Л.Кучма: «Судьи — подонки…». Данилыч был прав?

Чем отличается правосудие в Украине в сравнении с другими государствами? На этот – уже практически риторический – вопрос мы ответим весьма обстоятельно. С приложением документов и материалов, являющихся немыми свидетелями судейского произвола. Наш сегодняшний ответ – это обвинение судебной системе нашей страны. Которая с течением времени стала, по оценкам юристов-«старожилов», подлее и коррумпированее, чем при Сталине.Оговоримся сразу: не вся судебная система виновата, а отдельные ее представители, презревшие закон, на страже которого они обязаны стоять.

В «Украине криминальной» размещен целый цикл публикаций, которые касались деятельности печально известного Союза общественных организаций «Тендерная палата Украины» и сопутствующего ему Общества с ограниченной ответственностью «Европейское консалтинговое агентство». Которое, кстати, в последнее время, как мы сообщали, вообще прекратило свое существование, поскольку должностные лица и собственники последнего сочли необходимым скрыться от налоговых и правоохранительных органов Украины.

Однако самая первая публикация на эту злободневную тему (как и последующие) вызвала диаметрально противоположные отклики с двух сторон. Читательская аудитория, правоохранительные органы, общественные организации с неподдельным интересом и одобрением следили за публикацией и обнародованием фактов злоупотреблений, которые позволяли себе «тендерные бароны» (коих оказался – легион). Последние же громогласно возмущались совершенным «надругательством», преследованиями и якобы клеветой в свой адрес (правда, не особо мотивируя свою позицию).

Союз общественных организаций «Тендерная палата Украины» и первый вице-президент этого «союза» предприимчивых дельцов Яценко Антон Владимирович (он же – один из основателей скрывшегося с горизонта «Европейского консалтингового агентства») даже подали в Днепровский районный суд города Киева иск к автору публикаций. С требованием признать размещенную последним информацию недостоверной и требуя компенсировать моральный вред.

Автору публикации действительно поступила копия искового заявления, которое было составлено с настолько грубыми нарушениями процессуального законодательства, что не было воспринято серьезно и оценивалось, как неумелая провокация.

В частности, нас насторожило то, что истцы никак не могли определится с суммой компенсации своего якобы попранного автором публикации достоинства. Поначалу истцы открыто вымогали у журналиста и автора «УК» 200 тысяч гривен. В исковом заявлении была указана сумма в 170 тысяч гривен, которая была прямо в иске перечеркнута синей ручкой. И размер этой суммы до последнего времени ответчику был неведом.

Однако, с превеликим удивлением, авторский коллектив «УК» узнал из публикации сайта СОО «Тендерная палата Украины» о том, что судебное дело против автора нашего издания Святогора Алексея и его «клеветнической» публикации, оказывается, «уже» выиграно. При чем сумма иска была «всего» 20 000 гривен, но «гуманный» суд взыскал «всего» 16 000 гривен.

Признаться, коллектив «УК» не был шокирован действиями суда (очевидно, стимулируемого на праведный и «правильный» путь истцами): судейский произвол в Украине для граждан этой многострадальной земли – дело обычное.

Но и нашему терпению приходит конец. И дальше мирится с судейским «беспределом» было бы предательством своих принципов.

Как указала Тендерная палата Украины, автор не явился в суд ни разу, очевидно потому, что ему было стыдно…

Обратите внимание на судебные повестки по данному делу и конверты к ним, которые нам удалось раздобыть, и которые говорят сами за себя:

Все повестки по данному (надо полагать) делу адресованы судом некоему (некоей) Святогор О.Л. Если следующий после фамилии инициал «О» может соответствовать имени в украинском написании «Олексій», то указанный в повестках инициал (сокращение) отчества «Л» не может соответствовать отчеству автора «Анатольевич».

Кому-то это может показаться мелочью и придиркой. Однако тот, кто хотя бы раз бывал в почтовом отделении, знает, что практически невозможно, предъявляя паспорт с именем «Святогор Олексій Анатолійович», получить документ, причитающийся к получению для Святогор О.Л. Ибо для почтовых чиновников (и заметим, они правы) – посетитель, явившийся на почту, и получатель корреспонденции – совершенно разные люди.

Причем посылание повесток в подобном виде, как можно убедится, было совершено не единожды, то есть говорить об обычной ошибке (описке) работника суда не приходится.

А сделано это с весьма ясной целью: создать видимость отправки ответчику повестки (в материалах дела в суде, очевидно, будет указано, что повестка отправлена и доставлена действительно ответчику – Святогору Алексею Анатольевичу), при невозможности для ответчика получить такую повестку. И, естественно, явиться по ней в суд, защищая свои права и отстаивая интересы.

Это одна из хорошо известных (к сожалению) и распространенных технологий отечественного судопроизводства – как создать видимость уведомления стороны, не уведомляя ее фактически.

Суду это нужно для прикрытия своего «тыла», ведь при любых разборках (закон обязывает наказывать судей, если вынесено решение без уведомления стороны, не могущей даже подать возражения или жалобу), судья может делать честные глаза, показывать компетентным органам имеющиеся в деле реестры об отправке повесток по указанному адресу. И не позволяющим сомневаться тоном утверждать: «смотрите сами: я все отправила, вот штамп почты, она все приняла, а дальше я ничего не знаю…»

Хорошо, что «УК» удалось раздобыть посланные «на деревню дедушке» повестки, которые и предоставлены вниманию читателей выше. И тем самим уличить суд в грязных манипуляциях. А как быть тем тысячам граждан, которые были менее удачливыми, и узнали о судебном решении, допустим, о выселении из квартиры, лишь оказавшись на улице?

Дальше – больше. Согласно сообщения Тендерной палаты Украины, заседание состоялось 14 августа 2006 года. Однако в некоторых информационных ресурсах еще 7 августа 2006 года (то есть за неделю до решения суда) было опубликовано интервью судьи Н.О.Дикусар, которая выносила это решение! Каждый имеет право на высказывание позиции по тому или иному вопросу, но ведь здесь – форменный «беспредел»: ведь судья распространялась о деле, по которому слушание еще не окончено, высказав даже содержание решения. И намекнув (впрочем, весьма точно) на размер суммы, которая будет взыскана с «наглого лжеца Святогора».

Это даже не послереволюционные двадцатые годы, известные нам по кинематографу, когда какой-нибудь красный командир давал команду в отношении захваченного белогвардейца: «до обеда – судить, а потом – расстрелять!» (зачем тогда, спрашивается, судить, если результат и так плачевен).

Мы то думали, в наше время подобные судейские «фокусы» может себе позволить разве что Верховный Суд Украины, назначая коллегию из четного числа судей, достоверно будучи уверенным в единстве всего состава судебной коллегии по рассматриваемому вопросу. Или оперативно меняя сторону спора, «исправляя» практически неисправимые в процессуальном плане ошибки судьи…

Однако Днепровский районный суд города Киева «переплюнул» Верховный Суд и последовал примеру печально известного Днепровского райотдела милиции, весьма новаторски толкуя и применяя закон.

Что делается на периферии – о том и подумать страшно!

Например, не так давно авторы «УК» стали участниками весьма реального случая, во многом показывающего современные нравы, царящие в отдаленных районных судах в областях Украины.

Итак, в Переяслав-Хмельницком междурайонном Киевской области суде слушалось дело о привлечении к материальной ответственности печально известного читателям ГП НАЭК «Энергоатом». До вынесения решения нам, как представителям противоборствующей стороны поступило письменное сообщение одного известного детективного агентства, из которого усматривалось то обстоятельство, что судья Екатерина Овдиенко вступила в противоправную связь с представителями «Энергоатома». И собирается на основании материальной заинтересованности вынести решение в пользу последнего.

Естественно, что по получении подобного сообщения наше мнение о непредубежденности и объективности судьи сразу утратило силу. Мы немедленно – до окончания заседания (точнее, за два дня) заявили судье отвод.

По формальным правилам гражданского судопроизводства, заявление об отводе рассматривает та же судья, о которой идет речь, то есть, она единолично рассматривает обоснованность заявления. Каким же было наше удивление, когда в день заседания мы узнали, что судья, получив наше заявление об отводе, к которому прилагалось заключение компетентного детективного агентства, до начала заседания суда подала в местную прокуратуру заявление о совершении в отношении ее давления с целью заставить принять заведомо незаконное решение, и обосновала свою позицию именно нашим ходатайством.

Еще более интригующим выглядело то обстоятельство, что судья отказала в удовлетворении отвода в отношении самой себя, и с завидным упорством продолжала «стахановскими темпами» слушание дела. Приняв в точности то решение, о котором за несколько дней до этого предупреждало детективное агентство (и о котором при нормальных условиях судопроизводства не мог знать никто).

Ситуация оказывалась пикантной: судья посчитала, что на нее совершено давление, уведомила о том прокуратуру, и продолжала слушать дело, хотя, при малейших сомнениях в собственной объективности должна была самостоятельно заявить отвод, отстраниться от слушания дела, проявив, как минимум, порядочность и отстраненность. Ведь при возбуждении уголовного дела судья была бы потерпевшей, и потому заинтересованной в рассмотрении дела в определенном русле.

Более уместный пример следующего порядка: особу, в отношении которой было совершено насилие, назначили судьей по факту изнасилования самой себя. Как вы думаете, насколько она может быть объективной по этому же делу?

Самое интересное, что районная прокуратура возбудила уголовное дело по факту совершения давления на судью и начала следствие… Чем бы закончилось это дело в далеком Переяславе-Хмельницком, сейчас предполагать сложно. Однако дело попало к Свириденко Сергею Николаевичу, опытному и объективному старшему следователю междурайонной районной прокуратуры, человеку высокой внутренней порядочности и огромного житейского опыта, одному из самых талантливых следователей Киевской области. Который, тщательно проведя следствие, трезво и взвешено пришел к мнению о необходимости закрытия дела в связи с его несостоятельностью (ведь расследуя дело по всем правилам и признавая судью потерпевшей, следовало бы одновременно привлечь ее и к ответственности за вынесение определения об отказе в удовлетворении отвода в отношении самой себя (если потерпевшая, и такой себя считаешь – почему слушаешь дело и, тем более, выносишь решение, которое заранее предусмотрено и очевидно?).

Это далеко не частные случаи, частая повторяемость которых наводит на грустные размышления об их системности и целенаправленности.

Нам также поступают сигналы о создающейся негативной практике правоприменения, формирующейся в Высшем административном суде Украины в последнее время в отношении налоговой категории споров.

Например, налоговая инспекция полагает, что предприятие совершает уклонение от уплаты налогов, и последней составлены соответствующие документы, удостоверяющие этот факт. Одновременно налоговой милицией возбуждается уголовное дело по факту уклонения от уплаты налогов, которое принимается к следствию. Как правило, в таких категориях дел налоговая инспекция, скажем прямо, в большинстве случаев несколько «кривит душей». Пытаясь привлечь к ответственности предпринимателей, налоговая задолженность которых сомнительна.

Предприниматель обращается в административный суд, требуя отменить решение налоговой о признании налогоплательщика злостным неплательщиком. Однако на стадии рассмотрения дела в Высшем административном суде Украины последний автоматически признает налогоплательщика виноватым. Основываясь исключительно на факте возбуждения уголовного дела, без анализа действительных обстоятельств отношений налогоплательщика с государством и без установления факта, насколько правильные действия налоговой инспекции. То есть, Высший административный суд Украины откровенно «ложится» под следственные органы налоговой инспекции, теряя последние остатки самоуважения и не желая устанавливать истину по делу.

Утрировано ситуацию можно сравнить, например, со случаем, когда возбуждается уголовное дело по факту убийства; оно расследуется полным ходом, подозреваемый задерживается и водворяется в тюрьму. Несмотря на то, что впоследствии оказывается, что гражданин, числящийся убитым, появляется (например, последствие длительного запоя) целым и невредимым, следственные органы продолжают расследовать дело об убийстве упомянутого гражданина. И доводят дело до окончательного лишения свободы обвиняемого, не желая слушать об отсутствии самого факта смерти потерпевшего.

За державу обидно, когда мантия судьи превращается в накидку палача. Или, что еще хуже (и, к сожалению, привычнее в последнее время) – в маску разбойника с большой дороги….

Алексей Святогор, Юрий Грабовецкий, специально для «УК»