Записки на руле: как ГАИшники зарабатывают на пробках

Пробка — взяточница. Накиньте ей лишние час — приобретете «пять звезд», то есть машина ваша сразу же превратится в номер-люкс на колесах, где «все включено» так, как именно вы этого и хотите. Если есть лишнее время, то какая же вам разница, где им правильно распоряжаться? Можно очень даже весело и полезно прожить время пробки… Если убедить себя в этом, то можно переделать кучу всякого всего — подучить слова французского, поделать всевозможные какие-то гимнастики, провести по телефону деловые разговоры, записать в блокнот или в ноутбук все, что важно записать… Главное — не отвлекаться на ненужные размышления, не переживать, что вот и «скорая» не сильно продвинулась, хотя вы ей и уступили дорогу, не видеть, не смотреть… Жить своей жизнью… Вот так я себя «тренинговала», но когда, наконец, из пробки выпуталась, то есть вот только-только мы начали ехать, а не ползти, как меня выхватили с третьего ряда. Это было сделано явно адресно.

Гаишников было двое: один удерживал проезжие полосы справа, другой жезлом, как удочкой, тянул-вытягивал меня к обочине. В полном недоумении я, конечно же, «выловилась». В такой ситуации профессия, умноженная на женскую суть, в произведении своем дает высокую степень любопытства: я открыла не только окно, но и дверцу машины. Не дала подошедшему даже представиться, спросила сама:

— Что? Что такое? Что случилось?

Дальше началось что-то странное: он вроде бы как смотрел на меня, точнее, я была в его поле зрения. Но точно так же мог бы на меня смотреть часовой у мавзолея, то есть вот, если бы, к примеру, с переднего пассажирского сиденья ему протянул серую свою, мохнатую лапу натуральный лесной волк — во взгляде его не должно было бы измениться ничего.

В зеркало заднего вида я разглядела его напарника, того самого, который удерживал из-за меня движение двух полос. Он демонстрировал расслабленное гуляние вокруг моей машины, ленивое ее изучение. «Догуляв» до нас, он задал мне свой первый вопрос:

— Как вы себя чувствуете? — этот смотрел мне прямо в глаза цепким внимательным взглядом. Он по возрасту годился в отцы напарнику, наверное, и по чину был старше, но в этом я совсем не разбираюсь. — Как вы? — сократил он свой вопрос, запихав при этом в свой голос максимум возможного сочувствия.

— Я? Ну… — сказала я и, слегка подумав, решила объяснить ему свое состояние в данный конкретный момент. — Я себя чувствую так, как если бы врач потребовал показать ему техпаспорт на машину.

— С вами все в порядке? — уточнил он.

— Нет, знаете ли… — разозлилась я. — Теперь вот уже нет…

— Почему? Что с вами? Расскажите… — явно стараясь приглушить и не выдать своего оживления, сказал он, сделав при этом знак рукой «часовому», который тут же буквально растворился в воздухе. Я смотрела по зеркалам и даже покрутилась, выглядывая, — его нигде не было.

— Может быть, Воланд шутит, — сказала я озадаченно.

— Расскажите мне про Воланда, — сразу подхватил мой «душеспаситель» в форме.

— Вы уверены? — выразила я свое недоверие через паузу.

— Конечно же! — подтвердил он.

…Ко всему прочему, у меня на коленях умирал мобильный телефон-«раскладушка», я не «кормила» его двое суток, но нещадно использовала в пробке… Он подавал прощальные сигналы. Периодически я открывала и закрывала его подряд несколько раз — делала «искусственное дыхание». Фон внутри загорался только на доли секунды и сразу мерк — позвонить было невозможно.

— Я дам вам позвонить по моему телефону, после того как вы мне все расскажете, — успокоил добрый гаишник. — Я внимательно слушаю…

— Так это же вы меня остановили, а не я вас, — напомнила я, — значит, у вас ко мне какой-то вопрос!

— А сами что думаете?

С точки зрения психоанализа — это был правильный вопрос. Но руль, за которым я продолжала сидеть, мешал мне сосредоточиться и представить себя говорящей любую первую фразу по методу свободных ассоциаций… Нельзя было также сбрасывать со счетов, что при таком методе до истины докапываются иногда лет эдак через пять. Я решила упростить задачу и предложила:

— Давайте попробуем рассуждать логично, хорошо? Я сегодня ни разу не нарушила никаких дорожных правил. Нигде и ни разу не создала аварийной ситуации. У вас другая информация?

— Нет! Нет такого ничего…

— ??!!! Я с тех пор, как вы подорожали, езжу даже пристегнутой… В смысле, не вы именно подорожали…

— Ничего-ничего, это ничего, то, как вы сказали… Неважно! Важно то, что, помните, вы намекнули мне, что все случилось из-за человека, который с вами шутил, — сказал мне собеседник с жезлом и снова весь превратился в слух.

«Видите ли, — хотела было сказать я, — речь тогда шла не совсем о человеке…»

Но что-то меня удержало от такого ответа… И хорошо, что удержало, иначе все могло продлиться еще дольше.

Дальше я поделилась с ним своими сомнениями: с одной стороны, у меня давно уже, со времен юности, нет таких друзей, которые захотели бы и могли бы вот так меня разыграть. Я не Зверев, не Алла Пугачева, а значит, и телепрограмма «Розыгрыш», если даже она еще существует, здесь явно ни при чем. С другой стороны, гаишники, которые останавливают меня с третьего ряда и при этом ни в чем не обвиняют, не требуют даже предъявить документы, не могут вызывать у меня абсолютной уверенности в том, что они настоящие. После ответной реплики: «Документы успеем, не волнуйтесь. Задача сейчас другая», мне удалось убедить его в том, что я не могу строить версий происходящего, пока не понимаю этой вот самой его задачи. Он согласился:

— Задача — выяснение вашего неадеквата… Мог бы, кстати, сразу вам в трубочку дунуть предложить, протокольчик сразу составить. Не стал так делать, потому что сам вижу, вы трезвая и в полном адеквате.

— А вы? — не выдержала я.

— Действительно, значит, не понимаете? — не разозлился он и объяснил мне, наконец, суть: — Минут за пять до вас начальство наше ехало. К нам подъехали, номерочек, марку, цвет вашей машинки — все-все нам точно записать велели. Наблюдали они, значит, вас минут 20, не меньше. Все это время вы, извините, как бы это… рожи корчили.

— Кому? Машине ГАИ?

— Да вроде нет, вы их как бы и не видели… Они там с разных сторон заезжали, наблюдали… Ну, ладно бы пару минут… А такое время целое — сами они пробыли минут сорок в пробке на Ленинградке.

— Это же многое объясняет! — воскликнула я. — В самом этом слове «Ленинград» что-то не так, то блокады, то пробки, да? Выйти из пробки на Ленинградке не каждому же, может быть, удается прежними?

Зря я это сказала. Он тут же тему подхватил:

— Вот и я говорю, тяжело… нервничали, что-то вспомнилось или еще мужик этот с вами шутил обидно… Так было? Может, вам сопровождение устроить? Чтоб нормально доехали…

— Спасибо большое, — расчувствовалась я, — вы что, серьезно?

— Почему нет, вдруг у вас опять начнется? Вообще такое было раньше? — как-то действительно искренне спросил он.

— Да не строила я никогда в жизни никому рож на дороге. Бред какой-то… — тоже искренне возмутилась я.

— Ну, проследуйте тогда за мной в машину, съездим к медицине… Я же начальству должен что-то отрапортовать… — он потерял терпение.

— Поехали! — Сказала я зло и отвернулась, чтобы собрать с пассажирского кресла все предметы в сумку. Взгляд зацепился за раскрытый журнал, поначалу я его просто захлопнула, а потом, неожиданно почувствовав озарение, снова открыла: там, на целом развороте с картинками, был кусочек моей жизни, вырученный на «взятку пробке». Вот у меня сегодня, к примеру, гимнастика для лица. Ага, вот: «Однажды вы замечаете, что щеки уже не такие упругие, носогубные складки стали более глубокими…». Да! Я заметила! «Задержитесь у зеркала на 15-20 минут и попробуйте сделать самые простые, но чрезвычайно эффективные упражнения для укрепления мышц лица и шеи…». Зеркало заднего вида в машине при этом просто тупо придвигается к лицу и… «растяните губы так, чтобы были видны и верхние, и нижние зубы, и постарайтесь удерживать эту улыбку в течение 6-7 секунд. При этом вы должны чувствовать достаточно сильное напряжение в области мышц шеи». Да… Я это делала. Страшно, должно быть… Бедные начальники моего собеседника…

— Что это вы веселитесь? — спросил гаишник.

Я протянула ему раскрытый журнал. Там, ко всему прочему, были еще и картинки. Он почему-то начал вслух читать со второй страницы, а это было упражнение номер 7 и выглядело оно не менее страшно:

— Слегка надуйте обе щеки и затем перекатывайте воздух вверх-вниз, повторяя эти движения 3-4 раза…

Больше всего меня изумил «часовой», который совершенно неожиданно снова оказался в поле моего зрения… Он локтем вытирал глаза, слезы смеха, может быть, что-то и очищали.

— Нормально? — спросил его напарник. — Нормально это?

Ничего такого нормального, наверное, не было. Да и нет… И самым ненормальным было то, что они отпустили меня, так и не заглянув в мои документы.

Я подарила им журнал, мне-то ведь тоже его подарили в аптеке «36,6»…

Галина Мурсалиева, Новая газета