Генерал МВД раскрыл тайны милицейской статистики и борьбы с преступностью: «Такого бреда нет ни в од
Генерал-майор милиции в отставке Владимир Овчинский дал пространное интервью, которое шокирует откровенностью. Криминолог подробно рассказал о механизмах формирования благостных милицейских отчетов на бумаге и неэффективной борьбе с криминалом в реальной жизни.
В последние годы высокопоставленные представители правоохранительных органов неоднократно заявляли, что преступность в России неуклонно снижается. Однако экс-советник председателя Конституционного суда РФ, доктор юридических наук Владимир Овчинский утверждает, что это не так. За последние 10 лет в России наблюдается совершенно обратная ситуация, пишет газета «Московский комсомолец» со ссылкой на генерала.
О росте числа преступлений свидетельствуют материалы уникального исследования, которое провело НИИ Академии Генпрокуратуры под руководством профессора Сергея Иншакова. В основу этой работы легли все современные методы социальных исследований – математические расчеты, опросы населения, сопоставления различных потоков статистической информации. Там также совмещены судебная статистика преступности (ее делает судебный департамент Верховного суда) и выкладки Главного аналитического центра МВД.
На последней коллегии МВД России было вновь заявлено о снижении преступности в 2010 году. За год было зарегистрировано около 24 миллионов заявлений о преступлениях. В МВД посчитали, что более двух миллионов – заявления об уголовных преступлениях, около 4 миллионов – административные правонарушения, а еще по четырем миллионам вынесено постановление об отказе в возбуждении дела.
«Еще в статистике МВД появилась такая категория, как приобщение к «номенклатурным делам», – говорит Владимир Овчинский. – Какие номенклатурные дела? Я почти 30 лет проработал в МВД, я не понимаю, что это за категория. Есть понятия “заявление о преступлении”, “зарегистрированное преступление” и “отказ в возбуждении уголовного дела”. Другого не может быть».
Если же учитывать весь массив заявлений в целом, то становится очевидным – число обращений граждан в милицию (теперь полицию) постоянно растет, а то, что регистрируется как преступность, постоянно снижается. «Одновременно постоянно растет количество постановлений об отказе в возбуждении уголовных дел, – поясняет генерал. – Поэтому если уже президент на официальном совещании на весь мир заявил, что статистика, которая формируется МВД, это брехня, то куда дальше плыть?»
По словам криминолога, неуклонный рост числа отказов в возбуждении уголовных дел показывает статистика прокуратуры. В итоге эти заявления «не попадают в статистику уголовной преступности, и их дальнейшая судьба непонятна».
В МВД научились «прятать даже трупы»
Наименее латентным преступлением является убийство, поскольку за найденный труп со следами насильственной смерти приходится строго отчитываться. Но и этими данными искусно манипулируют функционеры правоохранительной системы.
«Любое убийство, если труп найден не сразу, можно переквалифицировать как тяжкий вред здоровью, повлекший смерть, – говорит Владимир Овчинский. – Под статистику убийств это уже не попадает. Человека можно несколько дней пытать, оставить умирать, он будет мучиться… Потом его доставят в больницу, где он умрет. Найдут преступников, и они скажут: “А мы не хотели, чтобы он умирал, мы хотели, чтобы он остался уродом и всю жизнь мучился”. И это уже не будет считаться убийством».
По официальной статистике 2006 – 2009 годов регистрировалось от 19 до 17 тысяч убийств в год. Исследование НИИ Академии Генпрокуратуры показало обратное. На самом деле в России совершалось до 47 тысяч убийств в год.
К парадоксальному выводу пришли недавно медики, которые тоже столкнулись с проблемой латентной (то есть неявной) преступности. Оказывается, причиной смерти в половине случаев актов травматизма являлось фактически скрытое убийство. Как правило, в медицинских заключениях пишется, что удар был нанесен тупым предметом, получены колото-режущие раны и тому подобное. Но причина нанесения травмы не установлена.
«Случай проходит по медицинской статистике как травма с последующей смертью. И в уголовной статистике этот случай никак не фиксируется», – говорит генерал Владимир Овчинский.
Эксперт совместил данные медиков, исследовавших причины травматизма, с данными НИИ Генпрокуратуры. Оказалось, что они независимо друг от друга пришли к выводу, что реальное количество убийств в стране ежегодно доходит до 50 тысяч, то есть втрое превышает милицейские показатели.
В области борьбы с терроризмом тоже присутствует искажение фактов. Хотя командующий внутренними войсками в Северо-Кавказском федеральном округе генерал Внуков недавно привел объективные данные. По его утверждению, в 2010 году в регионе совершено более 900 актов терроризма: взрывы, поджоги, нападения на сотрудников правоохранительных органов, нападения на глав администраций.
«Если мы посмотрим на данные МВД, то они снова покажут снижение актов терроризма. Тем временем фактически идет третья необъявленная война. За прошлый год произошло 18 самоподрывов смертников. В предыдущие годы было по 3 – 4 случая», – говорит Владимир Овчинский.
Хотя латентная преступность существует во всех странах, но в России этот термин получил особый смысл. В Америке или в Европе под ним подразумевают не заявленную преступность. Там проводят соцопросы, на основании которых выясняется, что 25 – 30 процентов потерпевших по каким-то причинам не заявляет в органы правопорядка или судебные органы о совершенных в отношении них преступлениях или о преступлениях, свидетелями которых они стали.
«У нас же наблюдается латентность искусственная. Это когда люди сообщают о преступлениях, а меры, которые предпринимаются (или не принимаются) в отношении этих сообщений, искажают всю картину преступности и систему реагирования», – отмечает генерал МВД в отставке.
Россия попала в «Большую криминальную двадцатку»
В мире РФ занимает третье место (после США и Китая) по общему количеству заключенных. России также принадлежит первое место по числу осужденных на 100 тысяч населения.
Однако контингент узников в американских и российских тюрьмах разительно отличается. В США за решеткой находится 2,5 миллиона человек, но там 80 процентов осужденных повинны в преступлениях малой и средней тяжести. «А у нас 80 процентов сидят только за тяжкие и особо тяжкие, – продолжает Владимир Овчинский. – Если бы у нас были такие же строгие законы, как в Америке или европейских странах, и у нас сажали бы всех насильников, педофилов, грабителей, членов ОПГ, разбойников, наркоторговцев, то у нас было бы около 3 – 4 миллионов сидельцев».
Разница в характере совершаемых преступлений подтверждается и рейтингом криминализации различных стран. Если учитывать только официальные данные, то Россия окажется на третьем месте по количеству убийств в «Большой двадцатке» (G20) после Южной Африки и Бразилии. При этом РФ опережает даже Мексику, где уже несколько лет не прекращаются кровавые войны с наркомафией.
Владимир Овчинский также составил “Большую криминальную двадцатку” по всем странам, входящим в ООН. Оказалось, что из стран, входящих в (Совбез) ООН или СНГ в этом списке присутствует только Россия.
«У нас, по официальной статистике, 14,3 убийства на 100 тысяч населения, и мы занимаем там 17-е место. На первом месте, кстати, Гондурас. Но если дать реальную статистику, то мы окажемся на десятом месте среди самых криминальных стран мира», – подытожил отставной генерал.
Эксперт считает, что руководству правоохранительных ведомств выгодно замалчивать реальное положение вещей из карьерных соображений. «Они продолжают действовать по принципу “жить стало лучше, жить стало веселее”, – рассуждает Владимир Овчинский. – Рашид Гумарович в очередной раз заявляет, что у нас преступность снизилась, количество убийств снизилось, а раскрываемость увеличилась – за это надо всем ордена давать. На этом строится вся политика МВД, да и других правоохранительных органов».
Стратегия реформы
Как известно, пока масштабная реформа правоохранительных органов в России ограничивается сменой «вывески» с милиции на полицию, а также непонятной кадровой политикой с выведением милиционеров за штат и переаттестацией. Между тем, Владимир Овчинский называет основные «болевые точки» действующей системы борьбы с преступностью.
Первым делом необходимо навести порядок в учете регистрации преступлений и организации реагирования на них. «Все нормальные люди едины в том, что нарушения в учете регистрации преступлений – это антигосударственная политика. У нас количество краж, фиксируемых в статистике, меньше, чем в Норвегии. Просто там фиксируется все, а у нас только то, что уже нельзя не зарегистрировать», – говорит криминолог.
Генерал МВД также раскритиковал концепцию руководства Минюста и ФСИН, согласно которой нужно разгружать тюрьмы и отправлять за решетку реже. На практике это приведет к росту преступности, поскольку «в одной из самых криминальных стран мира нельзя проводить радикальную гуманизацию».
В качестве примера «разрушительной гуманизации» правовой системы Владимир Овчинский привел статью о хулиганстве.
Еще в 1960-е годы советские криминологи выявили закономерность: чем сильнее ведется борьба с хулиганством, семейными истязаниями, бытовым насилием, с насилием на почве пьянства, тем ниже преступность по тяжким статьям. Тогда был принят указ об усилении борьбы с хулиганством: попался третий раз за административную «хулиганку» – идешь в тюрьму.
Но в декабре 2003 года «на волне первой либерализации состав статьи «О хулиганстве» изуродовали», утверждает криминолог Овчинский. В новой редакции уголовное наказание нарушитель получает лишь при условии применения оружия. «Это бред полный», – говорит генерал.
К примеру, если банда негодяев подойдет к человеку и начнет плевать ему в лицо, пинать ногами, мочиться на него, бить, не нанося тяжелых увечий, то это буджет квалифицировано как административное хулиганство.
«Такого бреда нет ни в какой стране, – утверждает эксперт. – Если преступник при этом будет применять оружие, то это будет не хулиганство, а покушение на убийство, если что-то еще и отобрал – разбой, в конце концов – причинение тяжкого вреда здоровью. Преступление, совершенное с применением оружия, – это совершено другая характеристика».
В новых поправках часто встречается словосочетание «на усмотрение суда». Однако установление «резиновых» сроков всегда оценивалось юристами негативно. «Этот термин означает субъективизм. Если в Уголовном кодексе нет четкого регламента, если что-то четко не определяется, то это открывает возможность злоупотреблений», – говорит Владимир Овчинский. Многие нормы УК, особенно касающиеся экономической преступности, дают возможность для очень широкого толкования. Человека можно направить в колонию на 15 лет, а можно – на два месяца.
Также в новых поправках решение вопроса об условно-досрочном освобождении (УДО) оставили на усмотрение суда. Раньше действовал жесткий критерий – если человек в местах лишения свободы совершает новое преступление или злостно нарушает режим, то его нельзя выпускать. А теперь можно, если суд так решит.
Такая же ситуация с условным осуждением. Раньше, если человек совершил новое преступление, особенно однотипное, он однозначно шел в места лишения свободы.
«Резиновые» нормы – коррупционный ресурс. У преступника, который связан с организованной преступностью, у которого есть коррупционные связи, шанс остаться на свободе выше, чем у обычного гражданина, – рассуждает эксперт. – Обычный гражданин не защищен ни мафиозной сетью, ни коррупционной сетью, ни большими деньгами. Это нарушение принципа справедливости – одного из главных конституционных принципов и принципов уголовного права».
Статистика показывает, что в России и так самая гуманная судебная практика в мире. За тяжкие и особо тяжкие преступления максимальный срок лишения свободы дается только 3 – 4 процентам лиц, совершивших эти преступления. Хотя в США, например, 80 процентам преступников этой категории получают максимальное наказание.
Криминолог считает, что за серьезные преступления нужно почти всегда давать максимальные сроки, да и за сравнительно мелкие преступления приговаривать к реальным срокам, так как это эффективная мера для профилактики тяжких правонарушений.
Наконец, коррупционеров нужно не просто штрафовать, а наказывать лишением свободы. Иначе вся борьба сводится к принципам игры в казино: «попался – заплатил, не попался – продолжай бесчинствовать».
«Все обстоятельства, смягчающие наказание, указаны в статье 61 УК. Эти смягчающие факторы есть во всех законодательствах мира. А все остальное смягчение и гуманизация – от лукавого», – заключил генерал Владимир Овчинский.
Tweet
