Бойцы невидимого спорта

Спорт не зря когда-то назвали войной в мирное время. А на войне, как известно, все средства хороши. Допинг — тема скандальная и неоднозначная. «Закон джунглей» требует от атлетов рекордов за гранью человеческих возможностей. Короткая спортивная жизнь вынуждает использовать любой, даже запретный шанс на победу. Но за титулы и славу чемпионы расплачиваются своей репутацией, здоровьем, а часто и жизнью. 

Любой ценой

Большой спорт и допинг — ровесники. Древнегреческий спринтер Хармис на Олимпиаде 668 года до н.э. ел сушеные фиги, это помогало ему бежать быстрее. Греки-олимпионики сидели на диете из кунжутных зерен и глотали (фу!) бараньи яички — естественный источник тестостерона, прародителя всех анаболиков.

Первые кулачные бойцы, римские гладиаторы, борцы в разных странах перед схватками «закидывались» мухоморами, натирались листьями коки и курили гашиш. Так они становились выносливее и не воспринимали боль. А вот у древних египтян «коктейль победы» включал истолченное заднее копыто абиссинского осла, сваренное в масле и перемешанное с розовыми лепестками.

С развитием профессионального спорта он все больше превращался в сферу получения сверхприбыли: ставки в игре непрестанно росли, а тренеры и атлеты искали новые пути для достижения побед. Скоро появились и первые смертельные жертвы «допинг-передоза», но это никого не останавливало. Наоборот, жажда наживы и рекордов заставляла ставить новые эксперименты.

В начале ХХ века появились первые «допинговые чемпионы». На летней Олимпиаде 1904 года в Сент-Луисе американский марафонец Томас Хикс на середине дистанции вдруг потерял сознание. Подоспевшие тренеры влили ему в рот какую-то жидкость. Бегун падал еще несколько раз, но вновь ему на помощь приходили врачи с «живой» водой. В итоге легкоатлет доковылял-таки до финиша и получил золотую медаль.
Как оказалось, доктора американской сборной дали ему «энергетик» из ядовитого стрихнина и бренди. В определенных дозах стрихнин — сильнейший стимулятор мышечной деятельности. Кстати, финишную черту Томас пересек вторым. Первым был некий Лордс, который тоже пользовался допингом. Правда, другого плана. Большую часть дистанции хитрец преодолел… на автомобиле, за что и был дисквалифицирован.

Надгробная медаль

До середины прошлого века на проблему допинга просто закрывали глаза. Он стал неизменным атрибутом крупных соревнований. Например, французские велосипедисты открыто принимали смесь вина и экстракта листьев коки, их бельгийские коллеги во время заездов сосали кусочки сахара, вымоченные в эфире, британцы же баловались «спидболлом» — смесью героина и кокаина. Неудивительно, что вскоре началась эра мировых рекордов: спортсмены стали бегать быстрее, прыгать выше и выглядеть уж точно сильнее.

На Олимпиаде 1936 года в Берлине немецкие спортсмены порвали всех, хотя были выходцами из «дохлого» поколения детей мировой войны. Однако тогда это никого не смущало: на тренировочных базах и в олимпийских деревнях вазочки с различными таблетками стояли прямо на столах, и спортсмены глотали их практически горстями. Называлось это «завтраком чемпионов».

В результате рост потребления стимуляторов в большом спорте дошел до предела человеческих возможностей. Основной жертвой стали велосипедисты. От постоянных физических и химических нагрузок их организм просто погибал: растворялись печень и почки, отказывало сердце, многие сходили с ума.

И только когда в 1967 году во время знаменитой гонки «Тур де Франс» английский велосипедист Томми Симпсон скончался от передозировки амфетаминов прямо перед телекамерами, большой спорт решился объявить допингу войну. Международный олимпийский комитет (МОК) ввел обязательный допинг-контроль и огласил список запрещенных препаратов.

Замкнутый круг

Но джина уже выпустили из бутылки. Теперь международные спортивные соревнования стали ареной для битв фармакологов и игрой в «догонялки» со Всемирным антидопинговым агентством (ВАДА). Спорт стал выгодной сферой для «теневого» бизнеса: новые препараты всегда находили своего покупателя.

На смену амфетаминам пришли «безопасные» стероиды-анаболики. И хоть принимавшие их спортсмены не умирали прямо на стадионах, расплата приходила после завершения спортивной карьеры. У мужчин атрофировалась предстательная железа, лопались сосуды, случались инфаркты. У некоторых возникали приступы необоснованной агрессии, которые иногда приводили к трагическим случаям. Так, в припадке бешенства убил свою жену и двоих детей американский «стероидный» бодибилдер. А женщины на фоне гормональных мутаций становились мужеподобными: усиливался волосяной покров, менялись пропорции тела и даже сексуальная ориентация.

Схватка допинговой индустрии со службами контроля не ослабевает и по сей день, приобретая все более изощренные формы и распространяясь на новые «театры военных действий». Появились сообщения о синтезе некоего пептида — короткой цепочки аминокислот. Он практически не может быть «пойман», но имеет длительное последействие — снижение болевой чувствительности.

Ходят слухи о начале работ над генетическим допингом — введении спортсмену гена, обеспечивающего, скажем, аномально высокий гемоглобин. Доказать применение атлетом запрещенного вещества в таком случае невозможно даже теоретически. Так что в ближайшем будущем можно смело ждать прихода генетических спортсменов-мутантов.

Систематическое использование допинга в спорте в течение более чем 50 лет вывело стандарты и рекорды на недосягаемую высоту, настолько недосягаемую, что ни один человек не сможет достичь их без помощи «химии». Впрочем, обеспечить спортсменам равные условия в соревнованиях МОК все-таки смог. Ведь колются, переливают и глотают все, а значит, побеждает «сильнейший»…

Илья Есин, журнал Мachine