Борделем с «розами»-гастарбайтерами рулили «папы-тюльпаны»
Узбекские проститутки расширили свою деятельность в Петербурге. Теперь они ориентируются не на земляков-гастарбайтеров, а на россиян. С грязных строек «розы» (как называют проституток в Узбекистане) переехали в центр Питера, сменили спортивные штаны на атласные национальные платья и запустили рекламу: «ухоженная узбечка», «натуральные формы», «восточная сказка»«…
Узбечки нырнули в экзотическую нишу питерской секс-индустрии и расположились где-то между «знойными африканками» и «нежными тайками». На днях полицейские закрыли два узбекских притона в центре города, но в Петербурге продолжают процветать еще около 20 подобных домов.
Жители дома 66 на Невском проспекте и дома 1/7 на Херсонской улице и не подозревали, что их соседки-гастарбайтеры устроили в обыкновенной квартире оазис любви. Петербуржцы были уверены: тихие узбечки подрабатывают где-то дворниками или продавцами. Но после того, как эти адреса навестили полицейские Центрального РУВД, вскрылось немыслимое: узбечки за стенкой ублажали русских, иностранцев и наиболее обеспеченных соотечественников. Это началось около года назад. Раньше узбечки поставлялись только для «внутреннего пользования»: Папа Тюльпан (так называют в Узбекистане сутенеров) пригонял на стройку «Газель» с огромным матрасом и одной-двумя «Розами». Узбекский рабочий мог позволить себе купить живой товар за 300 рублей. Однако смышленее Пап оказались Мамы Розы — узбекские женщины-сутенерши. Именно они перешли на «качественно новый уровень» сервиса. Для местных. Ведь если есть россияне, мечтающие побыть с чернокожей женщиной, найдутся и любители узбекских «роз».
— Эти «Мамы Розы» убежали из Узбекистана, где проституция жестко карается — можно сесть за решетку на 5 лет. А в России и с законом проще — предусмотрен всего лишь небольшой штраф, — и богатых клиентов больше, — рассказывает узбек-правозащитник Махсуд Абдужаббаров, председатель Центра образования трудовых мигрантов.
Прилетев в Россию, женщины начинают секс-бизнес с нуля: формируют «команду», вербуя девушек в местах наибольшего скопления соотечественников — например, в этнических кафе. Набрав себе по
— Они рассчитывают на петербуржцев, туристов или богатых узбеков, — говорит Махсуд Абдужаббаров, который, следя за нравственным обликом узбеков на чужбине, изучил ситуацию вдоль и поперек. Он увидел рекламу с падшими соотечественницами случайно и решил лично проинспектировать несколько злачных адресов.
— По телефону, указанному в рекламе, мне сразу назвали код домофона. Так что в жилой дом я вошел беспрепятственно. В прихожей нас встретила женщина, угостила чаем и восточными сладостями. А затем пригласила девушек. Одна было «ретро» — то есть ей было около 50 лет, а остальные четверо — молоденькие девушки, — рассказывает Махсуд. — Мы поговорили, и я ушел. Затем обошел соседей, которые подписались под коллективным заявлением в милицию. Так с их помощью удалось закрыть два притона в центре города.
По приблизительным подсчетам Центра образования трудовых мигрантов стран-участников СНГ, всего в Петербурге существует чуть больше 20 подобных заведений — это около 150 проституток. Каждый притон в месяц приносит около 600 тысяч рублей. 40 процентов дохода идет проституткам, 60 — хозяйке заведения. Причем девушки, которые там работают, не боятся компрометировать себя в глазах родных.
— Они не стесняются — ведь их клиенты никогда не расскажут об этом в Узбекистане, потому что
По примеру индийских «Мам», где проституция также аккумулируется в женских руках, «Мамы Розы» следят за своими подопечными — кормят их, дают крышу над головой и стабильный доход. Хотя правозащитники уверены, узбечек заставляют превращаться в проституток обманным путем — под благовидным предлогом заманивают в Россию, а затем просто отбирают у них паспорта и заставляют «отрабатывать». Впрочем, в двух закрытых притонах таких секс-рабынь не нашлось. Задержанным в них проституткам предъявили штраф (который они, судя по всему, никогда не заплатят), потом женщин препроводили в самолет и отправили на родину.
