Кладбищенские страсти «радикальных» правок: меняются ли правила захоронения в Украине?
В украинских СМИ – волна очередной «зрады». На этот раз связанной с самым печальным аспектом существования человека – смертью и последующими похоронами. С 15 марта вступает в силу поправка, внесенная нардепом от Радикальной партии Андреем Лозовым в Уголовно-Процессуальный кодекс, согласно которой вскрытие, эксгумация и предание земле всех без исключения покойников должны производиться только после соответствующей экспертизы, назначаемой судом.
В издании Контракты.ua решили разобраться в скандальной поправке к закону.
На первый взгляд, все ужасно и абсурдно – ведь скорость бюрократических процедур, увы, не поспевает за скоростью биологических процессов разложения тел. Да и сама наша культура не предусматривает слишком долгого нахождения рядом с покойником (формально на решение суда отводится три дня, но люди умирают и в выходные, и в праздники, и в таких отдаленных местах, где соблюдение подобных процедур просто невозможно). К слову, представители Церкви к новым возможным сложностям отнеслись негативно.
Но так ли все на самом деле? На фоне жесткой и очень «конкретной» кампании об очередной «зраде» от «потерявших берега» нардепов юристы и представители судейского корпуса пытаются разъяснить, несет ли вообще какие-либо риски «поправка Лозового». Сам депутат также утверждает, что «похоронную кампанию» запустили его недоброжелатели из органов МВД, которым невыгодна сама поправка в целом, и не угоден он сам. Лозовой призывает дождаться 15 марта, дабы убедиться, то никаких сложностей с захоронением «обычных» покойников не будет.
Как известно, в сюжетах, прошедших по каналам «1+1» и «24», а также в целом ряде СМИ, утверждалось, что отныне ни один покойник не может быть похоронен без разрешения суда. К тому же, такие решения должен выдавать только один, специально названный, суд -для областей – в облцентре, а в Киеве таковых два – Шевченковский и Печерский. В городах с большим населением, не говоря уже о мегаполисах, уже один этот аспект процедуры может вызвать прогнозируемый бюрократический коллапс.
С учетом высокой смертности в Украине, а также процесса реформирования самих судов, который уже привел к повышенной нагрузке на каждого судью, необходимость выдачи таких разрешений неизбежно превратится либо в фикцию, когда подобные бумажки будут выписываться «автоматом», либо же приведет к ступору в работе судов, и к очередной волне ненависти людей, и без того убитых горем, в отношении тех, на кого взвалили ответственность за оформление и одобрение таких бумажек – т.е. следователей и судей.
Еще более абсурдной и практически нерешаемой видится проблема хранения тела в течение, минимум, трех суток (а сроки проведения самой экспертизы не ограничены вовсе), причем это не может быть морг, т.к. туда умершего не смогут принять без той самой экспертной справки об причине смерти. Патологоанатомы и представители похоронного бизнеса также явно шокированы подобной перспективой. Озвученный с телеэкранов «выход» о хранении тел в частных морозильных камерах со стоимостью от 280 до 350 грн в сутки только на настоящий момент (а цены неизбежно поднимутся в разы при росте спроса) выглядит форменным издевательством над родственниками умерших. Да и в большинстве населенных пунктов подобных услуг просто не существует…
Если следовать за критиками закона, то возникают и иные вопросы. Например, как можно соблюсти такое требование в тысячах отдаленных сел, где умирают одинокие старики? Что делать с телами бездомных, или с теми телами, которые на момент обнаружения уже были в стадии сильного разложения? Ведь, если верить критикам закона, все смерти «на улице» или при минимально подозрительных обстоятельствах (а смерть одинокой старушки в запертой квартире всегда можно счесть таким обстоятельством) должны теперь тем более стать «приоритетными» для решения судей, в то время как «обычные» покойники должны будут ждать своей «очереди» неизвестно где и как…
Сам Андрей Лозовой называет истерику вокруг своей поправки в закон «грязной отвратительной проплаченной кампанией» против него и его политсилы, и утверждает, что ни один из озвученных «страхов» не соответствует действительности. Корни кампании, по его мнению – в стремлении представителей силовых структур и их лоббистов в СМИ «завалить» и максимально дискредитировать саму поправку, которая отнимает у силовиков «возможность искусственно затягивать рассмотрение уголовных производств».
Юристы также поясняют, что, на самом деле, ничего страшного с правилами захоронения с 15 марта не произойдет. Обязательная судмедэкспертиза для захоронения граждан во ВСЕХ случаях, как и ранее, не нужна, утверждает, например, адвокат Андрей Мамалыга в комментарии к посту Лозового.
В статье 242 Уголовно-Процессуально кодекса речь идет об обязательной экспертизе всех трупов с признаками насильственной, внезапной смерти, смерти в санитарном транспорте, медицинском учреждении с неустановленным диагнозом, обнаружения трупа на улице, в общественном транспорте, трупа неизвестного лица, частей трупа, смерти детей до одного года, а также обнаружения трупов новорожденных или плода, извлеченного в ходе аборта. Во всех подобных случаях установление причин и обстоятельств смерти осуществляет следственный судья, который и обязан подавать ходатайство в суд о проведении экспертизы, указывает Мамалыга.
Отметим, что ранее этим занимался следователь, причем сразу же, по факту обнаружения «подозрительного» тела. Теперь процедура усложняется.
Всех прочих случаев – т.е., когда смерть признана естественной, и не вызывает подозрений, новые требования об обязательной экспертизе не касаются. Даже если факт естественности смерти взят под сомнение, и факт ее внесен в ЕРДР, то экспертизу все равно могут не назначать. Это может касаться как случаев внезапной смерти от инфаркта или инсульта на улице или в транспорте, так и смерти одиноких стариков, которые, тем не менее, находились под наблюдением врачей. Также это может не касаться умерших в местах с повышенной смертностью – например, в хосписах или медучреждениях онкологического профиля.
Казалось бы, таким заявлением можно удовлетвориться, и счесть опасения, озвученные в СМИ и на просторах соцсетей, сознательно преувеличенными. Тем более, практика экспертиз во всех вышеуказанных случаях и так существовала. Теперь же она становится обязательной – только и всего. Но и тут возникают вопросы, и самый главный их них следующий: каков будет принцип оценки «подозрительности» той или иной смерти? Этот вопрос как был, так и остается «вечным», и «поправка Лозового» тут ничего не решает. О необходимости проводить экспертизу тел каждого умершего бездомного или скончавшегося без свидетелей одинокого старика (который и в больницу мог не обращаться в силу самых разных причин) уже говорилось выше. То же касается и лиц, умерших не от «своего» диагноза (а таких случаев множество) – к примеру, если человек, страдавший онкологией, умер от инфаркта…
С одной стороны, формально экспертиза в подобных случаях необходима. С другой – ее обязательность в каждой ситуации может стать предметом манипуляции со стороны любой из заинтересованных сторон – от самих следователей и судей до внезапно объявившихся родственников. И в таком случае гарантий соблюдения процедуры «в чистоте» никто не дает, особенно с учетом нашей коррупционной традиции.
Кроме того, резонное беспокойство взывает усложнение бюрократической процедуры в отношении тех покойников, для установления причин смерти которых экспертиза необходима. Раз теперь назначать экспертизу должен не следователь, а следственный судья, то волокита на этот счет действительно может тянуться много дольше обычного, т.к. следственный судья может рассматривать такое ходатайство в течении пяти дней – и это только официально. Плюс ходатайство может быть отклонено. Напомним еще раз и о том, что срок самой экспертизы вообще не ограничен. Где все это время будет находится тело, непонятно. Зато ясно, что на качестве следствия – в силу несохранности доказательств из-за разложения трупа – такая волокита скажется тем более. Так какое же тут упрощение и для людей, и для правосудия?
Таким образом, все зависит от практической реализации закона на местах, т.к. ситуация будет находиться в руках конкретных исполнителей – в данном случае, следователя, следственного судьи и эксперта. В каждой ситуации все вопросы по «подозрительности» смерти будут решаться, судя по всему, как и ранее, «на глазок», а условия хранения тел оставаться предметом заботы заинтересованных лиц.
Самого худшего – тотального усложнения правил захоронения для обычных случаев – не произойдет, хотя и тут, конечно, возможны передергивания и манипуляции. Но это, снова-таки, зависит от ситуации с каждым конкретным делом. Ведь если одну «химеру зрады» удалось, хотя бы частично, развеять, в Украине это не означает, что проблемы не существует: в нашей стране каждое начинание, даже самое благое, дает возможности для злоупотреблений.
Автор: Павел Серов; Контракты.ua
