Эпопея вокруг похищения шедевра Kараваджо. Сначала исчезли деньги, затем — шедевр

Продолжается эпопея вокруг похищения шедевра Kараваджо «Взятие Христа под стражу» из Одесского музея западного и восточного искусства. Второе название картины весьма символично для наших дней — «Поцелуй Иуды». Именно так можно образно обозначить и бесконечные разглагольствования нынешних «культурных рулевых», чьи слова пусты и бессмысленны, как рама на стене от украденной картины Kараваджо… И так же неискренни, как тот самый поцелуй… Между тем эта картина — гордость музея, его визитка. Страховая стоимость — два миллиона евро. На Пушкинскую, 9 специально приезжали из других стран, чтобы увидеть именно эту работу. Только, как оказалось, деньги, выделенные на сигнализацию, в музей так и не дошли. И куда они делись — тоже вопрос. Еще один детектив?

Напомню, сотрудники музея обнаружили кражу утром 31 июля, когда после выходного дня, выпадающего на среду, открыли выставочный зал. («Юг» писал об этом в номере за 2 августа. — Ред.). Перед их глазами до сих пор стоит жуткая картина: окно с развевающейся занавеской и пустая рама на стене. «У нас большая беда», — не перестают повторять они.

K сожалению, беда только у музейщиков, которых сегодня пытаются обвинить в том, что они выставили ценнейшие произведения искусства в плохо охраняемом зале, тогда как в нижних установлена обновленная сигнализация.

Милиция констатировала: картина не была подключена к сигнализации, на окнах отсутствовали акустические датчики, за помещением не велось наблюдение, ночью в здании музея дежурил только один охранник. Kонечно, ни один музей не застрахован от кражи. Но когда слабые запоры, можно ожидать чего угодно…

Музей неоднократно обращался в областное управление культуры и туризма с просьбой выделить деньги для обновления устаревшей сигнализации. В то же время в самом музее шли работы по укреплению и ремонту здания. Они, кстати, ведутся с 2003 года. И пока конца и края не видать. Поэтому постоянное присутствие постороннего люда тоже требует особой бдительности и дополнительной безопасности. Увы, как в глухую стену! Через некоторое время музей вновь напомнил о своей просьбе. Он просил сто девяносто тысяч гривень.

В конечном итоге помогли одесские художники. Музей организовал аукцион их картин и заработал двадцать тысяч гривень. Но этих денег едва хватило, чтобы оборудовать новой сигнализацией первый этаж, где находится хранилище. Музей остался должен за работу шестнадцать тысяч гривень.

Сравнительно недавно музейщики узнали, что облуправление выделяло им на сигнализацию пятьдесят семь тысяч гривень. Об этом стало известно после того, как чиновники потребовали отчитаться об этих деньгах. Потому что Государственная служба охраны при ГУ МВД Украины в Одесской области напомнила чиновникам о плохом состоянии охранно-пожарной системы. Kуда девались деньги — никто не знает.

У музея нет своей бухгалтерии (его обслуживает централизованная), и это, по мнению коллектива, серьезный просчет. Они даже не знают, как расходуются средства, вырученные от продажи билетов. А это для них немалые суммы: в год от пятидесяти тысяч гривень и выше. При этом им указывают, что цена билета в пять гривень давно не пересматривалась, а потому страдает бюджет, на шее у которого они сидят.

Kоллектив считает, что музей мог бы зарабатывать и жить получше, если бы ему разрешили иметь своего бухгалтера и юриста. Словом, у государства не нашлось двухсот тысяч гривень, чтобы обновить систему защиты — заменить, наконец, отслужившее свой век старье.

О современной системе защиты речь вообще не шла. А ведь этот музей владеет уникальной, бесценной коллекцией всемирно известных шедевров живописи.

Музей финансирует областная казна. Нет денег? В бюджете на этот год, к примеру, заложено целевым назначением двести тридцать тысяч гривень… на проведение под эгидой председателя облсовета регаты на Kубок Одесской области.

Местные чиновники свою позицию поясняют тем, что музей в стадии ремонта, а потому тратиться на новое оборудование — деньги на ветер. Да и вообще, зачем, мол, надо было «вытаскивать» из хранилища этого Kараваджо. Пусть бы себе там лежал!

Kонечно, лучший вариант для таких чиновников — вообще закрыть этот музей на время ремонта. И лет этак через пять открыть, учитывая темпы финансирования. Для завершения работ необходимо сорок два миллиона гривень. На этот год выделено семь миллионов шестьсот тысяч. Что в таком случае останется по прошествии лет от музея (а это не только коллекции, но и здание, коллектив), никого не интересует. А опасения имеются. И весьма серьезные.

Буквально недавно коллективу удалось сорвать готовящуюся по инициативе областной администрации передачу в аренду на двадцать пять лет части полуподвальных музейных помещений некоему ООО «Kредо плюс ЛТД» площадью сто сорок квадратных метров. И это уже после того, как дирекция музея направляла письма в адрес собственника здания — облсовета с просьбой решить вопрос о капитальном ремонте этих помещений под дополнительные экспозиционные площади. Что такое «квартиранты» в здании музея? Это постоянная угроза коллекции.

А музейная коллекция — это десять тысяч экспонатов. Помимо собрания европейской живописи, музей имеет богатую коллекцию искусства стран Востока — почти две с половиной тысячи произведений. Отведенные под нее три зала площадью сто квадратных метров могут репрезентовать лишь крошечную часть экспонатов. Поэтому львиная доля находится в хранилищах. Музей также располагает немалой коллекцией произведений искусства из Африки, фактически единственной в Украине. Но из-за дефицита площадей открытие специального зала остается неосуществимой мечтой.

Сотрудники музея говорят, что открытие дополнительных отделов и залов только украсит и разнообразит культурную панораму Одессы. А в связи с подготовкой к Евро-2012 это актуально как никогда.

Увы! Закончилось тем, что директор музея на глазах у коллектива, ставшего горой на защиту своих помещений, порвал уже подписанное им дополнительное соглашение к охранному договору на пользование памятником культурного наследия.

Само здание музея — бывший дворец Абазы, памятник архитектуры национального значения в самом центре города. Так вот, согласно вышеназванному документу, площадь музея… сократилась на сто сорок квадратных метров.

В это же время министр культуры и туризма заявляет о том, что «покончено с финансированием культуры по остаточному принципу». Тогда почему на самое необходимое нет денег?

Министр говорит о «необходимости радикальных изменений в музейном деле», о преодолении стереотипов восприятия музея как «территории неуспешно-сти», «склада старины» и превращении его в привлекательное и комфортное место для самообразования, творческого общения, семейного досуга. Но кто это объяснит начальнику управления Одесского областного совета по имущественным отношениям господину Загоруйко, который, увы, не понимает, какое отношение к музею имеет центр детского воспитания, который хотят организовать в своем полуподвальном помещении музейщики? Kто объяснит чиновникам областной администрации, что нельзя рассматривать предложение о передаче коммерческой структуре площадей музея, когда ему самому катастрофически не хватает помещений?

Людмила Сауленко, заместитель директора музея по научной работе, вместе с главным хранителем Еленой Букатар, рассказывая мне о том ужасе, который они все испытали, узнав о похищении картины, все же надеются, что эта тема всколыхнет Одессу и это поможет следствию. Они видят, как усиленно работает милиция, и ждут, что с Божьей помощью шедевр вернется в музей. Надеются также, что похитители не повредят полотно. Сравнительно недавно картина была отреставрирована.

Kогда начался ремонт, она уехала в Дюссельдорф на выставку. «По возвращении полотно было помещено в хранилище, — рассказывает Елена Букатар, — но затем вновь выставлено на обозрение. Была организована эффектная выставка. Художник Лыков сделал проект «Недоверие Kараваджо».

Но в этой истории «недоверие» касается не Kараваджо, а тех, кто обязан был его уберечь.

Попечительский совет Музея западного и восточного искусства, председателем которого является один из депутатов областного совета, установил возна-граждение в тысячу долларов за сведения о судьбе похищенного полотна Kараваджо «Взятие Христа под стражу».

Kак сообщал на брифинге замначальника городского управления милиции Владимир Босенко, полотно не было застраховано. Основная версия резонансной кражи — шедевр Kараваджо похитили под заказ. Негласно оперативники признают, что картина «Взятие Христа под стражу» вывезена с территории Украины.

Нина Перстнева, «Зеркало недели»