Слово мудрости от мэтра «Мигалкова»: «Еб*сь оно конем!»

В эксклюзивном интервью Life News режиссер в грубой форме заявил, что не намерен снимать мигалку с личного автомобиля: «Еб*сь оно конем!».

Известный режиссер Никита Михалков долгое время молчал и никак не комментировал ситуацию со своей мигалкой.

Когда корреспондентам Life News все-таки уалось дозвониться до режиссера, он крепким словцом приложил не только журналистов, но почитателей его таланта, которые пристально следят за собитиями его жизни через прессу.

Госоподин Михалков был так любезен, что раскрыл  не только свои тайны, но и секреты своих коллег. Например, он рассказал много интересного про «трахающего на Красной площади козу» Диброва и «отобранную у Путина» мигалку.

– Хотите обосрать меня – конечно, вперед! – предложил режиссер.

– Тот, кто ничего не стоит, про него ни*уя не пишут. Поэтому пусть пишут, – попросту объяснил режиссер свою позицию.

По словам Михалкова, все, что про него говорят в прессе – это «стопроцентная ложь».

– Неправда все, от начала и до конца – с процентами с (продажи) болванок, с Козихинским (переулком, где строят отель)  – это все ложь, – заверил Михалков Life News.

Тем не мнее, опровергать опубликованные факты он не намерен.

– Это так просто – развенчать ложь. Зачем же лишать людей такого возбуждения? Пусть возбуждаются. Это хорошо.

– Я могу сказать, что вчера видел лично, как господин Куснирович или господин Дибров на Красной площади трахал козу. Афганскую. Понимаете? Все – и пошло!. Видел я, не видел, а может мне показалось. «Человек, похожий на Диброва», – я могу сказать. И все безнаказанно, – привел Михалков пример того, как в прессе расходятся слухи и сплетни.

К слухам и сплетням в собственный адрес Михалков, относится спокойно.

– В уборной на вокзале написано «Михалков – козел». Ну я ж не отвечаю на это.

– Жалко, когда есть за что ненавидеть, а когда не за что, и ненавидят – да еб*сь оно конем, – добавил автор «Предстояния».

 – Меня называют «барином» – а есть чудная пословица про барина: «Мужик на барина сердился-сердился, а барин и не знал ни*уя», – продолжил мысль Михалков.

Сейчас, по словам режиссера, он очень занят – пишет музыку ко второй части «Утомленных солнцем-2». Поэтому добровольно общаться с журналистами не намерен, поскольку это «скучно».

– Х*ле вы, пришли к Михалкову, Михалков, бл*ть, наговорил вам – и вы в шоколаде? Нах*й! Работать, ребята, работать! Шпионить! Давайте! – не унимался режиссер.

– Я вам покажу разрешение на мигалку, – и что, это решит проблему, что ли? (потом вы напишите) «Подложное удостоверение, отнятое у Путина», бл*ть.. Ну нах*й! Не надо!

– Переоденьтесь в гаишника, остановите меня на улице, вам мой водитель покажет разрешение на мигалку, потом вы вынуждены будете меня отпустить и с тоской будете смотреть мне в спину, бл*ть, и напишете о том, что опять Михалков всех об**бал, – рисовал Михалков картину будущего сюжета.

– Я одному журналисту сказал после первого фильма («Предстояние») – копите г**но, впереди еще один фильм, – напомнил Михалков.

Фривольности «великий режиссер» маскировал под алкогольное опьянение.

– Вы можете сказать: «Вчера разговаривал с Михалковым, он был пьян, нес околесицу». – предложил Михалков корреспонденту Life News. – Я буду с интересом читать, каким образом вы будете интерпретировать (мои слова).

– Говори плохо, говори хорошо, – главное говори про меня, – объяснил Михалков свою позицию относительно прессы.

На вопрос, почему он так легкомысленно относится к тому, что про него пишут в прессе, Михалков ответил так:

– Простой человек эту х*йню не читает. А Бог все видит. Если Бог видит, то уже проблем никаких нет, – заключил Михалков.

В завершение режиссер все же смягчился, и сообщил, что пока с мигалкой расставаться пока не намерен.

– У меня разрешение на год, – признался Михалков Life News.

Получилось, что мигалку с машины Михалкова снимут в конце 2012 года. когда как раз запланированы выборы в Госдуму.

– Я счастлив, что в моей стране, наконец, осталась одна проблема – проблема мигалки Михалкова. Это великая, счастливая страна. Как только эту проблему разрешат, – вообще ни одной не останется, – саркастически заметил Михалков.