Юг Украины: наступление «русского мира» и преступники во власти
По мнению многих николаевских активистов, сегодня на юге нужны связывающие символы, такие как казачество, постоянные визиты проукраинских знаменитостей – от шоуменов до писателей и политиков. А они не приезжают.
В издании “ТЕКСТИ” поговорили с украинскими активистами Херсона и Николаева.
Социология свидетельствует об ощутимых «ватных» настроениях на юге страны. С какими проблемами столкнулись люди, которые творили революцию Достоинства и противостояли «русской весне» на Юге после прихода «Зе-команды» к власти? Опасаясь расправ и российского реванша, активисты говорят о необходимости общеукраинского патриотического движения.
Николаев. Пророссийский марш «Бессмертный полк», 9 мая 2019 года
Время (t)
Моментальные и исчерпывающие ответы. Это больше всего запоминается после разговоров с активистами на Юге. Там «лить воду» – не принято. Речь идет о городах, пограничные с Крымом: Херсон-Николаев. В соцсетях сразу заметно: активисты из этих еще не критичных городов в основном говорят по существу.
Кто мало знаком с рутиной Юга – не сразу осознает, о чем речь. Для начала еду разговаривать к активистам из полу-миллионника.
НИКОЛАЕВ. Российская угроза
Здесь все непросто. Сложные реалии заметны еще на въезде. Пока авто проезжает акацию за акацией, один из здешних волонтеров, не желающий афишироваться, молча стряхивает в окно табачный пепел. Говорит, что выживут – в прямом смысле – или они, или мы.
Кто эти “они”?
– Те, что сгорели в Одессе, – скупо говорит он.
Впрочем, городские улицы усеяны русскими вывесками. Заодно пенсионеры в транспорте вселяют ощущение, будто ты в советском заповеднике. Как только перед ними тушуются сельские дети, переходя на русский, сомнения окончательно развеяны. В такой атмосфере пятая колонна здесь всегда найдет опору.
Место (X)
Но рассуждать некогда. Уютное кафе «Запічок», что возле центра, открыто в 10.00. Там и договорились о встрече с активистами. Жду из различных тусовок: от сторонников Порошенко до азовцев. Придут все.
Владелец кафе Георгий Молчанов – один из фундаторов здешних культурных событий. Он также винодел, развивает свое дело. Собственно, другого места для сбора активистов зимой нет. Над вопросом помещения в центре они работают; но удастся ли его выбить у новой власти, раз не выбили у старой – неизвестно. Денег на аренду по коммерческим ценам нет.
Ситуация (Y)
Сначала с Георгием мы затрагиваем ту же проблематику: возможное развитие событий на Юге.
– По моим оценкам, большая часть города – «вата», – утверждает он. – Проблема, что ее активная часть снова подняла голову.
– То есть?
– Сторонники «сепаров», которые после 2014 года испуганно молчали, начали откровенно пропагандировать антиукраинские взгляды в интернете. Это не какие-то «боты», а реальные лица. В 2014 со стороны «ватников» в нашем городе вышли на улицы несколько тысяч человек. Была и агрессивная часть, с которой мы имели тяжелые силовые конфликты. Вот костяк этой ваты, пкоторый од контролем ФСБ, в частности, различные отставные советские офицеры, ныне поднимает голову. Он физически не исчез, а залег на дно после 2014 года. Здесь включается и человеческий фактор.
– Не понял …
– С одной стороны, эти лица жаждут мести, пусть до сих пор и не вышли из подполья в виде очевидных организаций. С другой стороны, для их мести существует почва, пусть пока и зыбкая. Я о большинстве населения, которое мыслит, по меньшей мере, в стиле новогодних поздравлений Зеленского, или ждет приезда «Вороваек».
Методы (→)
Наша с активистами встреча длится более четырех часов с 11.00. Почти все пришли вовремя. Кроме Георгия, еще четыре человека. В основном даже задавать вопросы в разговоре с ними – лишнее; стоит лишь внимательно слушать.
Поток проблем, тревог, наболевшего, идей, поиск ответов, наконец – надежда, что хоть кто-то услышит. Это все вперемешку с тесной сплоченностью на основе проукраинских взглядов мгновенно сквозит в словах николаевцев.
Все они одинаково оценивают количество активных украинцев в четырёхсоттысячном городе. Их двести-триста. «Свои среди чужих».
– В Николаеве наше общее дело объединяет всех, кому оно важно. Особенно в трудное время – говорит Ольга [Малярчук]. Она – членкиня «Европейской Солидарности»; впрочем, как известная волонтер пока еще возглавляет Центр помощи участникам АТО при ОГА.
Пока разговариваем, женщина иногда шутит с Ильей Зелинским, участником боев за Широкино в составе полка «Азов». Впрочем, он дистанцировался от “Азова” и возглавляет в Николаеве патриотическую организацию «Бугский Гард».
– Я думаю, как и многие активисты, пока не Юге не стоит пропагандировать не только радикальные идеи, а также – фигуры Бандеры и Шухевича, – рассказывает тот.
– Значит, нужна политика, которая перетягивает на украинскую сторону тех, для кого действительно «нет разницы»? – уточняю я.
Поиски (—)
Светлана Крищенко, здешний известный краевед и организатор культурных событий, объясняет:
– У нас семьи активных жителей часто рассорились с родственниками в России. В то же время, когда маленьких школьников на экскурсиях в музеях города подводят к стендам Революции Достоинства, их матери, приходящие с ними, быстро отходят в сторону. Видно, что они избегают тематики Майдана и российско-украинского конфликта. Зато их дети небезразлично спрашивают: «Вы знаете, что у нас пять лет идет война?»
– В любом случае здесь нужны связующие символы, такие как казачество, – добавляет ветеран «Азова» Илья Зелинский, своими закрученными усами и сам похожий на черноморского казака. Он точно пытался объяснить эту идею руководителю Института национальной памяти в Одессе.
– А как насчет языкового вопроса? – спрашиваю я.
Юрист Виталий Загребаленко, представитель Студенческого Совета, зажигается:
– Я очень хотел бы читать нужную молодому человеку литературу на украинском языке: философскую, гуманитарную и тому подобное. Где ее найти в Николаеве ?! Скачать на телефон – не выход из ситуации. Все печатные книги нужно заказывать только в интернете!
Я замечаю, как активисты время от времени переходят между собой на русский язык. Кто-то даже зря комплексует по поводу своего украинского, не догадываясь, каких комплиментов на самом деле заслуживает.
– Несмотря на «ватность» большинства населения, преимущественно пожилого, именно молодежь тянется к украинскому, – комментирует ситуацию и винодел Георгий Молчанов.
– Поэтому мы придаем большое значение культурным мероприятиям. Они способны переломить ситуацию, – дополняет Светлана. – Но тут есть и проблемы.
– На Юге созрела почва для противодействия вражеской пропаганде, – дополняет Ольга. – Но проукраинских «звезд», писателей, музыкальные группы мы видим в городе раз в год, как вот на Покрову или День Независимости.
– Мы недавно приглашали Подервянского, Аду Роговцеву. Арендовали зал на тысячу человек, – рассказывает Илья и улыбается. – Все сорвалось.
– Почему?
– Да … Творцы, словом, – парень машет рукой. – Он звонит, говорит, что не приедет: “У меня потекли трубы с двенадцатого этажа». Я спрашиваю: «А как это людям понять?» Лесь отвечает: «Да как хотят, так пусть и понимают». Все.
Итог (!)
Активисты с гордостью говорят о достижениях. Праздник Покрова накрепко стал Днем Вооруженных Сил среди военных. Те – надежный залог того, что российская оккупация невозможна.
– Если ее не замаскируют под внутренний конфликт в стране, – резюмирует Илья.
– Населению поют, что война из-за «порохоботов», – объясняет Ольга. – Дальше с «порохоботами» как с чем-то враждебным связывают все, что изменяет сознание. Нам нужно срочное противодействие пропаганде, которая подводит к мысли, будто в Украине внутренний конфликт, а не война с Россией.
– В нынешних условиях мы способны прорвать эту блокаду только тесной личностной связью. Интернет – пустая трата усилий и времени. А здесь на юге, как никогда, нужна живая и тесная коммуникация с Киевом, Западом Украины, различными культурными силами, – часто отмечают активисты.
Мой взгляд падает на нарядные тома «Історії України» Михаила Грушевского, стоящие на «печке». В голове вдруг всплывают картины из еще недавнего прошлого:
В 1990-1991 годах именно живые украинские потоки на Юге и Востоке Украины переломили ситуацию в тамошних городах. Фестивали вроде «Червоной Руты», многолюдные празднования 500-летия Сечи, гастроли первых поп- и рок-групп, выступления писателей – это все внесло свою лепту в референдум по объявлению независимости Украины 1 декабря 1991 года.
Невольно активисты также обращаются к опыту предшественников, вспоминают деятельность «Просвіти» на Николаевщине и, в частности, ее бессменного председателя – историка Николая Аркаса.
– Если перебирать дореволюционные афиши, то это выглядит так: кто поет? Аркас! Кто танцует? Аркас. Кто выступает? Аркас, – шутит Илья.
Впрочем, ситуация на Николаевщине чем-то напоминает тогдашнюю. Прежние поколения «руховцев» и «просвитян» здесь утратили популярность, для широких слоев молодежи их риторика – скорее комическая. Между тем нынешние украинские активисты чувствуют себя оторванными от широкого культурного поля или даже брошенными один на один в регионах, куда целит вражеский глаз.
– Нам бы платформу для обмена идеями и четкую работу, – говорит Георгий.
– Прежде всего помещение, чтобы работать с детьми и молодежью, – заключает Ольга.
– А культурный десант нужен? – спрашиваю я.
– Лесь Подервянский соберет большие залы. Братья Капрановы, Антин Мухарский – очень удачный формат для Юга, – говорит Илья.
– Ада Роговцева – также мощно, – отмечает Ольга.
– Нужен формат, который привлечет тех, кто колеблется во взглядах. Поменьше жалости и стона, больше оптимизма и юмора, – заключает Светлана.
Напоследок мы все договариваемся не прощаться. Тесная коммуникация, живая связь с Киевом и остальными городами – то, что так нужно николаевцам.
Я вижу, как, несмотря на принадлежность к разным партиям, все они страдают от того, что нет мощной и действенной политической силы, которая помогала бы активистам в регионах. И которая должна вести там свою политику, как это в конце существования Союза делал Народный Рух, и поднимать шум в защиту ее деятелей в Киеве при необходимости. А сейчас люди чувствуют себя брошенными, киевские офисы их организаций – в одной реальности, они – в другой.
Вооружившись контактами активистов из соседней области, я отправляюсь дальше.
ХЕРСОН. Украинская коррупция
В городе все на первый взгляд отрадно. Украинские вывески с афишами, и по дороге вы точно встретите дядька в мазепинке с усами.
– Памятник Небесной Сотне на Площади Свободы, – объяснит он.
И даже пацик в кепке, вслед за словами «идете, где остановочка», вконце на «дякую» скажет:
– Та будь ласочка!
«Почти Тернополь», – решит кто-то, пока один из тамошних слоганов на плакате не просигналит: «Вибачте, так а хто замовив Катю Гандзюк?»
Знак (●)
Катя в Херсоне – символ, как бы ни трактовали ее прошлое и неоднозначную деятельность. Отдельно от фигуры Гандзюк над всем нависла зверская расправа в отношении женщины как проявление наказания за инакомыслие.
В Херсоне везде напоминания об убийстве Гандзюк
– Это – прежде всего сигнал каждом активисту, – объясняет мне Сергей Никитенко, редактор здешнего издание «Мост» и репортер «Прямого канала».
На мужчину и самого два года назад напали из-за журналистики. Он уверен.
С его уст, как и от остальных активистов, я не раз услышу: они все скованы в действиях после смерти Кати. Глубоко расследовать коррупционные схемы власти – рискованно без поддержки извне.
– То есть?
– Скажем, дело с моим избиением тормозили, мол, официально я – не работник СМИ. А если это Скадовск или Каховка, человека без широкого круга знакомств, как у меня – моментально затопчут.
О расправах и убийствах активных людей на Юге я слышу здесь постоянно.
– Что делать?
– Развивать профессиональные СМИ, расследующие преступления власти.
По мнению Сергея, «Южная Народная Республика» негласно уже существует в Украине. Херсон, Николаев и Одессу так контролирует сеть бандитов – «мусоров»-чиновников, которых и не надо оккупировать.
– Достаточно купить депутатов, – заключает он.
Он несколько преувеличил. Россия это пыталась делать, но не получилось.
Разобщенные (─)
Тот же властный бандитизм другой мой собеседник определяет как причину и сильной проблемы херсонских активистов. В отличие от николаевских, они между собой рассорились и разобщены. В Николаеве активистов объединяет угроза российского реванша, в Херсоне этого ощущения нет.
– С 2017 года мы беспощадно критикуем друг друга, – рассказывает Дементий Белый, здешний председатель Комитета избирателей Украины и редактор сайта«Політична Херсонщина». – Коррупция разъедает регион. На этом фоне отношение активистов к различным проблемам менялось, в частности, из-за политических взглядов.
Неожиданно я сам узнаю, что разумные и приятные люди, с которыми я встречаюсь в одной кофейне в разное время – давно не здороваются. Глаза лезут на лоб от удивления. Ведь они все – активные евромайдановцы. В общем – и одинаково оценивают ситуацию, только под разным углом зрения.
– Неприязнь – основная проблема, которая закралась между херсонскими активистами. А реваншисты активно поднимают голову, – заключает Дементий.
Псевдо- ($)
Вслед за ним и Евгений Банщиков, и Оксана Погомий отмечают распри активистов. Супруги с 2014 года относится к волонтерскому батальону «Херсонская Чайка». Оксана выдвигалась в нардепы от «Европейской Солидарности».
– Некоторые готовы побить друг друга. А как сносить потоки грязи?! – комментирует Евгений.
Наша беседа в пиццерии на Площади Свободы вскрывает и другие неприятности.
– Есть еще «картофельные волонтеры», – добавляет Евгений. – Те завезут на фронт мешок картошки, а потом на этом пиарятся два года.
Речь идет о лицах, которые притворились волонтерами ради собственного пиара. Из эмоций супругов можно заключить, как проблема больна для них. Активистов возмущает, как кто-то наживается на крови, пока их, не покладавших для фронта рук, начинают травить как «порохоботов».
– Сейчас такие «волонтеры» пошли во власть. Как следствие, День Армии Шестого декабря в Херсоне прошел без ее марша «Зродились ми великої години». Представляете?! – рассказывает Оксана.
На обманщиках в среде активистов сосредотачивается в разговоре и членкиня «Самопомощи» Евгения Вирлич. Она организует в городе выступления известных писателей и как журналист расследует властные махинации. В 2018 году женщину госпитализировали после нападения на нее жены здешнего магната и депутата Оппоблока Александра Власова.
Евгения составляет вместе пазл из херсонцев, расследующих злоупотребления власти. Мы перебираем отрасль за отраслью: ЖКХ и финансы, транспорт, образование, медицина и т. По сути, только в первой из них профессионально задействовано 3-5 людей, владеющих проблемами. В остальных – единицы. Остро встает вопрос знаний и навыков журналистов.
– Настоящие активисты – не защищены; дела расследований нападений на них тормозят. Зато ворье через провокации готовит реванш. Сомнительные радикалы, такие как Нацдружины, спекулируют и на фигуре Гандзюк, – резюмирует Евгения.
Из многочисленных разговоров в Херсоне становится понятно, что псевдоактивизм связан с коридорами и бизнес-кланами. Он же усиливает вражду между ядром активных фигур в количестве в сто – сто пятьдесят человек.
Рецепты (+)
Итак, по сравнению с Николаевом, в Херсоне вопросы просвещения блекнут, хотя также весомы. Если полумиллионник до сих пор стоит будить, то Херсон, забывая совковые сны, получил другие проблемы. Прежде всего – борьба с мафиозными кланами, затем – физическая безопасность активистов.
Все они, хотя и разобщены, едины в рецептах противодействия реваншистам на Юге. Как уверены активисты, в Херсоне нужны тренинги активистов, чтобы те овладели навыками и знаниями, необходимыми для противостояния воровству во власти. Активистам необходимы знания по ЖКХ, городским финансам, образованию, медицине.
Очень актуальна – безопасность. Все херсонцы, как и николаевцы, с которыми я разговаривал, отмечают, что не имеют желаемой связи с активными украинцами в остальной стране. Соцсети – неэффективны. Живые знакомства, прямые контакты – то, что разрубит «фейсбук-пузырь», делая чужую проблему – своей.
Огласка, прежде всего в Киеве, способна предотвращать их жизненные риски. Кроме того, шум за пределами региона – это пока едва ли не единственный способ влияния на южную мафию.
Наконец, в беседе с Евгением Банщиковым и Оксаной Погомий ТЕКСТИ находят еще один рецепт залога преодоления южных проблем. Он связан с предыдущим – потребностью более тесного общения между активистами внутри страны, быстрой взаимопомощи и тому подобное.
Супруги уверяют:
– Опять соединить наши силы вместе перед угрозой реванша могут только фигуры извне, способные влиять на остальных своей честностью и неподкупностью. Нам нужны выступления именно моральных авторитетов. Лиц, в чьей верности идеям и стойкости разделенная община не будет иметь никакого сомнения.
– Как были диссиденты в советское время? – уточняю я и перечисляю фамилии: – Скажем, если бы сюда приехал Мирослав Маринович? Владимир Балух? Олег Сенцов?
– Да. Только нужно рекламировать мероприятие. Также большое влияние имел бы Ахтем Чийгоз. Мы планируем встречу с ним, – отвечает Оксана. Но он нечасто бывает в городе.
В общем, среди активистов на Юге не раз можно встретить мнение, что необходимо новое широкое общественное движение по всей Украине. Принципы взаимовыручки и отмежевание от политиков популяризировало бы его для различных разобщенных сил, объединяя их вместе.
Из разговоров я делаю вывод, что пропорошенковская общественная организация «Справа Громад» активно действует в Херсоне и Николаеве. Но это, скорее, региональное исключение, чем всеукраинская особенность «Справи».
КРЫМ (SOS)
Область граничит с оккупированным Крымом. А государство как бы и не замечает проблем, связанных с его деоккупацией.
Чийгоз, о котором я слышу в Херсоне, популярен среди активистов и как выходец с полуострова. Однако различные слои города вряд ли одинаково относятся к самим крымским татарам, которых олицетворяет политик. На Херсонщине их проживает более десяти тысяч. Как рассказывает тамошний представитель Меджлиса крымских татар Ибрагим Сулейманов:
– Есть разные оценки блокады Крыма на Херсонщине в 2015-2016 годах, но из нее – очевидный урок. Антитатарские настроения потом зашкаливали в области. Завершилось тем, что в мечеть нашей общины бросили гранату.
Сам Ибрагим – бывший бизнесмен. Однако со времени оккупации полуострова известен как активный деятель и журналист. Продюсер крымскотатарского радио «Кюреш» (“Борьба”), он снял три серии из задуманного документального цикла «Крым. 25 лет борьбы за Украину».
– Чего вы ожидаете от украинского государства? – спрашиваю я.
– Эти все годы крымские татары на Херсонщине, по сути, действовали без его поддержки. Чтобы не стало еще хуже, – лаконично отвечает Ибрагим-ага и подчеркивает: – Государство пренебрегает нами. Речь даже не об отсутствии наших представителей во власти. Скажем, пять лет мы объявляем конкурс сочинений на тему борьбы украинцев и крымских татар с захватчиками. Со стороны власти – никакого внимания.
Он много рассказывает. Говорит о трудностях крымскотатарской общины на Херсонщине. Впрочем, ощутимо с полуслова – она в еще худшем положении, чем украинские активисты. Даже единственные курсы крымскотатарского языка здесь недавно закрылись.
Сам центр Меджлиса активно участвует во всех важных политических акциях, которые происходят в городе. Однако эта митинговость – не выход из ситуации для крымскотатарского сообщества. Ему нужно больше внимания и сотрудничества со стороны и украинских организаций, и самого государства. Пока же единственным украинским мостом к колонизированным народам РФ – пренебрежено.
«Столичные СМИ часто искажают ситуацию у нас. А никто не имеет времени и желания глубоко погружаться в здешние проблемы», – слова, которые можно приписать ли не каждому из активистов на Юге. Не раз упоминаются их истории и о том, как изредка интересует здесь заезжих журналистов настоящая ситуация. Полностью отличная от той, с которой они предварительно знакомились в прессе или по телеканалам.
Впрочем, странный Киев вдруг кажется заграницей, прежде всего когда попадаешь в его комфортабельные кварталы. Отличие, написанное на лицах людей, озадачивает до тех пор, пока снова не привыкнешь.
Заполитизированные ленты социальных сетей на смартфоне вдруг тоже превращаются в марево. Чьи эмоции воруют скупо отмеренное время, пока их развенчивает реальность.
Древняя история будоражит память. Говорят, Вячеслав Чорновил талантливо умел находить общий язык и с преступниками в тюрьме, и – с обычными рабочими. Это был один из секретов его популярности.
Меньше электронных слов. Туда – на Юг и Восток – убеждать, разговаривать, общаться. Покатился поезд – время (t) побежало.
Автор: Олесь Кульчинський; TEXTY.ORG.UA
Tweet
