Изъятие детей – мера вынужденная

Недавно в одном из посёлков Краснодонского района Луганской области произошло драматическое событие. Работники службы по делам детей Краснодонской райадминистрации вместе с сотрудниками милиции изъяли у 30-летней местной жительницы четверых детей, старшему из которых – 11 лет, младшей – 7 месяцев. Данная операция не вызывала радости ни у работников соцслужбы, ни у милиции, ни, тем более – у матери. Почему же возникла такая необходимость – забирать маленьких детей у родной матери? Ответ на этот вопрос кроется в условиях, которыми обеспечивала Елена своих детей и в личности самой матери.

Замужем женщина никогда не была. У всех детей – разные отцы. Живёт семья за счёт пособия, которое государство выплачивает матери-одиночке на детей, так называемые «детские». Обычно молодые родители тратят их на улучшение бытовых условий для детей – покупают одежду, коляску или лекарства, продукты питания или бытовую технику, проводят ремонт жилья… Но женщина решила, что выделяемые на содержание детей деньги предназначены только для неё. А если точнее – для пропоя. Она давненько уже пристрастилась к «огненной воде», поэтому основная часть пособия попросту пропивалась. Дети для неё являются только источником дохода, позволяющего предаваться возлияниям с очередным «сердечным другом». Сколько раз приходили сотрудники милиции – не перечесть. Уговаривали, вразумляли, требовали встать на путь исправления – всё напрасно. Их мудрые слова мало интересовали многодетную мать. Как, впрочем, и укоры соседей и работников поселкового совета. «Ничего вы мне не сделаете – заявляла она – я многодетная мать-одиночка!». О том, чтобы найти какую-то работу или хотя бы подработку – не могло быть и речи. Ведь женщина, как она объясняла, занимается воспитанием детей. Но вскоре старший сын перестал ходить в школу. Выяснилось, что он занят… обслуживанием детей. Мамаше-то некогда за водкой! Это переполнило чашу терпения социальных служб, и вместе с медработником и представителем милиции она направили по месту проживания Елены специальную комиссию.

Картина, которая предстала перед представителями исполнительной власти, мягко говоря, удручала. Еле живой диван, две старые железные кровати, пара столов, два шкафа, из которых один и мебелью назвать-то трудно, да пара табуреток – вот и вся мебель. Мусор уже несколько дней не выносится. Туалет заменяет поломанный стул, под который подставлено ведро. Из еды на пятерых – две пачки крупы, засохшие остатки хлеба да сухая молочная смесь для детей до года, которой мать кормит и старших. Тепло в двух комнатах поддерживается слабеньким термовентилятором. Дети бегают по квартире голышом – маме лень стирать. Кроме того, что женщина подвергает опасности здоровье детей, самой жизни малышей грозит беда – вместо печки для разогрева еды используется оголённый нагревательный элемент, лежащий на кирпиче – то есть прямая угроза возникновения пожара! Когда работники службы по делам детей сообщили, что принято решение оградить детей от общения матерью, последняя стала бубнить: я вам детей не отдам! Ещё бы, ведь тогда у неё пропадёт единственный источник дохода для приобретения водки. Видя, что пришедшие решительно настроены защитить детей от неё самой, горе-мать вызвала подкрепление в виде своей матери, проживающей по соседству.  Придя, та, внешне соглашаясь с обвинениями в адрес дочери, но при этом сама призналась, что помогать ей не будет. «Вот уеду весной – пусть тогда переезжает в мою трёхкомнатную квартиру» – заявляет бабушка. И ни у кого – ни у матери, ни у бабушки не возникает мысль о том, что детей-то надо спасать! И, раз такое не пришло в голову самым близким людям, приходится заниматься этим другим – соцслужбам, медикам, милиции…

Мать-одиночка давно поняла, что её «халява» рано или поздно закончится. Заученно повторяя её слова, девочка твердит «Мы никому не нужны!». Неправда! Если бы были не нужны – разве стали бы заниматься этим делом столько людей? Да, это очень неприятно – забирать детей от родной матери, пусть даже такой непутёвой мамаши. Но иного выхода нет. Детей направили на обследование в больницу, а оттуда – в приют. Там, конечно, не будет такого тепла, какое может дать настоящая родная мать, зато дети будут в тепле, сыты, одеты, будут общаться с другими, развиваться. А главное – у них теперь есть гарантия, что опытные взрослые люди будут следить за их здоровьем.

Когда ребятишек усадили в карету «скорой помощи», мать даже не вышла попрощаться. Впрочем, может быть, она наконец-то задумалась над своим поведением? Ведь у неё ещё есть шанс стать на путь исправления. Если до заседания комиссии по делам детей райгосадминистрации женщина одумается и докажет это, например, справкой о кодировке от алкогольной зависимости, то, скорее всего, дети вернутся домой. На принятие решения у горе-матери есть ещё неделя. Надеемся, она сделает правильный выбор.

Андрей Пасичник, Краснодонский РО ГУМВД  Украины в Луганской области