В Екатеринбурге медсестра больницы покончила с собой, отчаявшись похудеть

Коллеги девушки предполагают другую версию – несчастная любовь. 

21-летняя Маша Чеснакова покончила с собой на днях. Она работала медсестрой горбольницы № 23 и жила в общаге. А на этих выходных, приехав домой к маме, сходила в баню. А потом в четыре вечера уехала в свое общежитие при больнице, разослала своим знакомым прощальные смски и наложила на себя руки. Сейчас жители улицы Проезжей гадают, отчего же дочка 56-летней Натальи Чеснаковой могла покончить с собой.

– Не скажу, что она в тот день какой-то подавленной была, – рассказывает соседка Чеснаковых Ирина Илюшина. – Но в последнее время она все похудеть пыталась. Была такая в теле, но здоровой полноты. А тут худеть стала и переживала, что килограммы не уходят. Я уже ей говорила, ну куда тебе, Маша, еще-то вес сбрасывать? И так хорошо все…

По другой версии, Маша покончила с собой вовсе не из-за того, что не могла похудеть так, как ей хотелось бы. А причиной стал тяжкий, почти невыносимый для 21-летней девушки труд и ответственность. После работы девушка ухаживала не только за матерью, но и за своим братом-инвалидом. Вот, видимо, и решила таким жутким способом сбежать от беспросветной точки.

Маша работала медсестрой в отделении реанимации – ухаживала за больными, которые находятся на грани жизни и смерти. Может быть, эта эмоциональная нагрузка, наложенная на проблемы с мамой и братом, и стала отправной точкой.

Никаких траурных венков на месте работы Маши ее коллеги не повесили. Реанимация – место такое, где посторонних предметов, которые могут нарушить стерильность, быть не должно.

– Без комментариев, – ответила старшая медсестра на вопрос о Маше Чеснаковой. Но потом, смахнув слезу, смягчилась:

– Да непонятно вообще, из-за чего все произошло. Жизнерадостная была девушка. Говорят – несчастная любовь.

– А она пыталась худеть? Может с этим и связан ее нервный срыв, который привел к трагедии? – успел вставить я.

– Худеть? Не знаю, может, она и была полной, но про то, что Маша на свою внешность жаловалась , я не слышала.

Семен Чирков, Комсомольская правда