Воровская масть

Фоторепортаж журналистов издания «Левый берег» из Белоцерковской исправительной колонии №35.

Фоторепортаж журналистов издания «Левый берег» из Белоцерковской исправительной колонии №35.  Все фотографии Макса Левина.

«Первую наколку я сделал еще 20 лет назад. Мне тогда было 11, все набили – и я набил, за компанию. Она уже и затерлась, наверное, это буква О – мое имя. А последней набил вот эту», – Олег, который побывал в стольких колониях, что «долго перечислять», выворачивает руку и показывает висящего на веревке Пятачка. Почему Пятачок? Вот нравится мне Пятачок, – говорит Олег. А почему он повешен? Так случилось…

Все присутствующие смеются надо мной, пытающейся придумать объяснение повешенному Пятачку. Уже потом Сергей Замула, который занимается изучением криминальной субкультуры, преподает в Белоцерковском училище подготовки работников пенитенциарной системы и любезно согласился сопровождать LB.ua в поездке, объяснит, что загвоздка не в Пятачке. Загвоздка в шприце, который валяется под его ногами. Такого рода татуировки означают пристрастие к наркотикам.

Криминальная татуировка – это элемент криминальной культуры, воровского воспитания. Это страсть, азарт, любовь к самому процессу. Это маркер принадлежности к сообществу, несущий в себе какое-то значение и, в то же время, как ни парадоксально, иногда ничего не означающий. Или означающий, но не то, что он означает. Такое тоже бывает, оказывается.

С одной стороны считается, что криминальная татуировка провоцирует криминальное поведение. С другой – само же начальство говорит о том, что наколки могут никак не повлиять на дальнейшую жизнь человека.

Фото: Макс Левин

На спине – наколка, которую делал известный, а в местах лишения свободы – знаменитый, кольщик Боря Пикассо. «Покойный уже, царство ему небесное, – говорит Олег. – Я хотел спину еще в молодости сделать, но пока не встретил Борю Пикассо – никому ее не доверял. Вообще он ко многим моим татуировкам руку приложил, многое подправил, кое-что сам сделал. Вот и знак его – Иваницкий Борис».

Борис Иваницкий умер в позапрошлом году от туберкулеза. Вскоре после освобождения из колонии. Туберкулез – заклятый враг украинских заключенных, сегодня среди них – более пяти тысяч больных…

Голова Медузы Горгоны говорит о том, что в жизни осужденного была измена женщины

На левой руке у бывшего кольщика Гены – собственноручно выполненный узор. О Гене тут говорят: «лучше него о наколках вам никто не расскажет». Спрашиваем его, что сейчас чаще всего набивают в местах лишения свободы.

Гена делает наколки уже 20 лет. Считает самой удачной своей работой – рисунок, выполненный на спине осужденного, который сейчас находится тут же, в Белоцерковской колонии. Но Гена категорически отказываться уговаривать этого человека пообщаться с прессой. Таков воровской закон (из тех, которые якобы отмирают) – на встречу с журналистами, организованную администрацией, придут только те заключенные, которые с администрацией сотрудничают. Те же, кто чтит воровские законы, говорить с нами о них не будет. И показывать нам свои татуировки – тоже.

«В 16 лет первую набил, – говорит Вадим, который больше 17 лет провел в местах лишения свободы. – Вот это кольцо – путь через малолетку. И БАРС – «бей активистов, режь стукачей». Зачем бил? На малолетке мы все за идею были. Хотелось подчеркнуть».

Вадим бить на теле больше ничего не будет. Говорит, что хотел бы свести эполеты с плечей. «Но это очень много денег, а где их брать? Идти воровать снова, что ли?»

– Вот этот – бунт, а со свастикой – отрицалово, – объясняет Вадим значение своих эполет, которые теперь ему хотелось бы свести.

Фото: Макс Левин

В ответ на вопрос о воровских законах Вадим рассказывает историю пятилетней (примерно) давности. «Может, вы слышали, в Киеве на Гидропарке утопили одного за воровскую масть. Там две компании отдыхали. Одна – какие-то авторитетные люди, увидели на человеке из другой компании воровскую татуировку, спросили – ты кто. А он ничего не смог ответить. Человек был не связан с криминальным миром вообще. И все».

Более подробно об отмирании воровских  законов   и тюремных татуировках читайте  в материале «Роспись тела как символ времени»   

Текст: Виктория Герасимчук, фото: Фото: Макс Левин, ЛЕВЫЙ БЕРЕГ