Россия: жизнь в канаве

По оценкам экспертов, число бездомных в России превысило 2 миллиона человек. Почему все больше россиян оказывается на улице, как они там выживают? Чем опасна для общества растущая армия бродяг? Какая помощь им нужна и что они получают? В поисках ответа на эти вопросы корреспондент отправилась в рейд с сотрудниками мобильной службы «Социальный патруль» столичного департамента социальной защиты населения. 

– Когда будете общаться с бездомными, старайтесь не поворачиваться к ним спиной. Некоторые из них настроены очень агрессивно: вытащат заточку, ударят и дальше пойдут, – последние наставления перед отъездом, и наша машина готова трогаться. Стартуем из Центра социальной адаптации «Люблино» для лиц без определенного места жительства и занятий – самого крупного из восьми подобных учреждений Москвы. В автомобиле «Фиат» мобильной службы социальной помощи бездомным нас пока четверо: водитель Петр Силкин, соцработник Юлия Морозова, фельдшер Константин Гурьянов и я.

Служба «Социальный патруль» – явление в столице сравнительно новое. Если до кризиса жизнь бродяг скрашивали многочисленные пожертвования со стороны благотворительных организаций и обычных людей, то теперь эти дары сократились в разы. Хочешь не хочешь, государству пришлось активизироваться. Первые четыре машины службы начали патрулировать город в октябре 2009-го, месяц назад к ним присоединились еще пять «уазиков».

Задача минимум – накормить бездомного бутербродами и отвезти помыться в санпропускник одной из дезстанций департамента здравоохранения Москвы. Задача максимум – доставка бродяг в социальные учреждения, оказание им первой доврачебной и срочной правовой помощи. Применять силу нельзя: если бродяга от помощи отказывается, соцработникам остается лишь развести руками. А отказываются часто: в санпропускники и в центры социальной адаптации «под градусом» не пускают, для жителей городского «дна» стакан водки зачастую важнее горячего душа и чистой постели.

Верные друзья

…Улица Большая Грузинская, вентиляционная вытяжка напротив одного из местных ресторанов. Под двумя грязными покрывалами смутно угадывается человеческий силуэт. Соцработник Юлия здоровается, осторожно трясет бродягу за плечо. Из-под одеяла высовывается опухшее от холода и пьянства женское лицо. К груди бездомная прижимает рваный пакет с пожитками и упаковку «Педигри». Для кого предназначен собачий корм, гадать не приходится: в ногах бродяги примостились две крупные дворняги.

По словам Руфины Ибрагимовой, ей 39 лет, а на вид – все 60. В столицу она приехала из Новосибирска, бомжует здесь уже 8 лет. Ее история типична: росла в детдоме, вышла замуж, опрометчиво прописала супруга в выделенную государством квартиру. После развода осталась без мужа и без жилья.

Летом ночует на берегу Москвы-реки, зимой перебирается в «тепло». В подъезды и метро соваться боится: добропорядочные москвичи ее оттуда вышвыривают, приходится искать вентиляционные вытяжки, сравнительно чистые люки и ночевать в них. Днем Руфина метет дворы и вместе с прибившимися к ней дворнягами просит милостыню – так зарабатывает себе на еду, водку и корм четвероногим.

Соцработник Юлия уговаривает новую подопечную съездить помыться, та гулко кашляет, зябко кутается в одеяло, как заведенная твердит:

– Мне хочется, но как же собаки? Их не оставлю, они – мои единственные друзья. Щенками их подобрала, теперь куда я, туда и они.

Видя терзания хозяйки, пегий кобель Кузя и серая Груня начинают нервничать: залезают на одеяло, лижут Руфине лицо, рычат на нас.

Переговоры заходят в тупик – и тут поступает сигнал тревоги.

– За поворотом безногий бомж с инвалидной коляски упал, давно уж лежит, сходите, разберитесь, – скороговоркой выпаливает пробегающая мимо холеная дама. Спешим туда.

59-летний Михаил Федорович еле жив от холода: на промерзшей земле он пролежал не меньше трех часов – подняться самому не удалось, а снующие мимо прохожие помочь бездомному калеке побрезговали. Он – выходец с Украины, 3 года назад потерял ногу в автомобильной катастрофе и отправился в Москву за протезом.

Но до столицы не доехал: в Ростове познакомился с предприимчивыми молдаванами, те инвалида напоили и забрали паспорт. А после привезли в столицу, вместе с пятью такими же калеками поселили в одной комнате крошечной хрущевки и заставляли просить милостыню. Сбежать от хозяев Михаилу Федоровичу удалось два месяца назад, все это время он жил на улице.

– С различными криминальными историями мы сталкиваемся регулярно, – рассказывает мне соцработник Юлия Морозова. – Сейчас вот отправляем в Краснодарский край одного казачка: он приехал в Москву в поисках работы, на вокзале к нему подошли какие-то люди и предложили отправиться на стройку в Дагестан. Тот согласился – и попал в рабство. У него забрали паспорт и о деньгах велели забыть. Еле оттуда сбежал.

…Вымыть и подлечить инвалида могут лишь в Центре «Люблино» – приходится возвращаться на «базу». После этого выдвигаемся к метро «Кузьминки».

Пьяная в стельку 35-летняя Марина Зальцева бежала за машиной сама, стучала в окно, умоляла вызвать ей «скорую». Из дома она ушла неделю назад, причина оказалась веской. Муж изменил Марине с ВИЧ-инфицированной сестрой, а после заразил СПИДом ее. Поссорившись с родственниками, новоявленная бродяга поселилась в метро, связалась с окрестными алкашами, стала пить сама. Однако признать ее пропащей соцработники не торопятся.

– Вытащить человека «со дна» сложно, после того как он прожил на улице полгода, – рассказывает Юлия Морозова. – Тогда он окончательно опускается: отвыкает работать, начинает пить, желание вернуться домой у него пропадает. Если шести месяцев с начала его бродяжничества не прошло, шансы на возвращение к нормальной жизни очень велики.

Как отмечают эксперты, развлечений у бездомных немного: спиртное, карты, чтение газет и драки. Их жизнь – непрерывная борьба за самые элементарные блага: поесть, помыться, одеться. Свой заработок они считают не в рублях, а в потребностях: им нужно не 300 целковых, а на бутылку, на хлеб, на лекарства. Два главных бича бродяг – отсутствие спокойного сна по ночам и оголтелые шайки хмельных малолеток.

После полуночи милиционеры выдворяют их из вокзалов и метро на улицу. Потом начинают запускать обратно: порой из сострадания, чаще – за деньги. Если такая возможность существует, одинокие бродяги предпочитают прятаться, ведь они – легкая жертва озверевших от спиртного подростков. В порыве доказать собутыльникам свою «крутизну» и чувствуя безнаказанность, малолетки избивают бездомных страшно: ломают руки, ноги, носы, поджигают на них одежду.

Игра вне поля. Правового

– Механизм помощи бездомным в нашей стране вроде бы существует, однако на практике часто не срабатывает, – отмечает член Комиссии по церковной социальной деятельности при Епархиальном совете Москвы Наталья Кузнецова. – К примеру, известно: главным образом армию бездомных пополняют освободившиеся из тюрем, они проводят там по нескольку лет и не знают ни о государственных социальных гостиницах, ни о том, что при многих храмах бродяг кормят, одевают. Почему им об этом не рассказывают милиционеры? Где социальная реклама? Люди оказываются на улице и попросту там пропадают.

Тот факт, что с правами и помощью бездомным в нашей стране не все гладко, признают и сами чиновники.

– Российские законы составлены так, что человек без прописки автоматически оказывается вне правового поля, – подчеркивает начальник отдела социальной помощи бездомным гражданам столичного департамента соцзащиты населения Андрей Пентюхов. – Посмотрите любой федеральный закон, который гарантирует реализацию социальных прав граждан, – везде написано: «по месту жительства».

Была у нас ситуация, когда мы пытались устроить судьбу 18-летнего парня. Он всю жизнь прожил на улице, никогда не попадал в сиротское учреждение, и шанса получить жилплощадь у него не было. Единственное, что нам пришло в голову, – посоветовать ему идти в армию, остаться там на контрактной основе, и претендовать на жилье как военнослужащий. Не тут-то было. Его даже в армию призвать не смогли, так как это должен делать военкомат по месту регистрации.

Где же корень этой напасти и как с ней бороться? Ведущий эксперт направления «Социальная политика» фонда «Институт экономики города» Елена Коваленко объясняет:

– Во-первых, государству стоит больше внимания уделять семейным ценностям и поднимать регионы. Если в нашей стране в глубинке трудоустроиться невозможно, глупо удивляться, что люди тянутся в столицу, несмотря на риск оказаться на улице. Во-вторых, важно принять хотя бы один федеральный закон, который регламентировал бы социальную реабилитацию бездомных. Сегодня ничего подобного у нас нет, отсутствует даже четкое определение – кого считать бездомными. В 2008 году было много разговоров о двух законопроектах – один разрабатывался в департаменте социальной защиты населения столицы, второй – в Министерстве социального развития, но с наступлением кризиса эта тема плавно затихла.

…Столь наплевательское отношение к бездомным со стороны государства внушает опасения. Растущая день ото дня бездомность – не болезнь отдельного человека, это – болезнь общества, социальная гангрена. А с гангренами шутки плохи. Не успеешь моргнуть – лишишься не только руки или ноги, но и самой жизни.

Досье

Средний возраст бездомных в России – менее 40 лет, т.е. речь идет о гражданах, находящихся в середине трудоспособного возраста.

В среде бездомных сверхвысокая смертность, по некоторым данным, средняя продолжительность жизни человека на улице не превышает 7 лет.

Чаще всего на улице оказываются бывшие заключенные, мигранты, беспризорные дети, доверчивые алкоголики, в состоянии опьянения оформившие квартиру на предприимчивых мошенников. Бездомные зарабатывают на жизнь сбором и сдачей тары, пригодной для вторичной переработки (стеклянные бутылки, алюминиевые банки, картон), реже – попрошайничеством и грабежами. Среди «приличных» способов заработка лидируют уборка улиц, доставка листовок и газет.

Самыми популярными местами ночлега в летнее время среди бездомных считается речное побережье, в зимнее – метро и здания вокзалов, подвалы, чердаки, канализационные люки, вентиляционные «отдушины» метрополитена. В СССР Конституция гарантировала обеспечение и распределение бесплатного жилья для жителей страны. В эпоху Хрущева была распространена «борьба с тунеядством»; под флагом этой борьбы бродяг отлавливали и отправляли на жительство в сельскую местность. Вместе со сменой строя подобные меры были отменены, и число бездомных граждан пошло вверх.

Ретроскоп

Долгое время благотворительностью в России занималась только церковь. При монастырях действовали богадельни, бесплатные больницы и детские приюты. О необходимости государственной помощи нуждающимся впервые заговорил царь Иван Грозный. На Стоглавом соборе, состоявшемся в 1551 году, он объявил, что в каждом городе должны быть построены богадельни и больницы. При царе Алексее Михайловиче стал работать приказ, ответственный за строительство богаделен.

Петр I решительно взялся за искоренение нищенства, начав с сурового указа от 30 ноября 1691 года «О забирании нищих, притворяющихся увечными, и о наказании их». «Ленивых прошаков», лукавцев велено было бить батогами и кнутом, водворять к месту жительства, а вновь возвращавшихся к нищенскому промыслу ссылать в сибирские города на каторжные работы. Однако царь понимал, что репрессиями уничтожить бродяжничество невозможно.

Не случайно Петр I велел строить сиротские дома, больницы и дома призрения, предписал помещать неспособных к труду в госпитали, богадельни, выдавать престарелым и инвалидам из казны специальные «кормовые деньги». Много сделала для развития системы государственной благотворительности в России Екатерина II. В период ее правления в каждой губернии действовали приказы общественного призрения, входившие в систему государственной помощи неимущим.

К началу XX века в ведении государства находилось около 800 учебных и других благотворительных заведений. Воспитательные дома, приюты и богадельни давали кров 60 тысячам человек.

А как у них?

В США действуют государственные программы, в рамках которых бездомным предоставляется постоянное субсидируемое жилье. Параллельно во многих городах Америки властями принимаются жесткие меры для борьбы с бездомностью, например, запрещается пользоваться парками после захода солнца, попрошайничать, сидеть или лежать на тротуарах. Зачастую в парках или на автобусных остановках нет скамеек или же скамейки снабжены подлокотниками, мешающими на них лечь. За нарушения этих законов бездомных часто сажают в тюрьму, что во многих случаях спасает им жизнь, особенно зимой.

В Канаде создана широкая сеть общежитий открытого типа, где бездомному предоставляется место, арендную плату за него вносит государство. Бродягам, собирающимся заняться возведением собственного жилья, государство оказывает техническую и финансовую поддержку.

Во Франции широко распространены такие заведения, как «мокрые гостиницы» – при определенной температуре в зимнее время туда свозят всех подряд лежащих на улицах пьяных бездомных, чтобы они не замерзли. Когда человек придет в себя, он может перейти в «сухую гостиницу», помыться, привести себя в порядок, начать социализироваться.

В Бельгии деньги из госбюджета главным образом идут на содержание ночлежек, куда бездомные могут прийти помыться и подстричься. В холодные ночи открыты помещения вокзалов, где общественники бесплатно разливают горячий суп.

Ольга Шульга, Трибуна