Как британская полиция использует несовершеннолетних в качестве информаторов
В Британии каждый год несколько подростков становятся “шпионами“ — секретными информаторами полиции. Окруженные криминалом, они следят за происходящим в их собственной жизни, а потом докладывают своим кураторам в правоохранительных органах о действиях тех, кого еще вчера считали любящими родителями, бойфрендами и друзьями.
Чаще всего ни один взрослый из их окружения даже не догадывается, что подросток вынужден вести двойную игру, отмечает .
Британское правительство не скрывает, что планирует чаще использовать несовершеннолетних как тайных информаторов при раскрытии преступлений. И в суде доказывает, что такая практика имеет право на существование.
Сара
Историю Сары* пришлось собирать по маленьким кусочкам, и то не получилось законченной картины. Известно, что ей было 17 лет, когда на нее впервые вышла полиция. К тому моменту Сарой уже заинтересовались органы опеки: ее родители были в разводе и не слишком беспокоились о судьбе ребенка.
Самым близким человеком для Сары был ее бойфренд Ричард*. Ричард занимался секс-торговлей: он вынуждал девушек, включая Сару, оказывать секс-услуги.
Полиция долго пыталась собрать доказательную базу по делу против Ричарда и вышла на Сару. Неизвестно, какие слова выбрали сотрудники правоохранительных органов, чтобы убедить девушку поделиться тем, что она знает, сколько времени на это потребовалось и какие методы могли пойти в ход.
Известно, что она вернулась к Ричарду и какое-то время продолжала находиться в сексуальном рабстве, одновременно сообщая полиции о происходящем.
Что произошло дальше – еще большая тайна. Известно, что в итоге Сара стала свидетелем убийства. И, более того, в тот день ей пришлось избавиться от одежды убитого и других следов этого преступления.
Никто из окружения Сары не знал, что происходит. Подробности этого дела до сих пор засекречены – в соответствии с законом.
Эта история стала известна в октябре 2018 года благодаря Салли Хэмви – члену британской Палаты лордов. И до сих пор это единственный случай использования несовершеннолетних в качестве тайных информаторов, широко известный британцам.
Хэмви рассказала Би-би-си, что ей так и не удалось выяснить, что впоследствии случилось с Сарой. Полиция никаких комментариев по этому делу не дает.
Ответ организованной преступности
В Британии таких людей, как Сара, называют JCHIS – Juvenile Covert Human Intelligence Source (“несовершеннолетний скрытый агентурный источник”). Привлечение граждан к такой деятельности регламентируется Законом о полномочиях следственных органов от 2000 года.
Еще год назад подростки младше 18 лет могли работать под прикрытием не более месяца, но правительство продлило этот срок до четырех месяцев. По мнению министерства внутренних дел, за короткий срок в 30 дней несовершеннолетние подвергаются “ненужному давлению”, стремясь быстрее достичь результатов. Чиновники обещают, что правоохранительные органы в каждом конкретном случае будут ежемесячно проверять, не пора ли остановиться.
По официальным данным, с января 2015 года только 17 детей были завербованы как тайные информаторы правоохранительных органов. Самому младшему из них было 15 лет.
Однако член Палаты лордов Дженни Джонс рассказала, что ей известно о планах полиции чаще использовать детей в качестве тайных информаторов. Вскоре это подтвердило и правительство: “Учитывая, что молодые люди все чаще оказываются участниками тяжких преступлений, включая терроризм, бандитизм, наркоторговлю, соответственно, увеличивается и число подростков-информаторов, которые помогают предотвращать и расследовать такие преступления”.
Хотя официальная статистика в Британии с оптимизмом смотрит на уровень преступности среди детей, диагностируя значительное снижение в последние 10 лет числа преступлений, совершенных несовершеннолетними, общие цифры в данном случае – не главный показатель.
По последним данным, на 5% увеличилось число преступлений, связанных с наркотиками. На 10% чаще несовершеннолетние оказывались замешаны в делах, связанных с незаконным владением оружием.
Большинство несовершеннолетних становятся тайными информаторами именно в уголовных делах, связанных с наркоторговлей, уверен бывший полицейский Нил Вудс, который сам многие годы работал под прикрытием и нередко вербовал людей – правда, совершеннолетних.
“Везде в мире — в Британии, США и России — полиция прекрасно ловит наркодилеров. Правда, я говорю о взрослых преступниках. Именно поэтому организованная преступность начала использовать детей. В среду подростков взрослому полицейскому невозможно внедриться. Поэтому британское правительство решает использовать детей в качестве шпионов. И, как говорят мои источники, это происходит все чаще”, — сказал Би-би-си Нил Вудс.
В 2015 году другой сотрудник полиции, часто работавший под прикрытием, поделился с доктором Брайаном Чаппеллом из университета Портсмута своим мнением на этот счет. Его позиция опубликована в докторской диссертации Чаппелла, который исследовал тему “детей-шпионов”.
По словам полицейского, на практике правоохранительные органы исходят из того, что молодой человек или девушка уже находится в опасной среде и так или иначе вовлечен в криминальную деятельность.
“Тот факт, что у молодого человека налажен контакт с курирующим это дело сотрудником правоохранительных органов, можно рассматривать как плюс – ведь ранее несовершеннолетний находился в опасной среде один. И его положение тайного информатора при необходимости поможет защитить его от криминала”, – заявил полицейский.
Он настаивает: такая схема не только не вредит ребенку, но и дает ему возможность вырваться из криминального мира и начать жизнь заново.
Очень опасно, но законно
Благотворительная организация “Just for Kids Law”, занимающаяся помощью детям и молодежи, в прошлом году подала в суд на британское МВД, которое, помимо прочего, курирует вопросы безопасности, включая борьбу с наркотиками и терроризмом.
В иске говорилось, что правоохранительные органы, использующие детей в качестве тайных информаторов при расследовании уголовных дел, не учитывают риски и не думают о серьезном физическом или психологическом вреде. Кроме того, отсутствуют хоть какие-нибудь общепринятые меры по защите таких детей.
“Когда полицейские узнают о ребенке, который подвергается эксплуатации, они должны первым делом защитить этого ребенка и помочь ему выбраться из сложившейся ситуации, а не подвергать его еще большей опасности”, – заявил на слушаниях генеральный директор благотворительной организации Энвер Соломон.
Адвокат Квилан Галлахер в суде привела простой пример: когда подростка допрашивают в полиции, то в обычных обстоятельствах несовершеннолетних обязательно сопровождает взрослый. Те подростки, которых по сути вербуют в качестве тайных агентов, лишены любой защиты.
На слушании Галлахер вспомнила и дело Сары и заявила, что есть свидетельства того, что полиция использует детей для слежки за лицами, причастными к террористическим преступлениям, бандитизму и сексуальной эксплуатации несовершеннолетних. Иногда детей заставляют шпионить за собственными родителями.
Министерство внутренних дел настаивало: дети-агенты помогли предотвратить и расследовать уголовные дела, связанные с деятельностью банд и торговлей наркотиками.
“Серьезнейший риск физического и психологического вреда для несовершеннолетних, являющихся тайными осведомителями, очевиден. Кроме того, чтобы скрыть свое сотрудничество с правоохранительными органами, ребенок-осведомитель, возможно, будет вынужден участвовать в преступлении”, — согласился судья Майкл Сапперстоун, однако полностью отклонил иск благотворительной организации.
Судья Сапперстоун встал на сторону МВД. Он так обосновал свое решение: при работе с детьми-агентами полиция следует очень четким правилам, сам срок работы такого осведомителя под прикрытием не превышает четырех месяцев, и каждый месяц правоохранительные органы, ответственные за расследование дела, должны обосновывать возможное продление. Куча сложных правил, которые приходится соблюдать, препятствует частому использованию детей в качестве информаторов полиции, поэтому число задокументированных подобных случаев очень невелико.
Замминистра МВД по безопасности Бен Уоллес приветствовал решение суда, заметив, что с января 2015 года детей менее 20 раз привлекали к такой деятельности и они остаются “важным инструментом для расследования наиболее серьезных преступлений”.
Прошедшей осенью Сьюзен Уильямс, представляя правительство на слушаниях в Палате лордов, утверждала, что с января 2015 года по октябрь 2018 только 14 несовершеннолетних стали тайными информаторами. На момент принятия решения “подавляющему большинству” детей было 17 лет.
Как узнать планы экстремистов
Родители Криса* расстались, когда мальчику было 17 лет, и он фактически оказался на улице. Крису диагностировали депрессию и назначили лечение. Крышу над головой и пропитание ему предложили в местной мечети. Однажды новые знакомые Криса пригласили его на необычное мероприятие.
На этом собрании Крис рассказал, что страдает от депрессии и думает о самоубийстве – рассказал, еще не зная, что окружен экстремистами. Но вскоре он начал понимать, где оказался, когда новые знакомые предложили ему, раз уж он все равно не видит смысла в жизни, хотя бы умереть за веру.
Крис сам пришел в полицию. Соблазн был велик: отправив Криса обратно в мечеть, полиция и спецслужбы могли бы не только узнать о методах подготовки новичков, но и в реальном времени получать информацию о составе экстремистского сообщества и его планах, а также определить, у кого именно из группировки есть доступ к оружию и взрывчатым веществам.
Для принятия решения к делу подключили департамент социального обеспечения, который оценил риски, в том числе психологическое состояние Криса, и запретил использовать мальчика в качестве тайного агента.
Этот случай произошел больше 10 лет назад. Узнать о нем удалось доктору Брайану Чаппеллу из Университета Портсмута, который описал его в своей диссертации.
Чаппеллу удалось установить, что первоначальную оценку рисков делает именно тот сотрудник правоохранительных органов, который первым сталкивается с ребенком. Оценить уровень подготовки этого сотрудника не представляется возможным.
Но один из полицейских, участвовавших в подобной вербовке, поделился с Чаппеллом своим мнением: “Оценка рисков проводится вместе со специальным инспектором. Если несовершеннолетнего признают подходящим [для участия в такой операции], [вся операция] проверяется на соответствие Закону о полномочиях следственных органов от 2000 года. В том числе оценивается, при каких условиях и в каких обстоятельствах этого человека нужно вывести из операции”.
Сотрудник полиции должен оценить ситуацию, опираясь на шесть основных вопросов, которые оценивают вероятность того, что несовершеннолетний агент или курирующий его полицейский получат серьезные физические и психологические травмы. Заключительный вопрос, на который необходимо ответить: можно ли позволить себе бездействовать в данной ситуации?
С 2000 года, когда был принят закон о полномочиях следственных органов, британские власти не обнародовали никаких данных, позволяющих оценить, насколько ответственно полицейские в действительности соблюдают этот жесткий регламент.
“Полицейские должны быть ужасными манипуляторами”
“Я видел своими глазами, как необходимость врать в течение длительного времени приводит к серьезным психологическим травмам — особенно у уязвимых людей, которые чаще всего и становятся информаторами. Что касается детей-шпионов, то существует большой риск, что после такого опыта они снова вернутся в криминальную среду, почувствовав, что из нее нет выхода”, — говорит бывший полицейский Нил Вудс.
На практике доктору Брайану Чаппеллу известен один случай, когда молодой человек, завербованный полицией, сорвался и вернулся в криминальную среду.
Нил Вудс уверен, что схема использования детей в качестве тайных информаторов давно известна преступникам, которые в ответ запугивают несовершеннолетних, запрещая им даже приближаться к полицейским. Круг замыкается, дела не раскрываются, а в опасности остаются именно дети.
Дело 17-летней Сары, которую по сути отправили назад к мужчине, который использовал ее для оказания сексуальных услуг, доказывает, что полиция все чаще склонна привлекать детей к расследованию подобного рода дел, вне зависимости от тяжести ситуации, считает Вудс.
“Иногда полицейские должны быть ужасными манипуляторами. Я был страшным манипулятором. У подростка нет особых шансов противостоять такой манипуляции”, — заключает он.
*Имена всех героев, ставших фигурантами уголовных дел, в тексте изменены.
Рисунки Олеси Волковой
Tweet
