Встреча в Нормандском формате: как отличить победу от поражения
Действующий глава государства вполне справедливо определил решение вопроса войны на Донбассе как свою главную и, вероятно, единственную политическую миссию, пишет ESPRESO.TV.
Во всех других сферах отечественная политика и деятельность власти является уже вполне предсказуемой. Разрешение на продажу сельскохозяйственных угодий будет последним решительным шагом новой власти, а дальше начнется привычная провинциальная трагикомедия с элементами мелкого дерибана и печальным финалом.
Встреча с Путиным в Париже – это шанс для Зеленского если не войти в историю, то по крайней мере получить хоть какой-то политический капитал, с которым не стыдно будет доживать. Однако, надо сказать, шанс этот очень призрачный, и не похоже, чтобы Путин собирался его подарить художественному руководителю “95-го квартала”.
Впрочем, от украинской стороны, кажется, в этой игре уже мало что зависит. Скорее всего, существуют определенные договоренности между лидерами России, Франции и Германии, а Украина должна только четко выполнять инструкции и не мешать основным игрокам в осуществлении задуманного.
Содержание этих договоренностей и порядок ходов нам пока неизвестен, но его можно примерно представить, если двигаться от конечной точки. Какой может быть комбинация интересов, устроит Путина, Макрона и Меркель?
Все трем (так же, как и Зеленскому, кстати) необходимо для своей внутренней аудитории показать результат: мы решили проблему. Всем трем выгодно оставить за кулисами США (и президент Трамп – это тот человек, который легко на это согласится). Все трое хотят восстановления статус-кво до 2014 года, когда в Европу шли российские деньги, российские углеводороды, а в Россию – европейские товары и технологии. Российская элита устала от обструкции, а европейский бизнес хочет новых контрактов.
Помеха для всего этого, с точки зрения участников процесса, существует незначительная – желание Украины восстановить свою территориальную целостность и сохранить независимость от России. Вопрос лишь в том, как это препятствие переступить или обойти без больших потерь для собственного имиджа и репутации.
Лучше всего было бы, если бы Украина сама устранила препятствия для российско-европейской кооперации. Для этого надо, чтобы она признала конфликт на Донбассе своей внутренней проблемой, приняла формулу автономизации неподконтрольных территорий и сохранения на них российской администрации, забыла о Крыме, не донимала своими запросами на вступление в НАТО и ЕС, объявила “примирение” с антигосударственными мятежниками, провела демилитаризации и возобновила яловую информационную и гуманитарную политику в духе “толерантности” и “уважения к другой точки зрения”.
За это Украине, вероятно, позволили бы сохранить формальную независимость, обустроили ей скромное место в “прихожей” Европейского Союза, понемногу подкармливали бы местную элиту с европейского и российского барского стола, а в качестве бонуса – оставили бы частично газовый транзит и привлекли бы к освоению средств, выделенных на “восстановление Донбасса”. Ну и конечно, главный приз – прекращение войны.
Многие в Украине на такой вариант были бы согласны. Но реализовать его не позволяют пока “радикалы” (они же патриоты, они же националисты).
Поэтому перед Владимиром Александровичем стоит серьезная дилемма. Привезти из Парижа обещанный мир и открыть при этом внутренний политический фронт с риском того, что Путин в любой момент может ударить в спину (как он это сделал с Януковичем). Или развести руками и сказать сакраментальную фразу из известного анекдота: “Ну, не шмагла я, не шмагла” .С перспективой того, что в следующий раз Россия и Европа договорятся уже вообще без нас.
Оба варианта плохи. Но оставаться в том положении, которое существует сегодня, еще хуже. По крайней мере, такой тезис Владимир Зеленский последовательно декларирует со времени своей предвыборной кампании.
Поведение высшего руководства государства сегодня показывает нашим партнерам, что у нас заканчивается терпение. И оно заканчивается у нас быстрее, чем у наших противников. А поскольку терпение стало главным ресурсом этой гибридной войны, то наши шансы испытать в ней поражение высоки как никогда.
В общем, в войне, как и в шахматах, есть три возможных финала – победа одной стороны конфликта, победа другой стороны, или ничья.
В применении к конкретной ситуации встречи в Нормандском формате в декабре 2019 года они варианты выглядят следующим образом.
Поражение Украины – это принятие условий российской стороны и согласие на российско-европейское примирение за счет украинских интересов (в вопросах Крыма, Донбасса, газового транзита, гарантий безопасности и перспектив сотрудничества). Поражение России – это восстановление контроля Украины над Донбассом, непризнание Европой аннексии Крыма, создание условий для экономического развития Украины, ее европейская и евроатлантическая интеграция. Ничья это – замораживание конфликта на Донбассе, сохранение статус-кво по Крыму, частичное и постепенное восстановление российско-европейского сотрудничества на фоне ослабления российского давления на Украину.
Тактика украинской стороны к весне 2019 году состояла в том, что у нас достаточно терпения для победы, но в итоге можем сойтись на ничьей.
Тактика новой украинской власти: мы готовы начать казаться, но в итоге, возможно, выйдем на ничью ( “сойдемся где-то посередине”).
Скорее всего, именно ничья и станет результатом встречи глав государств в Париже, даже если формальной договоренности между ними не будет достигнуто. И даже в том случае, если самой встречи не произойдет.
Автор: МАКСИМ РОЗУМНИЙ; ESPRESO.TV
