Берлинская тюрьма Тегель: почти курорт для «наших»

Самая большая в Германии мужская тюрьма закрытого типа расположена в берлинском районе Тегель. Территория, на которой могли бы разместиться 17 футбольных полей, обнесена полуторакилометровой бетонной стеной пятиметровой высоты.

Более трети отбывающих наказание в берлинской тюрьме Тегель – иностранцы, в том числе граждане России и других республик бывшего СССР. Никита Жолквер выяснял, доставляют ли они особые трудности администрации.

Самая большая в Германии мужская тюрьма закрытого типа расположена в берлинском районе Тегель. Территория, на которой могли бы разместиться 17 футбольных полей, обнесена полуторакилометровой бетонной стеной пятиметровой высоты.

Город за стеной

За стеной – по сути дела, целый город, отрезанный от внешнего мира: тюремные корпуса, некоторые из них, если бы не решетки на окнах, скорее похожи на жилые новостройки, церковь, актовый и гимнастический залы, спортивная площадка, административные здания, фабрика-кухня, булочная и кондитерская, типография, мастерские, школа, училища для освоения различных профессий.

Церковь на территории тюрьмы Тегель

Тюрьма рассчитана на 1325 заключенных, но некоторые камеры сейчас пустуют. Обслуживающий персонал – 796 человек, из которых только 484 непосредственно надзиратели. Состав отбывающих наказание – интернациональный, свыше трети заключенных (36 процентов) – граждане других стран. Около сотни зэков в Тегеле общаются между собой преимущественно на русском языке. Один из них – 27-летний Умар Качкаров из Карачаево-Черкесии.

Няня-убийца

Умар Качкаров

Умар невысокого роста, крепыш, длинные вьющиеся волосы, аккуратная бородка, внимательные глаза. Одет, как и все обитатели Тегеля, в гражданское – свитерок и джинсы.

Как пояснил корреспонденту DW сотрудник социально-педагогического отделения Рафаэль Галеев (Rafael Galejew), администрация немецкой тюрьмы может по своему усмотрению устанавливать правила в отношении формы одежды. В Тегеле уже давно отказались от тюремных роб. Так что не сразу можно определить, кто это идет навстречу по тюремному тракту – зэк или кто-то из обслуживающего персонала. Галеев поздоровался с Умаром Качкаровым за руку, а потом оставил нас в небольшой комнате с круглым столом посередине.

В Германию Умар приехал в конце 2009 года по программе Au-Pair, устроился в семью присматривать за детьми. Вначале ходил на курсы немецкого языка, потом собирался продолжить обучение на эколога, начатое еще в России. Но довольно быстро у молодого человека из карачаево-черкесской глубинки, как он выразился, «поехала крыша». «Мой мозг, – сказал Умар, – не справился с резкой сменой образа жизни». Уже весной 2010 года Качкарова осудили за непредумышленное убийство. Срок – 12 лет.

Зэки и надзиратели

Дом №5 в тюрьме Тегель

Одноместная камера Умара находится в 5-м корпусе тюрьмы. Народ здесь, пояснил он, сидит серьезный, с длительными сроками или вообще пожизненно. Особых проблем между заключенными, которые значительную часть времени могут свободно общаться друг с другом, не возникает. «Здесь отношения между людьми «сформулированы», – говорит Умар. – Каждый задумывается, прежде чем что-либо сказать другому, а вдруг тот обидится»? Почти уважительны и осторожны с обитателями дома №5 и надзиратели. Они понимают, что многим из их подопечных терять уже нечего, так что лучше лишнего себе не позволять.

С некоторыми из сотрудников тюрьмы у Умара сложились весьма доверительные отношения. Время от времени он приглашает одного из надзирателей в свою камеру «поговорить по душам». А чтобы ему не мешали, вешает на дверь табличку «Просьба не беспокоить». В остальном же Умар предпочитает общаться с русскоговорящими заключенными. «Есть разные, – рассказывает он, – есть немцы-переселенцы из Казахстана, есть из Латвии и Литвы, из России тоже достаточно. Мы ближе по менталитету».

Но клановости или вражды между различными группами заключенных, по его наблюдениям, в Тегеле нет. «Конечно, немцам приятнее общаться с немцами, туркам с турками, а русским с русскими, – поясняет Умар. – Но я, бывает, что-нибудь готовлю себе, например на ужин, то с турком, то с немцем. Плита ведь на кухне на всех в секции одна».

«Общак» и «воры в законе»

Несколько иначе оценивает своих русскоговорящих подопечных заместитель директора тюрьмы Ларс Хоффман (Lars Hoffmann). Он, не говорящий по-русски, знает, что означают такие понятия, как «общак», «вор в законе», «авторитет». «Русские зэки, – сказал Хоффман в интервью DW, – остаются особой группой, требующей повышенного внимания. Мы стараемся сделать так, чтобы не все они находились в одном корпусе, распределяем по разным домам и секциям».

Тюремный тракт в старом корпусе

В противном случае, указывает он, велик риск обособления, разрыва всякого контакта с сотрудниками тюрьмы: «Русские заключенные склонны решать все проблемы между собой». Но, в отличие от некоторых тюрем на юге Германии – в Штадельхайме, Штраубинге, Дармштадте, – в Тегеле, по словам Хоффмана, «криминальных авторитетов, воров в законе, которые бы не работали и жили за счет других заключенных, сейчас нет».

Он знает о многовековых русских и советских тюремных традициях, которым их носители следуют и в немецких исправительно-трудовых учреждениях. Такие традиции заметны и в Тегеле, но в целом Хоффман оценивает ситуацию как «относительно спокойную» и объясняет такое положение тем, что «эти люди перестали быть гомогенной массой, сплоченной группой. Есть грузины, есть казахи, есть литовцы. Кроме языка у них теперь не много общего. Русскими они себя не чувствуют».

Кстати, работать в немецких тюрьмах никого не заставляют. «В Германии помнят о прошлом и не хотят быть обвиненными в применении подневольного труда, – пояснил Ларс Хоффман. – Но те, кто не работает, и денег не получают. А это для заключенных сильный стимул работать». Зарплаты обитателей Тегеля составляют от 8 до 15 евро в день плюс сверхурочные.

Автор: Никита Жолквер, Берлин, Deutsche Welle