Сельский «шериф» в Украине: «Анискину» можно только завидовать

«…Вбегает в клуб захмелевший, расхристанный дядька, и не своим голосом кричит: «Ой, люди добрые, помогите! Старший сын младшего убивает!» Я помчался по указанному адресу. И, действительно, вижу ссору между двумя братьями. Ее причина меня шокировала: они выясняли, кто съел… сосиску. Не смейтесь: это работящая и обеспеченная семья, а один из сыновей, к тому же – педагог». Таковы будни участкового милиции…- Вот увидите, возле опорного пункта милиции меня уже люди ждут. Скучно не будет. Гарантирую, – Анатолий Яковлевич Сватко везет меня на стареньком «Москвиче» в свою «резиденцию» в Русской Поляне, что в Черкасском районе Черкасской области.

– А ваш личный «Москвич» тоже на службе в милиции?

– Эх… Давно миновали те времена, когда на 16 участковых нашего райотдела было 14 служебных мотоциклов. Теперь на двадцать одного инспектора припадает два автомобиля и один мотоцикл. Вот и вынужден пользоваться своей машиной. Ей уже 10 лет «стукнуло», и она частенько ломается. Разве один раз такое было, что до полуночи приходится копаться в двигателе, чтобы утром было на чем доехать до опорного пункта? А сколько километража приходится «накручивать» по месту! Мне еще – куда ни шло, ведь Русская Поляна и есть территория моего участка. А много моих коллег, и мой зять в том числе, имеют участки, которые охватывают сразу несколько сел, – вздыхает мой собеседник.

– И как они выходят из положения?

– А добираются, кто на чем сможет: маршрутками, попутками, перекладными. Правда, сейчас уже не те времена, когда участкового охотно подвозили. Поэтому транспортная проблема для нас, участковых, одна из самых острейших. Другая беда – отсутствие помещения. И участковые вынуждены принимать людей в комнате при сельсовете. А это – не на пользу дела. Ведь человек с глазу на глаз с инспектором значительно откровеннее, чем в присутствии посторонних.

Справка «УК»: сегодня в Черкасской области – 331 участковых милиционера. На всех – 37 служебных автомобилей и 1 мотоцикл. Каждый сельский инспектор обслуживает не по 2200 душ населения, как того требуют научные нормы, а свыше 4 000. Несмотря на это, более 30% из всех совершенных преступлений раскрывают именно сельские милиционеры.

Время за беседой текло незаметно. Вот и наш пункт назначения. Под приемной инспектора уже ожидают несколько сельских жителей.

…31 год службы участковым инспектором открыл Анатолию Сватко, по его признанию, три житейских истины.

Первая: никогда не верь на слово жалобщику, и всегда будь готов к тому, что на месте событий твоим глазам откроется совсем иная картина. «Это уж, наверное, такая человеческая сущность – все преувеличивать», – шутит Анатолий Яковлевич. Вторая: будь с людьми вежливым и внимательным, и ты будешь знать все и обо всех.

И третья, почти шекспировская: держись с людьми просто, но не забывай о расстоянии. Наши люди уважают милиционеров строгих, но не жестоких.

Первой на прием к участковому пришла бабушка. «О! Сейчас вы услышите нечто интересное, – подмигивает мне Сватко. – Эта бабушка – настоящее сельское «радио»: везде ходит, все видит, все знает, что и где в селе делается». И точно: бабушка за пять минут беседы успела пожаловаться на пьяниц-соседей, которые у нее повадились дрова красть. И рассказать про другого «алкаша», который водит дружбу с пришлым «тюремщиком», который откуда-то прибился к селу. Поэтому теперь он у русскополянского пьяницы и за квартиранта, и за собутыльника. Намекнула бабуля и про «точки», где эту «парочку» самогоном подпаивают…

А Сватко тем временем устную бабушкину жалобу о краже дров регистрирует в специальном журнале, а старушке вместо этого выдает номерной талон-сообщение, что ее заявление принято.

Следом – новая посетительница, и тоже с жалобой:

– Яковлевич! Меня эти крысы уже замучили. Хату догрызают. А все соседи гадские – десять машин мусора во двор притащили. Вот крысы там и расплодились. Я к соседу пошла, да и говорю, убери свою мусорку, потому что санэпидемстанцию вызову! А он мне: «Я – чокнутый! Мне ничего не будет!» И послал меня на три буквы. А я вот и думаю: «Чокнутый-чокнутый, а мух, розбисянська кров, нэ йисть»? Ему кур, видите ли, хочется! Ведь в прошлом году кто у меня кур покрал? Известно – он! А теперь вот своей мусоркой додушивает. Так и этого ему мало! Взял, разгадская его вера, еще скотину возле самого моего погреба поставил. И теперь вся эта моча мне прямо в погреб льется! Весной картошину в рот не положишь, потому что мочой воняет. Вы, Яковлевич, на него санстанцию нашлите, ведь я хоть и не богата, а возьму и найду бомжей, да дам им «четвертушку», вот они ему весь тот хлам за дымом и пустят…

Пока я переваривал этот монолог, Яковлевич принялся отговаривать воинственную бабулю от радикальных действий.

– Вы так не говорите! И даже думать о таком забудьте! Мы вашего обидчика поставим на место штрафами.

Участковый зарегистрировал ее устное заявление в журнале, а мне объяснил, что действия злопакостного соседа – чистой воды правонарушение. Виновнику в ближайшее время придется принять в своем дворе комиссию.

Следующей была женщина, которую доконал сельский бар, что находится возле ее дома. Не повезло хозяевам заведения – им теперь тоже штраф светит. Ведь нарушать тишину с 22-х до 8-ми часов Админкодекс не позволяет.

Потом в двери буквально влетел взволнованный мужчина, и сразу с порога стал обличать обидчиков своей семьи:

– Яковлевич! Я так понял, что на того малолетнего хулигана никакой управы нет. Что ж это делается? У моего сына раньше забрал мобильник, а вчера вечером еще с восемью такими же влетел во двор, окна в доме побил, дверь выломал. Перепуганные дети в шкафах прятались, пока они у нас под окнами буянили. Когда мы с работы домой прибежали, то милицию вызвали. Милиция этого хулигана сначала забрала, а потом выпустила. А теперь он ходит по селу и всем рассказывает, что ему ничего не будет, потому что он – малолетка! Да еще и похваляется, что милиция ему купила шапку и кроссовки. Да что же это делается, совсем никакой справедливости на этом белом свете уже нет?

Этот рассказ, как и предыдущие, быстро лег в основу лаконичной записи в журнале. Успокоенный обещанием участкового инспектора обязательно все выяснить и разобраться, мужчина получил отрывной талон и пошел по своим делам…

– Обычно в этот промежуток времени тут бывает значительно больше людей. – говорит Сватко. – До 30 граждан.

– На что еще жалуются? Чаще всего – на козни соседей, «за межу» (земельные споры) и мелкие кражи. Женщины – на своих пьющих мужей. Раньше, в советские времена, мы очень эффективно боролись с пьянством. У меня даже специальный грузовик был с будкой для транспортировки алкоголиков на принудительное лечение в Уманский ЛТП. Теперь же по закону принудительное лечение запрещено, и этим несчастным женам алкоголиков мы уже никак помочь не можем. Единственный путь для них – это обратиться в суд, чтобы пьянчугу судебные органы признали недееспособным. Но, как правило, женщина, которая до сих пор не развелась со своим мужем-пьяницей, никуда обращаться не будет. А пьяницы – как раз та категория граждан, которая буквально изводит крестьян, совершая мелкие кражи. Летом этот сельский «люмпен» тянет из чужих дворов кур и «обносит» грядки. Зимой их добыча – металл.

Комических ситуаций тоже хватает. Не так давно прибегает в клуб порядочно захмелевший, расхристанный дядька, и не своим голосом вопит: «Ой, люди добрые, помогите! Старший сын младшего убивает!» Я помчался по указанному адресу. И, действительно, вижу ссору между двумя братьями. Ее причина меня просто шокировала: они выясняли, кто съел… сосиску. Не смейтесь: это работящая и обеспеченная семья, а один из сыновей, к тому же – педагог. Просто такие они и есть – «шебутные».

– Вам выпало служить в две разные эпохи – советские времена и годы независимости. Что вам запомнилось больше всего?

– В 70-х в Хацках (я тогда был там участковым инспектором) пошла «мания» жечь дома, сараи, хлева… Вместе сгорело более десятка сооружений. Поджигатели действовали хитро; их все не получалось выявить. Ведь пока мы с пожарными гасили один пожар, в другом конце села начинало гореть другое строение. Так мы на огородах несколько ночей провели, стерегли поджигателя. Правду раскрыло письмо… из тюрьмы. Один из участников поджогов, который на тот момент уже отбывал наказание за другое преступление, детально описал, как, почему и кто вместе с ним поджигал дома…

Оказалось, что одна сельская женщина заказала поджоги дома и сарая своей свекрови, потому что они мешали ей строиться. Невестка дала своей знакомой 1200 рублей, чтобы та наняла поджигателей. Посредница нашла двух местных мужчин-пьяниц и женщину. Но им за работу отдала лишь 200 рублей, а тысячу положила себе в карман. Уже в тюрьме поджигатель узнал, как его обманули, и решил отомстить. Потому-то горели сараи обеих враждующих сторон.

В памяти участкового сохраняется немало таких сельских детективных историй. Но за разговором он не забывает о работе. Поэтому мы, закрыв опорный пункт, «выдвигаемся» на место вчерашних вечерних баталий, о которых рассказал один из жалобщиков – тот самый нервный мужчина.

Увиденное мною полностью подтвердило одну из трех житейских истин инспектора Сватко: люди склонны к преувеличениям. Все окна и двери в доме оказались целыми, а повреждения были настолько мелкими, что и писать о них не стоит…

Закончился день, проведенный с участковым инспектором, выездом на место самоубийства пациента тубдиспансера, который свел в тот день счеты с жизнью, вогнав себе нож в сердце. Но это уже другая история…

На фотографии: вся семейная «милицейская рать» в сборе: глава семейства – подполковник милиции Анатолий Сватко, его сын – майор милиции Игорь Сватко, зять – лейтенант милиции Юрий Заичко и дочка Татьяна – старший сержант милиции. Все мужчины работают сельскими участковыми инспекторами, а Татьяна – помощник участкового инспектора Сосновского райотдела милиции в городе Черкассы. В Черкасском УМВД гордятся этой участковой династией.

Владимир Лимаренко, Черкассы, специально для «УК»