Почему пять лет, отведенные на реформу полиции, закончились пшиком

Старые коррумпированные кадры остались при погонах, пытки все еще считаются инструментом расследования, а новая патрульная полиция оказалась ширмой, за которой руководство МВД сохраняет прежние порядки 

“Политизированная, непрозрачная и ориентированная на показатели — такой всегда была милиция независимой Украины. Даже в те моменты, когда очередной министр пытался повернуть ее лицом к народу, уровень насилия и незаконных действий зашкаливал”, — говорит в комментарии изданию  Фокус Олег Мартыненко, директор Центра исследований правоохранительной деятельности.

Он вспоминает о цифрах: по информации Харьковского института социальных исследований, в 2011 году около 900 тыс. граждан жаловались на жестокое обращение в милиции. “Таких космических цифр не существовало ни в одной европейской стране. Как и такого количества уголовных дел в отношении милиционеров — 1900–2100 ежегодно”, — уточняет он.

Согласно опросам фонда “Демократические инициативы”, в 2013-м милиции не доверяли 70% украинцев. Реальный шанс изменить систему появился после Революции достоинства. Зимой 2014-го министром внутренних дел стал Арсен Аваков. Вскоре он объявил о старте масштабной реформы милиции. В еЕ основу заложили опыт развития полицейских систем стран ЕС. Основные принципы: деполитизация, децентрализация, прозрачность и подотчётность. Срок выполнения — пять лет.

“Но вдруг появилась Эка Згуладзе с миллионами долларов помощи от США на создание новой патрульной полиции, — говорит Мартыненко, один из тех, кто разрабатывал концепцию реформы МВД. — Аваков работать с грузинской командой не хотел, но Пётр Порошенко настоял”. Так, грузины занялись патрульной полицией, а остальные реформы министр отдал на откуп своим заместителям — представителям старой системы. Сам Аваков сфокусировался на добробатах и Нацгвардии.

“Вскоре стало очевидно, что Аваков — алчный бизнесмен. Фраза «Я не чувствую здесь запаха денег» стала сердцевиной принятия всех его решений. С одной стороны, он отказывался от многих проектов, инициированных ЕС, как, например, установка оборудования для видеофиксации нарушений на дорогах; с другой — не понимал сущности милицейской системы. За его спиной стояли прожжённые милиционеры, которые могли подготовить любой законопроект, любые инструкции и убедить в их правильности, — утверждает Олег Мартыненко. — Поэтому в первые годы работы министром Аваков был скорее заложником профессионалов, которые игрались им, как игрушкой. Да, министр инициировал какие-то изменения типа переименования отделов, презентации значков и формы, но в целом на эффективность работы полиции это не влияло. Только со временем Аваков понял, что систему удобнее переподчинить, чем изменить. Это и произошло”.

Грузинская мечта

17 декабря 2014 года первым замминистра внутренних дел назначили 36-летнюю Эку Згуладзе. В Украину она приехала с опытом реформ в Грузии. Спустя одиннадцать месяцев Национальную полицию возглавила её ровесница и соратница Хатия Деканоидзе. В Грузии последняя была ректором полицейской академии.

Еще до официального назначения обе взялись работать над созданием украинской патрульной полиции, которая должна была заменить старую патрульно-постовую службу и ГАИ. За право называться украинскими копами соревновались вчерашние архитекторы, учителя, предприниматели, военные. После отбора все они проходили подготовительные курсы. 2 июля 2015 года Верховная Рада приняла Закон “О Национальной полиции”, а спустя два дня первые новые украинские полицейские присягнули на верность Украине на Софийской площади в Киеве.

• Новая полиция: первые плоды 

Для Украины это событие стало одним из самых запоминающихся после Майдана. Каждый считал своим долгом сфотографироваться с украинскими копами или пригласить их на кофе. “Мы хотели, чтобы наша страна изменилась, поэтому каждый старался помочь”, — говорит юрист Тарас Гук. В 2015-м он сначала стал одним из тренеров новых патрульных, а после сам пошёл работать в полицию.

“У нас во Львове конкурс был 20 человек на место, — продолжает он. — Большинство — люди не со средним, а с высшим образованием. Все работали над тем, чтобы вернуть доверие к правоохранителям, показать, что полицейские — это не люди, которые убивают, калечат или подбрасывают наркотики, а помощники и защитники. Полиция должна была стать сервисом, работающим в интересах громад, как во всём цивилизованном мире”.

Люди поверили. Об этом свидетельствуют данные социологов за 2016 год. По информации Центра Ра­зумкова, уровень доверия к Нацполиции вырос практически с нуля до 40%.

Но создание патрульной службы — только начало реформы. Осенью 2015-го стартовал процесс переаттестации старых кадров. Для этого создали специальные комиссии, в которые вошли представители правоохранительных органов, в частности патрульные полицейские, общественные активисты, правозащитники, журналисты. Они решали, может ли человек продолжить работу в новой полиции. Под аттестацию попадали все — от эксперта-криминалиста до начальников райотделов.

• Почему пробуксовывает реформа полиции: бывший коп о ситуации изнутри

Одним из членов аттестационной комиссии был Богдан Климчук из Луцка. Рассказывает, что и до Майдана, и после он выступал за очистку милицейских рядов. “Нам пообещали, что есть шанс избавиться от негодяев, что нам дадут карт-бланш, поэтому я и согласился работать в комиссии, — говорит он. — Мы понимали, что на кону человеческие судьбы, что должны быть максимально объективными, поэтому старались получить максимум информации о каждом полицейском”.

ПРАВО НА НАСИЛИЕ. Полицейских неоднократно критиковали за непомерную жестокость (фото: Сергій Нужненко/Радіо Свобода)

Климчук вспоминает, как на собеседования приходили вчерашние гаишники, которые рассказывали, как брали взятки, как выполняли планы руководства, что иногда денег передать наверх не хватало, — чтобы расплатиться, резали свиней. “Признаюсь, до работы в комиссии я думал, что в Украине есть хоть какая-то правоохранительная система, но оказалось, что это структура, ориентированная на зарабатывание денег, — говорит он. — Милиция не только не расследует преступления, она крышует незаконный бизнес: вырубку леса, добычу песка, работу таможни. И всё это делается в связке с криминалитетом и олигархами. Об этом в системе все знают, но молчат. Конечно, не все обогащались, но кристально чистых людей встретить не довелось”.

18 февраля 2016 года в Луцке на Климчука напали неизвестные. Двое мужчин подбежали и ударили сзади тяжёлым предметом. Богдан Климчук уверен, что инцидент связан с его работой в аттестационной комиссии. Преступление до сих пор не раскрыто.

• Как выглядит реформа полиции изнутри: уволить полицейского невозможно

Глубина провала

Спустя год с начала полицейской реформы стало очевидно, что это профанация. Созданием патрульной полиции и проведением аттестации верхушка МВД пыталась “откупиться” от западных партнёров и общества, тогда как на самом деле старалась восстановить и даже усилить старую коррупционную систему.

Со временем патрульные полицейские, поверившие в изменения, стали увольняться. Во-первых, они не видели перспектив роста. Планировалось, что новые копы зайдут в следствие и центральные органы управления полицией, но старые кадры туда их не пустили. Во-вторых, материальное обеспечение патрульных оставалось на низком уровне — зарплаты 8–12 тыс. грн мало кого устраивали, учитывая изнурительную работу на улице. Ушёл из полиции и Тарас Гук. “Ожидания не оправдались. Мы не увидели быстрой, кардинальной реформы полиции. Спустя год все инициативы прекратились”, — говорит он.

Провалилась и аттестация. Сначала старые кадры поняли, как ее избежать — например, пойти в АТО или временно перевестись в гос­охрану. Затем и вовсе оказалось, что процедура их увольнения несостоятельна. “Инструкцию о порядке проведения аттестации писала старая команда МВД, которая работала ещё при министре Захарченко. Разумеется, они сделали всё, чтобы сохранить систему”, — рассказывает Евгений Крапивин, эксперт по реформе полиции Центра политико-правовых реформ. К организации аттестации прямое отношение имел и нынешний глава Нацполиции Игорь Клименко, который в 2015–2017 годах возглавлял Департамент кадрового обеспечения. В результате 90% уволенных по решению аттестационных комиссий полицейских восстановились через суд.

“Когда мы слышали, что некоторые из таких возвращенцев в пьяном состоянии сбивали пешеходов в Луцке или попадались на взятках, то окончательно убедились в том, что кумовство и круговая порука остались”, — говорит Богдан Климчук.

Право на насилие

“Меня взяли за ногу и руку, выкрутили и потянули. Когда меня тянули, «Беркут» продолжал меня бить. Люди наступали, падали”, — рассказывает Виталий Овчаренко, общественный активист, ветеран войны на Донбассе. Он один из тех, кого 15 июня 2020-го полицейские затолкали в автозак во время акции под Шевченковским райсудом столицы. Парень уверен, что полиция так поступает, потому что чувствует свою безнаказанность.

• Полицейская преступность в Украине: коррупция, продажа данных, пытки

“Кому звонить, когда убивает полиция?” — эти слова огромными буквами написаны на набережной Днепра в Киеве. Они были актуальны в 2013-м, актуальны и теперь. Кривое Озеро, Бровары, Кагарлык, Переяслав, Княжичи — во всех этих населённых пунктах за последние несколько лет произошли резонансные преступления, к которым причастна полиция. Правоохранители либо годами не расследовали преступления, либо сами избивали и убивали людей. Многие участники этих событий, работающие в полиции, успешно прошли аттестацию либо восстановились по решению суда.

Да, право полиции на насилие закреплено законом. Поэтому она и называется силовой структурой. В отличие от армии, полицейские могут применять силу в мирное время для пресечения правонарушения. Другое дело, что в Украине этим правом злоупотребляют. “Всему виной профдеформация, с которой никто не хочет бороться, — считает Мартыненко. — Она очень похожа на профдеформацию водителей скорых, которые привыкли ездить с мигалками и нарушать правила дорожного движения, но когда садятся за руль других авто, то часто попадают в ДТП. Так происходит и с полицейским: раз имеет право применять силу, то и будет её применять. Другое дело — контроль. Его нет, вот полицейские и бьют ногами лежачего, наносят удары в солнечное сплетение”.

Система МВД, несмотря на реформу, настроена на применение силовых приемов, а не на коммуникацию. Это еще один провальный момент в ходе заявленной реформы.

• Полиция снова превращается в «ментов»

Рецепт реформ

“Реформирование — как езда на велосипеде: если остановишься, то упадёшь», — считает Хатия Деканоидзе, экс-глава Национальной полиции. Обижается, что в МВД её называют виновной в том, что произошло в Кагарлыке, когда в ночь с 23 на 24 мая местный оперативник, успешно прошедший аттестацию, в своём кабинете пытал женщину. «Легче указывать на виновного, чем объяснять, почему реформа не получилась”, — уверена Деканоидзе.

Эксперты называют несколько причин провала реформы полиции.

Первая — нежелание провести децентрализацию. Например, за пять лет нацполиция так и не отделилась от МВД. Да, на бумаге она не подчиняется Авакову, но по факту только министр может инициировать назначение её руководителя и согласовывать кандидатуры замов, а также руководителей территориальных подразделений.

Вторая — нереформирование следственно-оперативных подразделений. Как результат — неэффективные расследования, пытки, незаконные задержания, фальсификация доказательств.

Третья — отсутствие политической воли. В день увольнения глава Нацпола Деканоидзе сказала, что её полномочий было недостаточно для резких перемен, а политика вмешивалась в работу.

• Реформа полиции в США: все как в Украине, только наоборот

“За спиной Авакова стояли прожжённые милиционеры, которые могли подготовить любой законопроект и убедить в правильности” Олег Мартыненко

Сегодня полиция, как и прежде, требует глобальных изменений, но в ближайшее время они вряд ли возможны. Хотя бы потому, что органы МВД остаются инструментами экономического обогащения и политического влияния, чему потворствует министр внутренних дел Арсен Аваков. Более того, президент Владимир Зеленский считает его “эффективным” и “надежным” человеком своей команды, способным обеспечить порядок в стране. В свою очередь руководитель МВД понимает, что в условиях кадровой чехарды главы государства его позициям ничего не угрожает. По крайней мере, до октября этого года, когда должны состояться местные выборы. Оставшееся до них время Аваков использует для наращивания своего влияния.

Но рано или поздно министерское кресло займет тот, кто начнёт реальную реформу полиции. Для него у экспертов есть план.

Начать предлагают не с переаттестации, а с усиления контроля над работой полицейских. В Польше, к примеру, после реформы уволились по собственному желанию около 60% старых кадров — они не смогли служить в условиях строгой отчётности и тотального контроля. В Украине для этого во всех помещениях райотделов надо установить камеры видеонаблюдения. Кроме прочего они сделают невозможным чрезмерное применение силы.

• Почему общество проигрывает войну с пытками в полиции

Далее — создание параллельных структур. После патрульной полиции это должен быть институт детективов. Необходимо объединить функции оперативников и следователей. Это позволит убрать лишнюю бюрократию и повысить процент раскрываемости преступлений.

После — очистить МВД от лишних элементов, в первую очередь военизированной Нацгвардии, улучшить материальное обеспечение, чтобы на место уволившихся через конкурс приходили лучшие. Пересмотреть структуру полицейского образования: отказаться от громоздких вузов, создать школы, факультеты и академии.

Но самое важное — избавиться от политического влияния на орган правопорядка, в том числе со стороны министра, какой бы ни была его фамилия.

Автор: Татьяна Катриченко; ФОКУС