«Сутенеров практически заменили менты». Исповедь запорожской путаны

Таким интервью, конечно, никого не удивишь. В нем нет изобличающих фактов, излишней откровенности и пикантных фотографий. В этом бизнесе все, как и десять лет назад, без изменений. Уходят лишь вышедшие в тираж девушки да сутенеры, оставшиеся без работы благодаря… милиционерам. 

С Лерой мы встретились субботним вечером в небезызвестной «Звезде Востока». Ей 25, у нее хриплый голос и уставшие глаза. На разговор девушка согласилась практически сразу, но предупредила, что к полуночи ей надо быть в другом месте… у очередного «папика».

– Лера, придется начать с банальности: как ты стала «ночной бабочкой»?

– Знаешь, я не буду сейчас врать, что приехала из села, не смогла устроиться на работу и содержу маленького ребенка. Нет, все куда прозаичнее: в 19 лет мне просто захотелось денег, больших и сразу. Устроилась сначала секретарем на 400 гривен, потом официанткой… Както в бар, где я работала в ночную смену, пришел подвыпивший хорошо одетый мужчина и предложил секс. Я не отказалась, а утром увидела на тумбочке 100 долларов огромную по тем временам сумму за несколько часов работы. На размышления ушел весь день, а к вечеру я уже искала себе сутенера.

– Начинать трудно было?

– Поначалу да. Противно было, когда оскорбляли, заставляли делать совсем уж безумные вещи. А потом втянулась и даже стала получать чтото вроде удовольствия. Сейчас, по прошествии шести лет, проституция для меня – в первую очередь работа, которая не лучше и не хуже других. Я зарабатываю деньги, к слову, довольно немалые, и ничего не хочу менять.

– Где ты ищешь клиентов?

– На дороге практически не стою, переросла уже этот этап. Хожу в дорогие клубы и рестораны, в выходные там можно подцепить практически любого. Но основной заработок идет от постоянных клиентов. Сейчас их у меня два, оба крепко стоящие на ногах бизнесмены. Встречаемся гдето раз в неделю, иногда подрабатываю у них в роли «дамы» на светских мероприятиях. Както у меня были даже отношения с одним состоятельным клиентом. Мы жили вместе полгода, а потом он встретил другую.

– Открой тайну: известные запорожские мужчины пользуются вашими услугами?

– Да, если я, конечно, правильно понимаю, что ты имеешь в виду под словом «известные».

– Ну, чиновники, руководители крупных фирм…

– Запорожских чиновников я практически никого не знаю, поэтому ответить не могу. А вот бизнесмены и директора компаний появляются на горизонте довольно часто.

– Сколько зарабатываешь, если не секрет?

– Скажу так: в месяц у меня выходит до тысячи долларов. Но это если повезет. А так 500-700 баксов.

– Ты одна работаешь?

– Чаще всего да. Подругу на подмогу вызываю только в исключительных случаях: когда мужчин много или клиент изначально требует двух девушек.

– Бывает, что обманывают с деньгами?

– Уже нет. А раньше я очень часто оставалась без гонорара, стеснялась требовать деньги наперед, чем многие клиенты спешили воспользоваться. Сейчас без получения оговоренной суммы работать не начинаю.

– А с клиентамидевушками приходилось иметь дело?

– Всего однажды. И то девушка была пьяна и вызвала меня лишь потому, что ей не с кем было поговорить. Было весело и необычно, тем более что денег от нее я получила с лихвой.

– Проблемы с милицией бывают?

– Ну что значит проблемы? Раньше, когда с девчонками стояли на дороге, «крышевали» они нас. Можно сказать, даже заменили сутенера. Часть заработанных денег забирали, о предстоящих облавах стучали. Расплачиваться, правда, приходилось не только деньгами, но это уже так… издержки профессии. Сейчас работаю на себя и никаких отношений с ментами больше нет. Да и что они мне сделают? Оштрафуют на 120 гривен?

– Как на тебя повлияют принятые поправки к Уголовному кодексу о хранении порнографии?

– На меня никак. А вот знакомым девчонкам, которые работают моделями в порностудиях, будет, скорее всего, несладко. Если менты примутся за них серьезно, придется либо откупаться, что скажется на гонорарах, либо отдаваться. Бесплатно, конечно.

– Насколько развита в Запорожье киноиндустрия порнографии?

– Сейчас это дело уже набрало обороты. Кино снимают в обычных квартирах, обычной камерой. Потом его тиражируют и сбывают на Анголенко. Скажу даже, что у торговцев такими фильмами есть стабильная клиентура, готовая платить за 20минутный ролик 100 баксов. Единственное, чего я не приемлю, это детское порно. Но у него, к сожалению, тоже есть свои любители.

– Ты бы обрадовалась, если бы в Украине легализовали проституцию?

– В нашей стране, скорее всего, нет. Депутаты могут принять этот закон, а через месяц спокойно отменить. Зачем нам светиться? А вот в Чехии или Голландии я бы жила. Там все цивилизованно, и порнобизнес считается одним из самых прибыльных.

– Извини за некорректный вопрос, но тебе уже 25, и на пятки уже, небось, наступают юные сексдарования. Чем ты дальше намерена в жизни заниматься?

(Чувствуется, что слегка обиделась авт.)

– Да, малолеток сейчас немерено, но я тебя уверяю, что одного молодого тела в нашей работе недостаточно. Нужен еще опыт, умение чувствовать клиента, хорошее владение телом. Думаю, не многие молодые девочки могут этим похвастаться. Сейчас у меня нет отбоя от клиентов, я востребована и готова работать, пока не надоест.

– А как же извечное желание всех девушек на земле удачно выйти замуж и родить детишек?

– Мне пока не встретился такой человек. Но когда это произойдет, я знаю, что тут же брошу проституцию и сделаю все, чтобы мой любимый мужчина никогда об этом не узнал. Насчет ребенка… однажды я уже была беременной, но человек, с которым я тогда жила, настоял на аборте. Было больно и обидно. Больше, я точно знаю, такого не повторится.

– Если бы у тебя был шанс начать все сначала, вернуться в свои 19 лет, какой путь в жизни ты бы выбрала?

– (Долго молчит.) Не хочу тебе врать, сказав, что стала бы учительницей или начала торговать на базаре. Нет, я опять бы пошла по этой тропе. Работать проституткой невероятно сложно, как физически, так и морально. Это изматывает, унижает и уничтожает. Но я уже привыкла к деньгам, привыкла зависеть сама от себя. А моральные принципы, считаю, можно потерять на любой работе.

Наталья Шахова, Истеблишмент