще бы, генсеком стал Андропов! С каким придыханием отзывались о нем его лубянские соратники! 20 декабря каждого года с помпой отмечают именины Лубянки. И собравшиеся в клубе Дзержинского проводят очередной сеанс спиритизма, вызывая дух своего кумира. А так не хочется, чтобы забитый в кремлевскую стенку призрак когда-либо вновь обрел плоть… КРЮЧКОВ: «Юрий Владимирович поражал собеседников своей эрудицией, легко мог вести разговор на философские темы, демонстрировал недюжинные познания в области истории и литературы».

БОБКОВ: «Он унаследовал лучшие качества революционеров старой закалки… был настоящим строителем нового общества… высокообразованным человеком… много читал и следил за литературой (это уж точно, следил! – В.В.), любил музыку, писал стихи».

ДОКУЧАЕВ: «На всех советских людей Юрий Владимирович сразу же произвел самое приятное впечатление. Все увидели в нем жизнеспособного государственного и политического деятеля, о каком они мечтали долгие годы».

ЛЕОНОВ: «Приход к власти Андропова был воспринят всей страной с облегчением… Непосредственно для разведки и Комитета госбезопасности наступили светлые дни».

Не могу позволить себе тот же пиетет: лично не знал, под началом не трудился, лишь изучал его «труды» на студенческой скамье. Но пишу эти строки еще и благодаря тому, что Андропов очень своевременно призван Творцом: никогда мир не был так близок к третьей мировой, как при нем, а мы для него были лишь статистическим материалом, палочками для графы «приемлемые потери», которым, в отличие от восторженных мемуаристов и их кумира, место в комфортабельном противоатомном бункере не светило.

ЭРУДИТ-НЕДОУЧКА

Все в один голос твердят об исключительно высокой образованности нашего героя и его эрудиции – разбирался во всем: музыка, живопись, литература, история, философия, стихи сочинял! Слухи приписывали ему знание в совершенстве нескольких иностранных языков. Гигант мысли, интеллектуальная глыба, матерый человечище… А он даже среди членов Политбюро выделялся самым низким образовательным цензом: не закончил и средней школы. Какие уж там языки!

Начало трудового пути героя затянуто туманом недомолвок: телеграфист в Моздоке, ученик киномеханика, моряк в Волжском речном пароходстве. И если бы не сталинские чистки… В 1938-м 24-летний Юра возносится до поста 1-го секретаря Ярославского обкома комсомола, не будучи даже членом ВКП (б)! Своему взлету Юрий Владимирович целиком и полностью обязан НКВД: комсомольский вожак областного масштаба шагал по трупам своих предшественников. В той Вальпургиевой ночи у него было свое место: обличать и разоблачать врагов на собраниях и заседаниях. Без соблюдения сего обязательного ритуала он не мог обойтись, если не хотел последовать за предшественниками. Потом новый карьерный прыжок: 1-й секретарь комсомола Карело-Финской республики. Легенда гласит, что «в годы войны Юрий Владимирович возглавлял партизанское движение в Карелии». Но в литературе нет и намека на его причастность к сему «Партизанство» Андропова не отмечено даже медалью «За победу над Германией»! Что явно противоречит «партизанской» биографии. Выходит, отсиживался в тылу на хороших пайковых харчах? Из-за плохого, скажем, здоровья. Или выполнял задания столь таинственные, что за них и наградить-то нельзя было не то чтобы открыто, а даже и секретным указом?!

ДИПЛОМАТ- КАРАТЕЛЬ

Благодаря протекции Отто Куусинена к началу 1950-х провинциал-аппаратчик сподобился попасть в столицу. Московский дебют был недолгим: умер Сталин, очередная кадровая чехарда. Ю.В. выпал не самый удачный билет посла в Будапеште: перевод из аппарата ЦК в МИД сродни ссылке. Посол Андропов запомнился многим: стройный, холеный, элегантный, он завораживал всех умением слушать. Собеседники уходили в полной уверенности, что дипломат с ними согласен. Хотя тот лишь молчаливо поблескивал стеклами очков. Об истинных взглядах посла догадаться несложно: Юрий Владимирович был убежденным сталинистом. Кем еще мог быть чиновник, сформировавшийся во время Большого террора, сделавший благодаря кровавым чисткам карьеру, которую заморозила хрущевская «оттепель»?

Его час пробил осенью 56-го, когда на улицах Будапешта затрещали автоматы. А что же посол: слал депеши, ждал инструкций или пытался урегулировать конфликт дипломатическим путем? Ничего подобного! За маской элегантного дипломата скрывался изощренный, честолюбивый интриган с хваткой бульдога. Как свидетельствуют документы, именно «советскому послу в Будапеште» принадлежало реальное решение вопроса. Он не только завалил Москву угрожающими донесениями, заставив матерых кремлевских мужей вновь взяться за оружие, но и предложил четкий, предельно конкретный и жестокий план подавления «мятежа»: набор военных, политических и чисто чекистских мероприятий. Это был тот самый универсальный рецепт, коим впоследствии и «лечили» подобные болячки: под прикрытием переговоров произвести перегруппировку войск и снова ударить по всем центрам страны; воспользовавшись той же паузой, сформировать просоветское правительство, которое тут же попросит помощи у советских войск для отражения натиска «фашистов, империалистов и контрреволюционеров»; после – классическая чекистская «зачистка» страны: массовые аресты, интернирование на территорию Советского Союза и -образцово-показательные военно-полевые суды и казни.

Стремительное появление этого чисто сталинского рецепта означает, что он возник в голове посла не спонтанно: все было продумано заранее и в нужный момент обросло плотью конкретики имен, дат, цифр. Выходит, Андропов прогнозировал события и, прогнозируя, не направлял ли в нужное русло, провоцируя именно тот их ход, при котором лекарями неизбежно становились танкисты и чекисты?

Рецепт был подан так, что ветераны сталинской школы не затаили обиды на выскочку: мальчишка дает советы Президиуму ЦК! План не просто был принят, самому послу в нем была отведена ключевая роль. Пока маршалы подтягивали свежие части, а шеф КГБ Серов изготавливался к «зачистке», советский посол сладкими речами убаюкивал венгров, тихо формируя марионеточное правительство. До последнего часа Андропов убеждал венгерского премьера Имре Надя: «Это явное преувеличение – говорить о массовом вторжении. Просто одни части заменяются другими. Но скоро и они будут выведены. Весь вопрос не стоит выеденного яйца». Венгерским же военным Андропов предложил немедленно начать переговоры о выводе войск на советской военной базе в пригороде Будапешта. Где они, получившие личные гарантии советского посла, были предательски захвачены офицерами КГБ: план Андропова сработал блестяще, повстанцы были обезглавлены. Так он впервые на практике отработал свой излюбленный вариант, наконец-то попав в родную стихию, где раскрылись его истинные задатки – карателя и инквизитора.

В 1957 году Андропов возвращен в родимое лоно – в ЦК, да с повышением: завотделом, курирующим компартии соцстран. В б1-м он – член ЦК, в б2-м -уже секретарь ЦК.

ВЕЛИКИЙ ИНКВИЗИТОР

Став в мае 67-го председателем КГБ, уже через месяц Андропов – кандидат в члены Политбюро: впервые после Берии шеф тайной полиции на равных вошел в партийный ареопаг. Своих пристрастий к чекистским методам он более не скрывал.

«Пражская весна» 1968-го неожиданно явила Кремлю какой-то там «социализм с человеческим лицом». Непорядок! У социализма физиономия могла быть лишь такой, какой прикажет Москва. В СССР полным ходом довершали демонтаж хрущевских реформ, а тут на тебе, «с человеческим лицом»! Опытные кремлевские бизоны животным инстинктом чуяли: любая демократизация смертельна для их власти.

Андропов времени зря не терял: рецепт-то ведь уже был. Начал, естественно, с обработки членов Политбюро. И по каналам КГБ в Москву пошла нужная информация: в ЧССР активно действуют агенты западных разведок, из-за рубежа идет поток оружия и подрывной литературы, контрреволюционеры готовы выйти из Варшавского пакта, войска НАТО уже на подходе к Чехословакии: чистой воды Будапешт-56. Фактов не хватало – выдумывали: в Москву слали такие депеши, от которых в Кремле волосы дыбом вставали. Своего Андропов добился: так неназойливо убедил коллег, что его решение они приняли за свое.

Пока Брежнев уговаривал Дубчека вернуться в лоно социализма, Андропов подыскал кадры для марионеточного правительства, сочинил «обращение трудящихся», провел необходимую работу с пражскими чекистами. В час «X» его люди арестовали руководство страны. За спецотрядами КГБ последовали десантники, через границы покатили танки. Все, разумеется, «по просьбе трудящихся». Хотя главная заслуга принадлежала КГБ, «лавры» оккупантов достались армии: Андропов предпочел остаться за кулисами и на авторстве не настаивать.

После «пражской весны» главной заботой Андропова стали диссиденты. А главным оружием – 5-е управление КГБ.

Генерал Бобков вспоминает, как Андропов вызвал его к себе, долго говорил о том, что главный противник – идеологический: «мы обязаны знать их планы и методы работы, видеть процессы, происходящие в стране, знать настроения людей… И здесь очень важна роль чекистских методов работы…» Андропов не скрывал, что ощущение необходимости такого подразделения вынес из венгерских событий 1956 года. Собственно диссидентское движение он мог разгромить с легкостью. Но зачем тогда нужен колоссальный аппарат госбезопасности? Короче, если врагов нет, их создают. И андроповская машина делает гениальный ход: от тактики полного разгрома диссидентов переходит к тактике их подконтрольного взращивания. Как в парнике, чтобы в нужное время сорвать плод, преподнести высокому начальству и доложить: враг не дремлет, но и мы бдим. Тут важно не перестараться: нет диссидентов – за что ордена получать? много – плохо работаете, товарищи! Гений Андропова позволил держаться золотой середины: кого-то высылали, кого-то сажали в лагеря, кого-то – в психушки, иных просто убили.

Целая серия таких убийств в начале 1970-х прокатилась по Украине. Убивали и в Москве. Крепкие люди в штатском хватали намеченную жертву на улице и увозили в машине. Потом людей находили повешенными, зарубленными, со следами зверских пыток. Цель была достигнута: интеллигенцию вогнали в страх. И вербовать стукачей стало куда как проще. Конечно, такая борьба не была для Андропова самоцелью, хотя и создавала фронт работ. Все служило главному: Советский Союз зримо превращался в полицейское государство. А в полицейском государстве кто главный? Правильно – Главный Жандарм!

Но ведь все это во имя великой идеи социальной справедливости и порядка (полицейского). А такой порядок, по мысли Андропова, можно было установить, лишь изменив структуру власти: стержнем ее должна была стать уже не партия, а госбезопасность. Вся власть КГБ? К 1977-му он этого практически добился: в новой конституции СССР вместо «КГБ при Совете Министров СССР» появилось просто «КГБ СССР», без всяких там «при»!

Лаврентий Павлович мог завистливо ворочаться в гробу: его НКВД был лишь ОДНИМ из множества наркоматов, пусть и формально, но подчиненным премьеру. При Андропове КГБ стал подчинен. .. А кому, собственно говоря, он был подчинен и подконтролен? ЦК? Политбюро? Полноте, это ведомство уже само всех контролировало. Слуга превратился в хозяина.

АФГАНСКИЙ КАПКАН

Когда речь заходит об Афганистане, чекистская мемуаристика напоминает неслаженный оркестр. Но в одном все едины: апрельский переворот 1978 года в Кабуле КГБ просмотрело. Хваленая советская разведка совершила крупный зевок, что попытались исправить направлением в Кабул крупного контингента сотрудников КГБ в качестве советников нового режима. Советы, видимо, пригодились: афганская служба безопасности действовала исключительно чекистскими методами 37-го: массовые аресты, пытки, казни. И вполне логично, что глава афганской ЧК Хафизулла Амин взял власть в свои руки, придушив симпатичного Кремлю Тараки. С точки зрения Москвы это был непорядок, ибо без спроса старших товарищей так поступать нельзя. Надо было навести порядок, благо у Юрия Владимировича, опытного фельдшера, всегда был наготове испытанный рецепт и группа «Альфа».

Дальнейшее известно: чекистская операция по уничтожению Амина, вторжение, марионеточное «народное» правительство. Вот с быстрой зачисткой не вышло. Но это уже была не чекистская проблема – втянув СССР в Афганистан, тяжесть войны и ответственность КГБ переложил на плечи армии. Так что за те цинковые гробы, «груз 200», родные погибших благодарить должны Юрия Владимировича.

Пропагандистский предлог для «интернационального долга» аналитики Андропова искали недолго: Амин-де агент ЦРУ, а сами янки вот-вот готовы высадить свой десант в Афганистане! Даже сейчас эти дикие бредни озвучивает генерал КГБ Широнин. Вспомним: в 5б-м и б8-м тоже говорили, что ввод советских войск опередил готовящееся вторжение бундесвера в Венгрию и Чехословакию, что Имре Надь и Александр Дубчек работают на западные разведки. Афганский сценарий Андропова ни на йоту не отличался от венгерского и чехословацкого. Поразительная «твердокаменность» взглядов и методов!

Главное решение принял именно он, а не старческий синклит, как это пытаются изобразить птенцы гнезда андроповского. Есть свидетельства телохранителей Брежнева, как Андропов накачивал недееспособного старика негативной информацией, буквально выколачивая из него согласие на интервенцию. С этой задачей Андропов прекрасно справился, до смерти запугав всех ужасными сказками об «агентах ЦРУ» и американском десанте.

Сам Юрии Владимирович подстраховался, отгородившись ширмой коллективного решения: «это не я тебя посылаю», сказал он по ВЧ 27 декабря 1979-го одному из руководителей акции генералу Дроздову, и «перечислил мне всех членов Политбюро, находившихся в переговорной комнате». Это тоже часть фирменного стиля Андропова: подставить коллег, вынудив их самих «принять» нужное ему решение. Следы же своего решающего вклада Юрий Владимирович постарался замести. Генерал Шебаршин утверждает: «секретных документов, освещающих процесс принятия решения о свержении X. Амина, создание правительства во главе с Б. Кармалем и ввод советских войск в Афганистан, в КГБ не существует… Немногие документы… были уничтожены по личному распоряжению Ю.В. Андропова».

«Наблюдатели не могли понять, -вспоминает генерал Леонов, – зачем для решения оперативных задач борьбы с партизанскими формированиями потребовались ракеты, предназначенные для ударов по целям стратегического характера… Внешне создавалась ошибочная картина, будто русские вошли в Афганистан… для дальнейшего броска к югу, например к Ормузскому проливу». А вот из слов генерала Широнина следует, что картина не столь уж «ошибочная»: «Мы разместили в Кандагаре эскадрильи бомбардировщиков, способных через пятнадцать минут после взлета бомбить акваторию Персидского залива». Спасибо, генерал, без вас мы еще не скоро бы узнали про эти бомбардировщики! Выходит, южному соседу отводилась лишь роль стартовой площадки? Но площадка оказалась болотистой.

СПЕЦОПЕРАЦИИ

Передо мною копия любопытного документа середины 70-х: Уго Пекьели, видный деятель итальянской компартии, просит лично товарища Андропова помочь в подготовке спецов подпольно-диверсионного профиля: радисты-террористы и прочие массовики-затейники подпольного жанра. Ну и, само собой, набор юного диверсанта. Не отказали. Еще совсем недавно тот деятель возглавлял парламентский комитет своей страны по контролю за… секретными службами. Во как сеять умели, по сей день нива плодоносит!

Всплеск международного терроризма в лубянско-кремлевский период жизни Юрия Владимировича, разумеется, чистой воды совпадение. Совершенно случайно тогда известные террористы типа Карлоса-Шакала под руководством офицеров КГБ прошли подготовку либо в советских, либо в кубинских, либо в восточноевропейских спецлагерях, либо на палестинских базах. Со временем таких случайных совпадений становилось все больше и больше, все чаще после очередного теракта след вел на Восток: бандит арабский, взрывчатка чешская, пистолет польский, инструктор немецкий, хозяин – советский…

В начале апреля 1983-го Франция чохом выслала 47 советских разведчиков с диппаспортами. Мог ли Юрий Владимирович снести подобное оскорбление?! Не прошло и месяца, как в Западном Берлине взлетает на воздух французское консульство. Бывает. Но вот подготовку к взрыву террорист Карлос осуществил в ГДР. И взрывчатку ему вручили офицеры МГБ. «Штази» и чекисты – известные приятели. Как не помочь друзьям?

В конце 1978 года офицеры КГБ помогли своим болгарским коллегам ликвидировать осевших на Западе болгарских диссидентов Маркова и Симеонова. «Консультировали» же болгар генералы Голубев и Калугин. После на Олега Даниловича дождь наград обрушился: ордена советские и болгарские, дорогое оружие. Славная была охота…

Иногда приходилось прибегать к помощи «чужих» террористов, используя их «втемную» – не от своего имени. 13 мая 1981-го турок Али Агджа стрелял в папу римского Иоанна Павла II. На Западе твердили про «болгарский след» и «руку Москвы», на Востоке – про происки ЦРУ. Без происков, понятно, не обошлось. Ну, с какой целью незадолго до теракта болгарская Державна Сигурность работала с Агджой? Или турок гостил у них в качестве туриста? А чем объяснить прохождение Агджой спецподготовки на палестинских базах под руководством офицеров госбезопасности? И поныне многие чекисты охотно вспоминают, с каким радостным оживлением в Центре встретили сообщение о покушении, как сожалели, что поляк Кароль Войтыла лишь ранен… Во всяком случае, кому еще, кроме Москвы, была выгодна его смерть? После августа 1991-го Бакатин пытался найти следы возможной причастности КГБ к покушению. Наивный! Заглянем в мемуары Шебаршина: «Приказ не уничтожать документы был отдан… но проверять его исполнение я не собирался, и если что-то и ушло в печку или канализационные трубы, то не мне об этом жалеть».

А в сентябре 1981-го, к вящей радости Кремля, на параде был расстрелян египетский президент Анвар Садат. Может, и с его ликвидаторами перед тем не без успеха поработали все те же специалисты, что и с Агджой? И отчего эти спецоперации дьявольски совпадали с чаяниями нашего героя: одни, отступники и враги, получали пули, другие – ордена?

Таинственным образом уходили в небытие не только открытые враги, и не только за рубежом. В ночь с 16 на 17 июля 1978-го загадочно скончался соперник Андропова по кремлевской битве под коврами, член Политбюро Федор Кулаков: «острая сердечная недостаточность». Ох уж эта «острозаточенная недостаточность», как ее любят на Лубянке – специалисты по ней там ого-го какие! Федор Кулаков отличался железным здоровьем и кипучей энергией. Однако же встал на пути Юрия Владимировича, и сердце этого, видимо, не выдержало. А в октябре 1980-го в автокатастрофе погиб тоже, увы, мешавший Андропову кандидат в члены Политбюро Петр Машеров. Обстоятельства той аварии туманны, только генерал Докучаев обмолвился: «Петр Миронович… не послушал совета руководства службы безопасности».

Схожая проблема возникла и у болгар: тамошние чекисты не сработались с дочерью Живкова. «Болгары… говорили о вреде, который наносит авторитету партии поведение Людмилы Живковой», – вспоминает генерал Боб-ков. Жалоба, видимо, дошла до адресата. И в марте 1981-го Людмила Живкова погибла в столь же таинственной катастрофе.

19 января 1982 года «застрелился» первый зам Андропова генерал Семен Цвигун, приставленный Брежневым для догляда за шефом могущественной службы. Жизнелюб и фронтовик Цвигун никак не мог лишить себя жизни, убеждены хорошо знавшие его люди, не было к тому причин. Крючков утверждает, что Семен Кузьмич взял у охранника пистолет и выстрелил себе в лоб. Очень убедительно! Не существеннее ли, что бойкий брежневец мешал Андропову? А что до «самоубийства», так специалистов по сему профилю на Лубянке успешно взращивали аж с 1918 года! Тех самых, которые в августе 1991-го помогли «повеситься» маршалу Ахромееву, «выпасть из окна» Кручине, а то и «застрелиться» Пуго…

ФЕЛЬДШЕР НА ТРОНЕ

Наконец Андропову удалось то, чего еще никогда не было в отечественной истории: шеф тайной полиции самолично воссел на трон и стал хозяином государства. Еще в 1968-м он проговорился: стать генсеком – его «голубая мечта». Сбылось! У Андропова вышло то, что не выгорело у Берии. Да по большому счету Юрий Владимирович не просто один из формальных преемников Лаврентия Павловича, а его духовный наследник и продолжатель. Единственное, пожалуй, отличие: Ю.В. был примерным семьянином и обладал более изысканными манерами. Но это лишь внешняя оболочка. Как и Лаврентий Павлович, наш герой был полицейским по «мозгу костей», образу жизни и призванию. И пусть не смущает, что на Лубянку он пришел с «партийной скамьи»: чекистами не рождаются. Требовал же Ленин: «каждый коммунист должен быть чекистом». Да и товарищ Сталин: «коммунистов, косо смотрящих… на работу ЧК, боящихся запачкаться, надо бросать головой в колодец». Юрий Владимирович запачкаться не боялся.

Его не зря в один голос все сравнивают с большевиками начала века: он был фанатиком наведения порядка в сыплющемся государстве. Да, как глава тайной полиции он обладал исключительной информацией о состоянии дел в стране: разваливалась экономика, все исчезало с прилавков, падала дисциплина, коррупция разъела партию, милицию, министерства. И Андропов охотно принял на себя обязанности главного лекаря – чтобы реализовать свое, гэбешное представление о порядке в стране. Но был он не врачом, а лишь околоточным фельдшером. С единственным рецептом на все случаи жизни: тащить и не пущать, и – резать, резать, резать!

Кем же он был? Умный, безусловно, но умный непрофессионал во всем. Он обладал колоссальной информацией, но распорядиться ею не мог. Ибо ничего не понимал в экономике. Это признает даже Крючков: «Единственное, в чем он, пожалуй, не без некоторых оснований, считал себя профаном, – так это область экономики». Помимо экономики он не разбирался ни в социальных, ни в национальных проблемах. В иных – тоже.

Поступавшую информацию он неизменно накладывал на кальку своих чекистских догм: все беды от расхлябанности и происков врагов! Отсюда рукой подать до традиционного чекистского: порядок надо наводить железной рукой, каленой метлой, ежовой рукавицей! Что система неэффективна по своей сути – такая крамола ему и в голову не могла прийти.

Он начал с массовых облав на прогульщиков: их выискивали по баням, ресторанам и кафе, выгребали из кинотеатров. В продажу поступила дешевая водка. Самое же кардинальное нововведение заключалось в выдвижении лозунга: увеличить на полпроцента производительность труда и снизить на полпроцента себестоимость производимой продукции. И это на полном серьезе предложил генсек – чекист, лучше, чем кто-либо, знавший о масштабах приписок!

Как же примитивно он понимал чаяния народа (сиречь – «населения»)! Генерал Леонов вспоминает, как на одном из совещаний в КГБ Андропов поразился: чего это поляки бунтуют – ну, подорожало у них мясо, так ведь все равно они съедают его в год по 70 кг на душу, «почему же не бунтуют тогда наши люди, которые едят вдвое меньше?» В общем, дадим народу колбасы – не захотят никакой свободы.

Чем еще мог вдохновить своих подданных чекистский бог? Естественно, борьбой с коррупцией. Народ понял правильно: «начальников бьют» – для быдла ничего нет слаще прилюдного унижения чиновника. А раз огонь по штабам, значит, он свой в доску, как Сталин! Сталина народ любил, ибо те, кто не любил, давно сгинули в Куропатах, снегах Колымы и Магадана, «Белых Столбах». Такой народ не мог не желать сильной руки. Сразу же после воцарения Андропова пошел слух: расконсервируют северные лагеря, снова порядок наводить будут, как при Сталине. И ведь общество было к этому готово!

Как готово было и к иному: другой слушок говорил о близкой войне. После уничтожения южнокорейского «боинга» стало понятно: часовой механизм запущен. С одобрения Хозяина Генштаб открыто ратовал за превентивный ядерный удар: полицейская доктрина Андропова не могла быть только для внутреннего потребления, а «навести порядок» в нищем соцлагере без ликвидации внешнего раздражителя уже не представлялось возможным. И тянуть с таким ударом дальше было нельзя. Ибо Андропов прекрасно понимал, сколь велико технологическое отставание СССР от Запада, понимал, что экономика уже не выдержит нового витка гонки вооружений. Ответный удар? Да что нам терять-то, нищим и голоштанным?! Половину поубивает, зато другая-то останется и пойдет дальше, по пути строительства самого справедливого общества. Под руководством отсидевшихся в бункерах генералов КГБ.

Чем разумным, человеческим объяснить эту дьявольскую убежденность моего героя в своем праве решать все и вся за сотни миллионов людей? Пожалуй, он считал нас лишь безликой массой, которую надо силком тащить к «счастью». Не желающие идти были психами и врагами, которых надо наказывать психушками, лагерями и танками. Как дешево он ценил нас. Но мы того стоили, радуясь колбасным обрезкам, дешевой водке и надвигающейся чистке. Он не успел чуть-чуть. Нашей заслуги в том нет, есть высшая справедливость, есть Бог… Но остались продолжатели «дела», не потерявшие надежд на реванш чекистской «справедливости». «Если же очередная попытка демократизировать Россию завершится по нашей исторической традиции диктатурой, разорванные части структуры госбезопасности в мгновение ока сольются в единый организм», – пророчествует генерал Шебаршин. 20 декабря каждого года с помпой отмечают именины Лубянки. И собравшиеся в клубе Дзержинского проводят очередной сеанс спиритизма, вызывая дух своего кумира. А так не хочется, чтобы забитый в кремлевскую стенку призрак когда-либо вновь обрел плоть.

Владимир Воронов , Гражданин