Почему убийство Владислава Листьева до сих пор не раскрыто

Со времени убийства Владислава Листьева прошло 14 лет. Дело приостановлено. Преступники не найдены. И, вероятнее всего, не будут найдены никогда. Если, конечно, не случится чудо. Скажем, кто-то из участников убийства на смертном одре вдруг захочет покаяться. Следствие так и не разгадало загадку, которую ему загадали в середине 90-х годов прошлого века. Почему? 

Чтобы ответить на этот вопрос, нужно знать материалы многотомного уголовного дела и ситуацию вокруг него лучше, чем ее знал каждый из пяти руководителей следственных бригад, сменявших друг друга. А это вряд ли возможно. Тем не менее, за годы, прошедшие со дня убийства журналиста, на поверхность всплыло множество фактов и отрывочных сведений, анализ которых вместе с официальными версиями позволяет сделать некоторые выводы.

Ложный ход

Самым первым следователем Генеральной прокуратуры в деле Листьева стал Борис Уваров. Он приобрел известность, расследуя дело о гибели теплохода «Адмирал Нахимов». О характере этого человека говорит такой факт. Высокопоставленные чиновники из ЦК КПСС требовали, чтобы он квалифицировал действия капитанов столкнувшихся судов как умышленное убийство. На этом настаивали и некоторые его руководители. Следователь отказался исполнить абсурдное требование. В результате капитаны были осуждены за нарушение правил мореходства.

Качество, достойное уважения, впоследствии сыграло злую шутку не только с самим Уваровым, но и с делом, которое ему поручили. А пока он шагнул в темную комнату, в которой ему предстояло найти черную кошку.

Среди разных зацепок оказалась одна, обещавшая вывести на возможных преступников: «Общая газета» опубликовала статью, где рассматривалась возможность причастности к преступлению человека из «дмитровской» группировки. Спустя много лет выяснится: через сотрудников Петровки, которые впоследствии прославились как «оборотни в погонах», версию ловко подбросили «ореховские». Пустив следствие по ложному следу, они выигрывали время.

Но не эта ложная версия нанесла следствию урон. Уваров столкнулся с проблемой куда более серьезной, чем козни преступного мира. Руководство Генпрокуратуры стало навязывать ему дело, никакого отношения к расследованию убийства Листьева не имевшее. Речь шла о подполковнике ФСБ, якобы совершившем преступление. Не обнаружив никаких доказательств вины офицера, Уваров отказался заниматься «пустышкой». Проанализировав ситуацию, он выстроил собственную версию того, почему возникла тема подполковника. Дело в том, что ФСБ занималась махинациями коммерческой фирмы «Балкар-трейдинг», принадлежавшей зятю и.о. Генпрокурора Алексея Ильюшенко. Самого Ильюшенко подозревали в получении взяток. Вполне возможно, что дело подполковника и.о. Генпрокурора намеревался использовать для торга с ФСБ.

Подтверждений у таких версий, понятно, не бывает, однако как только Уваров отказался действовать против офицера ФСБ, его тут же отправили в отпуск, а дело Листьева передали другому следователю.

Всего три месяца расследовал дело Уваров. За это время он сделал две важные вещи: назначил ревизию хозяйственной деятельности на ОРТ и подошел к пониманию того, что «дмитровские» к убийству Листьева не причастны.

Отстранение опытного следователя в значительной степени определило судьбу дела. Мы не знаем, как развивались бы события, если бы Уваров ознакомился с результатами ревизии. Возможно, он уже тогда нащупал бы связь между лицами, объединенными выгодным коммерческим проектом.

Для справки: в конце 1994 года в соответствии с указом президента Ельцина на базе технических возможностей Всероссийской государственной телерадиокомпании «Останкино» было создано ЗАО «Общественное Российское телевидение». Одним из основных акционеров ОРТ стала компания, принадлежащая Березовскому. В январе 1995-го Владислав Листьев был назначен генеральным директором ОРТ.

Знакомые версии

Читатель наверняка помнит, что одна из фигур, которую сразу же после убийства Листьева связали с преступлением, – Борис Абрамович Березовский. Общеизвестно: крупный бизнесмен обладал влиянием на президента Ельцина примерно в той же степени, в какой граф Бирон влиял на императрицу Анну Иоанновну. Это вызывало раздражение у многих приближенных Бориса Николаевича.

Сразу же после убийства Листьева первым, у кого попытались произвести обыск, был именно Борис Абрамович. Обыск сорвал сотрудник ФСБ Александр Литвиненко. Ему, как он утверждал, приходилось охранять Березовского в силу служебных обязанностей, и, насколько можно судить, их служебные отношения переросли в дружеские. Действовал офицер дерзко и решительно – через первых лиц ФСБ.

По версии Литвиненко, которую он мне в свое время изложил, акция с убийством Листьева была организована руководите-

лем охраны президента Ельцина Александром Коржаковым. Это было сделано, чтобы, обвинив Березовского в убийстве, убрать его из окружения Ельцина, поскольку, считалось, влияние олигарха на президента было столь же велико, сколь и пагубно для проводимой президентом политики.

Но так ли это? Мне удалось узнать одну существенную подробность акционирования нефтяной компании «Сибнефть», которая завершилась к осени 1995 года. Компетентные источники утверждают: именно Коржаков способствовал тому, что указ президента об акционировании компании был подписан в интересах Березовского.

Если это так, то на период убийства Листьева между Коржаковым и Березовским не существовало жесткого антагонизма, о котором говорил Литвиненко. Вероятно, именно по этой причине версия бывшего подполковника ФСБ не получила юридического закрепления.

Как не получила юридического закрепления и версия о причастности к убийству самого Березовского.

Вторая фигура, которую общественное мнение связывает с убийством Листьева, – Сергей Лисовский, глава рекламного агентства «Премьер СВ». Эту версию глубоко и всесторонне разрабатывал третий по счету следователь Петр Трибой. (Вторым следователем был Владимир Старцев.) Вплоть до своей отставки Трибой был убежден: именно эта версия наиболее перспективна.

В 1998 году (№5) газета «Совершенно секретно» опубликовала весьма любопытный материал. В распоряжении сотрудника редакции Ларисы Кислинской оказалась видеозапись встречи Лисовского с двумя представителями «ореховской» криминальной группировки. Встреча состоялась в августе 1994 года. Запись, видимо, на всякий случай, сделал сам Лисовский. Пленка ни в чем не уличает ни предпринимателя, ни его собеседников, но дает представление о проблеме, которую на то время переживал глава рекламного агентства, и о том, какое влияние на финансовую жизнь ВГТРК оказывал криминальный мир.

Распечатка переговоров предварялась вступительной главой, которая рисовала диспозицию, сложившуюся на первом канале к весне 1994 года. Например, в статье говорилось, что государственный канал находился в фактической собственности нескольких десятков человек. Большинство из них возглавляли рекламные агентства – самую доходную часть ТВ. (Здесь необходимо уточнение. Между каналом «Останкино» и многочисленными рекламными агентствами существовал посредник – фирма «Реклама-холдинг». Именно этот холдинг и был в руках руководителей государственного канала.)

Сотрудничали с ВГТРК четырнадцать частных рекламных агентств. Среди них выделялось три: «Интервид» Листьева, «Премьер СВ» Лисовского и «БСГ» Бокия. Лисовский и Бокий, выступая в тандеме, «отжали» у «Интервида» какое-то количество рекламного времени. А спустя всего сутки после «отжатия» Бокий был расстрелян. Рекламное наследство убитого перешло к «Премьер СВ».

Это давало основания подозревать, что именно Лисовский с помощью столь крутых мер расширял свою рекламную империю. Но когда преступление раскрыли, оказалось, что Лисовский к нему не имел никакого отношения. Предмет разговора, записанного на видеопленку, – агрессивное, по мнению Лисовского, поведение первого заместителя председателя ВГТРК «Останкино» Александра Дмитриева. Во-первых, он вдвое взвинтил цены на рекламное время, а во-вторых, пишет газета, требовал, чтобы рекламное агентство «Премьер СВ» работало через «Пикомбанк». Лисовский же рассчитывал работать через свой банк.

Встреча закончилась договоренностью: обсуждение проблем будет продолжено с участием Сергея Тимофеева, более известного как лидер «ореховской» группировки по кличке Сильвестр. Однако, встреча не состоялась: криминального авторитела взорвали в его машине.

Имя Лисовского как наиболее вероятного заказчика убийства Листьева муссировалось в СМИ больше всего. Но и оно не было вписано в обвинение.

Человек с «периферии»

Запись беседы, опубликованная «Совершенно секретно», интересна не только фактом общения Лисовского с лидерами «ореховской» преступной группировки, помогавшими «разруливать» конфликтную ситуацию на канале «Останкино». Она сообщает некоторую важную информацию, которая лежит в основе еще одной версии. Возможно, наиболее правдоподобной.

Исходя из записи, Лисовский конфликтовал с первым заместителем председателя ВГТРК Александром Дмитриевым. Эта фигура проходит по периферии уголовного дела. Долгое время он не попадал в поле зрения следствия, как это было, скажем, с Березовским или Лисовским. Дмитриева допросили, но достаточно формально, как одного из руководителей канала, и он дал довольно общие показания.

А между тем изучение ситуации вокруг этого человека позволяет увидеть картину чрезвычайно интересную. Рядом с Дмитриевым всплывает фигура умного, хитрого и чрезвычайно амбициозного Григория Лернера.

Его бизнес активно поддерживался российскими властями. Например, создание Первой российско-израильской финансовой компании (ПРИФК). Она должна была аккумулировать деньги эмигрантов из стран СНГ и вкладывать их в российскую экономику. За рубеж на церемонию открытия компании прибыли советник президента Ельцина, заместители министра финансов, заместитель министра экономики, заместители председателя Центробанка. Приветственное послание прислал премьер-министр.

Чтобы оценить относительную легкость, с которой Лернер воплощал в жизнь свои замыслы, следует помнить о некоторых отечественных реалиях: бизнес в России только тогда может быть успешным, особенно столь масштабный, как у Лернера, если в нем лично заинтересованы государственные персоны.

Ссылаясь на источник из кругов, «близких к руководству финансовой империи Лернера», израильская «Едиот Ахронот» сообщает: приближенные к Ельцину лица якобы внесли «черные» деньги на один из счетов, открытых бизнесменом. Этот счет использовался в качестве канала для перевода многомиллионных сумм в банк, купленный Лернером на Северном Кипре. Происхождение этих денег – сделки по импортным закупкам горючего и сахара. Сделки эти финансировались из государственного бюджета и не подлежали налогообложению. Источник газеты предполагает, что сумма налога, не выплаченная по сделкам с сахаром, составляет примерно 80 млн долларов.

В 1997 году за финансовые махинации Лернер был осужден израильским судом. В 2003 году досрочно вышел на свободу, а в 2006-м его снова осудили в Израиле за финансовые аферы, подделку документов и отмывание «грязных» денег.

Лернер и Дмитриев весной 1994 года задумали реализовать весьма перспективный коммерческий телепроект – создать российско-израильский канал, который в России и других странах рекламировал бы товары израильского производства. В самом Израиле планировалось создать фирму по сбору рекламных денег. Некоторые из посвященных в планы Лернера-Дмитриева, полагают, что из Израиля деньги поступали бы, минуя ВГТРК, на личные счета партнеров.

Для того же проекта Дмитриев предложил использовать возможности останкинского канала «Москва глобальная». Проект обещал приличные доходы.

В это же время началась подготовка к акционированию ВГТРК. По поручению руководства канала Дмитриев принял в мероприятии самое активное участие. Видимо, ни у него, ни у Лернера акционирование не вызывало особой тревоги. Предполагалось, что Дмитриев из первого зама председателя ВГТРК превратится в первого зама директора ОРТ. Но указ президента о создании телекомпании ОРТ, к подготовке которого приложил руку Березовский, разрушил амбициозные планы Лернера и Дмитриева.

Подписанный в конце осени 1994 года указ наделял ОРТ правом транслировать программы, а «Останкино» – лишь готовить их. Таким образом, телепередающий канал «Москва глобальная» уходил к ОРТ, на что проект Лернера-Дмитриева не был рассчитан. Вот почему назначение Дмитриева заместителем директора ОРТ в реализации проекта играло чрезвычайно важную роль. Но именно это ключевое назначение не состоялось! Проект, обещавший Лернеру и Дмитриеву хорошие деньги, оказался под угрозой. Мне удалось узнать: Дмитриев предпринял немалые усилия, чтобы занять должность заместителя директора ОРТ. Он был убежден: ситуацию удастся переломить и продолжал развивать проект. Однако, все его старания оказались тщетными.

В общественном сознании сложился стереотип: заявив о том, что на ОРТ рекламы не будет, Листьев подписал себе смертный приговор. Но мало кому известно, что скрывалось за таким скандальным заявлением. Выступление Листьева было всего лишь ловким ходом в коммерческой игре. Поскольку агентства, обеспечивавшие канал рекламой, упорно выторговывали для себя более выгодные условия, Бадри Патаркацишвили (к слову сказать, занявший место, на которое рассчитывал Дмитриев) предложил решить проблему кардинально – объявить мораторий на коммерческую рекламу. Таким образом, рекламное поле расчищалось под ноль. Запускать на него решили только те рекламные фирмы, которые примут условия руководства ОРТ.

Здесь нужно вернуться к фигуре Лисовского. Он был одним из наиболее активных участников переговоров с Березовским, а значит и понимал, кто был главным дирижером на ОРТ. Как утверждают, Лисовский высказывал весьма толковые предложения по организации рекламного бизнеса, но все они отвергались. Лисовскому стало известно: Березовский и Патаркацишвили приняли решение о создании при ОРТ своего рекламного агентства. Эти сведения подтвердились спустя всего несколько дней, когда Листьев выступил со своим нашумевшим заявлением.

Вот почему фигура Лисовского как возможного заказчика убийства Листьева, видимо, маловероятна.

Но в важные подробности вновь формируемой политики канала были посвящены далеко не все. А тот факт, что Дмитриева не собираются брать на ОРТ, вообще до последнего момента держался в тайне. Поскольку все решения озвучивал Листьев, складывалось впечатление, будто именно он по-новому правит бал.

Если бы Уваров в свое время не был отстранен от следствия, возможно, уже в первые месяцы после убийства он пришел бы к выводу, что не Листьев инициатор заявления о моратории на рекламу. Не исключено, что Уваров стал бы проверять и связи Дмитриева с преступными группировками, в том числе и с «ореховской». Ведь, как потом окажется, именно «ореховские» подключатся к проекту Лернера-Дмитриева. В видеозаписи встречи Лисовского с представителями ОПГ один из собеседников, говоря о Дмитриеве, обронил фразу: «Он не был наш. Он стал наш, когда завязалась вся эта программа».

Кроме того, выяснилось, что Лернер – казначей «ореховских», а один из лидеров группировки Сергей Ананьевский возглавлял его службу безопасности.

Возможно, именно в связке Лернера-Дмитриева с «ореховскими» вызрел гнев, который и привел к гибели Листьева. Не обладая достоверной информацией, кто именно стоял за решением оставить Дмитриева за бортом ОРТ, «тройка» могла принять ошибочное решение: устранить Листьева и таким образом сохранить за Дмитриевым возможность контролировать канал «Москва глобальная» в рамках ОРТ.

Проверялась ли эта версия, мне установить не удалось. Четвертый по счету следователь Генеральной прокуратуры Александр Горбунов оказался самым закрытым следователем из всех, кто занимался делом Листьева. О нем известно, что расследовал громкие дела по заказным убийствам и злоупотреблению должностными полномочиями высокопоставленных персон. В свое время я писал об одном из дел, которое вел этот «важняк». В убийстве осетинской семьи обвинялось несколько человек. Их едва не казнили. Приступив к расследованию спустя семь лет после убийства, он сумел найти настоящего преступника.

Горбунов уволился из прокуратуры в 2005-м. После Горбунова дело передали Вячеславу Митяеву. Он и приостановил его.

Неразгаданный звонок

Дальше перемещаемся в область еще более зыбкую – начнем сопоставлять все, что осталось от затонувшего корабля. Например, телефонный звонок Листьева из телецентра домой первого марта в 20.10. Он тогда сообщил, что выезжает.

Известно, что закончив дела в Останкино, Листьев каждый вечер направлялся в офис «ЛогоВАЗа», где с Березовским обсуждал проблемы нового канала. Первого марта Листьев тоже планировал вечернюю встречу с Березовским, но тот срочно вылетал в Лондон. Это решение созрело у заместителя секретаря Совета безопасности неожиданно, он отменил совещание. Значит, кто-то знал о резко изменившихся планах Березовского и проинформировал об этом киллеров, выдвинувшихся к подъезду дома, в котором жил Листьев. Выходит, убийство было не спонтанным, его готовили заблаговременно и именно в подъезде дома.

В свое время «Совершенно секретно» опубликовала любопытную записку – некий рабочий документ кого-то, кто имел отношение к расследованию убийства Листьева. Это был своеобразный план, собравший разрозненные сведения обо всем, что хоть в какой-то степени могло помочь в расследовании. Среди прочего там под пунктом 59 значилось: за полчаса до убийства Листьева раздался звонок и звонивший сообщил, что объект выехал. Этот звонок якобы был зафиксирован ФАПСИ. Офицер МВД, участвовавший в расследовании преступления, по просьбе газеты прокомментировал документ. Относительно 59 пункта тот заявил: ФАПСИ эту информацию подвердить отказалось.

Факт чрезвычайно интересный и важный. Особенно в сочетании с другой информацией. В книге «Вызываю себя на допрос» Александр Литвиненко описал такой эпизод. Человек, работавший в фирме «Стеллс», поведал источнику Литвиненко, что руководство фирмы поручало ему устанавливать адреса разных объектов: изучать подъезд, квартиру, ее расположение в подъезде, подходы к дому. Исследовав объект, сотрудник составлял схему и докладывал руководству. Такую установку он делал и по месту жительства Листьева. Когда журналиста убили, телевидение показало место преступления, и сотрудник «Стеллс» узнал его. Он рассказал источнику Литвиненко, что после гибели Листьева просмотрел все места, где делал установки и пришел в ужас: везде были совершены убийства.

В связи с выходом книги осенью 2004 года я связывался по телефону с Литвиненко. Тот подтвердил эту историю и сообщил: в свое время обо всем услышанном он проинформировал Главную военную прокуратуру. Как это ни странно, сказал Литвиненко, в ГВП с этой информацией работать отказались.

Этот факт действительно не может не вызвать удивление. Прокуратура хваталась за различные версии, допрашивала лиц, которые хотя бы что-то могли знать или слышать об убийстве, а тут в руки шли суперценные сведения, но она от них сознательно отказалась. Почему? Возможно, потому, что испугалась фирмы «Стеллс»? Но в таком случае, что же это за учреждение, название которого переводится, как «скрытность», «тайна»?

Пролить свет на «тайну» помог Литви-ненко. Он прислал по факсу рапорт начальника первого направления 7-го отдела УРПО ФСБ РФ подполковника А.В.Скрябина на имя своего руководства. Датирован рапорт 30 января 1998 года.

«…Охранное агентство «Стеллс», – говорилось в рапорте,– руководителем которого является офицер действующего резерва УРПО ФСБ РФ полковник (звание генерал-майора ему присвоили позже. – Авт.) Луценко В.С. получило от потерпевшего, проходящего по данному делу, крупную сумму денег для решения вопроса о «сдвижке криминальной крыши» с ряда коммерческих предприятий, входящих в автомобильный рынок, дислоцирующийся в Южном порту г.Москвы… Сотрудниками охранного предприятия «Стеллс» неоднократно высказывалась мысль о том, что их охранное предприятие и начальник Управления разработки преступных организаций генерал-майор Хохольков Е.Г. – это одно и то же, что данное управление было создано исключительно для решения их коммерческих вопросов и совместного зарабатывания денег. Это и есть главная задача данного Управления, так как начальник Управления является совладельцем (через подставных лиц) их предприятия и имеет фиксированную часть прибыли от его деятельности».

Резерв действует?

Здесь самое время напомнить, что такое УРПО. Это совершенно секретное подразделение рассекретили в 1998 году на скандально знаменитой пресс-конференции пять сотрудников Управления, среди которых был и Александр Литвиненко. Они сообщили: подразделение ФСБ занималось физическим устранением людей.

Власти осмеяли офицеров, а военная прокуратура заявила, что их обвинения не нашли объективного подтверждения.

Позиция военных прокуроров противоречила происходившему в реальной жизни. А в ней следы многих преступлений вели именно к спецслужбам. Многочисленные преступления, из которых торчали их уши, помог объединить и осмыслить документ, оказавшийся в моем распоряжении еще в 2002 году. Это инструкция, составленная, как утверждал человек, передавший ее мне, в развитие закрытого постановления правительства. Постановление санкционировало создание в стране специальных подразделений «с целью борьбы с организованной преступностью». Инструкция предписывала формирование оперативно-боевых групп, которым разрешалось физическое устранение лиц, «представляющих общественную опасность».

Инструкция подробно расписывала, как создавать разветвленную сеть коммерческих предприятий, всевозможных ассоциаций, лже-войсковых частей, которые работали бы для сбора необходимой информации и физического устранения нежелательных лиц. Все эти структуры создавались спецслужбами для того, чтобы, работая вне закона, не подставлять под удар государственные органы.

УРПО, видимо, было головным и единственным таким подразделением в рамках ФСБ. А фирма «Стеллс», как и многие другие, уже вне рамок спецслужб, могла служить прикрытием для выполнения каких-то особых задач. Я опубликовал в закрытых теперь «Московских новостях» секретную инструкцию и потребовал от властей выяснить природу документов, противоречащих Конституции РФ. Настаивал на необходимости провести расследование и установить: существуют ли секретные подразделения, и если существуют, то какие задачи они выполняют сегодня? Власти молчат до сих пор…

Поэтому я вынужден, основываясь на отрывочных сведениях, выстраивать картину, тщательно скрываемую от общества. Например, я хотел бы обратить внимание на то, что вполне гражданскую фирму «Стеллс» возглавлял не бывший офицер ФСБ, а офицер действующего резерва, которому вскоре было присвоено очередное воинское звание генерала. Вот почему информация об установке объектов, проводимой этой «гражданской фирмой», мне представляется чрезвычайно важной. Безусловно, ее нужно было проверить. Но если этого не сделали, то почему?

Они жили по соседству

В книге Литвиненко есть и такой эпизод. Его агент в курганской преступной группировке сообщил, что ему хотят поручить устранение человека, убившего Листьева. Если он действительно получит такое задание, то сдаст убийцу правоохранительным органам, заверил агент. Литвиненко донес эту информацию и.о. Генпрокурора Ильюшенко. Тот заявил: Генпрокуратуре эта информация не нужна.

В своей книге Литвиненко поведал еще об одном эпизоде, связанном с курганской преступной группировкой. Якобы один из двух ее членов, сидевших в «Матросской тишине», намерен был рассказать следствию о некоторых заказных убийствах, в том числе и об убийстве Листьева. Это намерение он высказал в беседе с адвокатом. Комната, в которой шел разговор, прослушивалась. Вскоре обоих «курганцев» убили в камерах в течение одной ночи. Это были лидеры группировки Нелюбин и Зелянин.

Что все это означает? Почему руководство Генпрокуратуры не интересует ценная информация, а вероятный обладатель другой не менее ценной информации гибнет в тюрьме?

На эти вопросы и сегодня нет ответов.

Я связался по телефону с бывшим следователем Генпрокуратуры Александром Горбуновым и поинтересовался его мнением о фактах, изложенных в книге Литвиненко.

– К тому, что сообщает Литвиненко, – сказал Горбунов, – следует относиться весьма осторожно. У него иногда правда переплетается с полуправдой, переходящей в ложь.

– Но он ни на чем не настаивает, – возразил я. – Он лишь сообщает то, что ему стало известно. Его возмущает, почему сведения, которые он передал в Генеральную прокуратуру, никем не проверялись.

– А вы знаете, что Литвиненко сам тесно связан с курганской группировкой? Во Владимирской области его дача располагалась рядом с дачей одного из лидеров ОПГ. Скажу больше: на даче этого лидера какое-то время после побега из СИЗО скрывался небезызвестный киллер Солоник.

На этом Горбунов прервал разговор.

Вот это новость! Как к ней отнестись? На даче лидера курганской группировки прячется беглый киллер, подозреваемый в тесных связях со спецслужбами (без помощи которых он вряд ли сумел бы сбежать из столичного изолятора), а на соседней живет офицер засекреченного подразделения ФСБ. Он участвовал в организации побега? Контролировал беглого арестанта? Возможно, побег Солоника и был организован, дабы устранить опасного свидетеля, который слишком много знал о заказчиках убийств? Если допустить эту мысль, выходит, что и Литвиненко, выполнявший какую-то миссию при Солонике, становился нежелательным свидетелем. И именно по этой причине в его чашке чая оказался полоний.

Слепы и глухи

Как видим, в деле Листьева по-прежнему вопросов больше, чем ответов. Справедливости ради следует заметить, что те ответы, которые получены, – заслуга, прежде всего, следствия. Практически все, что было добыто, добыто на допросах свидетелей, во время обысков и выемок. Оперативные же службы УБЭП и УБОП фактически бездействовали, лишив следствие зрения и слуха.

Бывший Генеральный прокурор Юрий Скуратов рассказывал, что наступил период, когда оперативные службы МВД и ФСБ перестали работать вообще.

Сегодня я догадываюсь, почему это произошло. Вероятно, уже тогда замысел убрать Скуратова с должности Генпрокурора муссировался в верхах, и это не было секретом для руководителей правоохранительных ведомств. Они понимали: дни Генпрокурора сочтены, и перестали сотрудничать с ним.

Еще одна причина, существенно влиявшая на результаты расследования, – предательство. Петр Трибой рассказал мне такой случай. На совещании, в котором участвовало всего несколько руководителей правоохранительных ведомств и спецслужб, обсуждался вопрос оперативной разработки высокопоставленного фигуранта по делу Листьева. Едва покинув совещание, один из генералов связался с фигурантом и сообщил ему о планах следствия.

Нельзя не учитывать и временной фактор: чем больше времени проходило со дня преступления, тем меньше свидетелей оставалось в живых. Одних убили, другие, как например, Дмитриев и Патаркацишвили умерли своей смертью.

Причину неудачи в расследовании громкого убийства, на мой взгляд, ошибочно искать в чем-то одном. Она соткана из больших и малых ошибок, из амбиций и лени, своекорыстных интересов и непрофессионализма, предательства и многого другого. Причина кроется и в тех непростых общественных отношениях, которые сложились в стране, когда личная корысть подмяла под себя чувство долга – гражданского и профессионального.

В такой комнате обнаружить черную кошку, мягко говоря, затруднительно. 

Игорь КОРОЛЬКОВ, СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО