Прогнивший насквозь городишко Чоп: здесь не работают законы Украины

Инициатива наказуема, — эта истина известна давно и множество раз проверена на практике. Правда, методы наказания бывают разными. Как, к примеру, поставить на место чересчур инициативную женщину? В Чопе (Закарпатье) над этим вопросом не очень заморочивались и применили старый прием — кулаком в лицо, а потом носаками по телу. Чтобы знала, как вмешиваться не в свои дела!

«Не наша компетенция…»

Эта невеселая история показывает, к чему может привести настойчивое желание что-либо изменить в своем городе. Поражает не сам ее финал (подумаешь, побили человека, кого сегодня этим удивишь?), а то, что потерпевшая — женщина, должностное лицо, заместитель городского мэра. Лариса Ступак уже длительное время старается положить конец игорному бизнесу, из-за чего вступает в конфликт с правоохранителями. Она уверена: борьба с «однорукими бандитами» и грубое нападение связаны причинно-следственной связью.

— За последние два года было много попыток закрыть в нашем городке игорный бизнес, и это постоянно приводило к противостоянию с милицией, — рассказывает Лариса Ступак, заместитель городского головы Чопа.

— Я бы выделила несколько таких конфликтов, о которых следует рассказать подробнее. В августе 2011 г., возвращаясь с работы, в 20 метрах от своего подъезда я увидела зал игральных автоматов. Дверь была открыта, за одним из автоматов сидел знакомый молодой парень.

Я зашла вовнутрь и позвонила начальнику городского отделения милиции, с которым часто общалась по работе. Описала ситуацию, а он мне: «Знаете, мы не можем приехать, для этого нужна опергруппа из райотдела. Это не наша компетенция…». И не приехали. Звоню мэру города и одному из областных депутатов. За это время девушка, обслуживающая аппараты, быстро выгнала игрока, выключила свет и сказала: «Я должна идти, вы остаетесь?». Понимая, что если она закроет дверь, то доказать что-либо потом будет очень трудно, я ответила: «Остаюсь». Тогда она просто закрыла меня и спокойно ушла.

Я пробыла там 40 минут, пока не приехали наш мэр и депутат. Вслед за ними появилась и милиция. Меня открыли, все мы дали пояснение, я написала в милицию заявление о преступлении. На этом все и кончилось — зал и дальше работал. Через месяц обращаюсь в милицию с прось-бой сообщить о реакции на заявление. Никакого ответа.

Только через полгода, когда я поехала в райотдел милиции в Оноковцы, этот ответ (высланный якобы по почте, но не дошедший) удалось прочитать. Милицейская проверка установила, что игральные автоматы в помещении просто хранятся, а девушка включает их раз в день для профилактики! Мальчика, игравшего за автоматом (я назвала его фамилию) найти не удалось, поэтому в возбуждении уголовного дела отказали!..

Но это было только начало. В конце 2011 г. мэр города создал комиссию во главе со мной для обследования заведений торговли относительно готовности к Евро-2012. В ее состав вошли представители милиции, налоговой, санэпидемстанции и т.д.

Во время обследования заведений мы обнаружили несколько нелегальных залов игральных автоматов. Один из них — прямо напротив мэрии. На время нашего визита там было 32 автомата, 10 из которых работали. Комиссия составила акт и направила в милицию для принятия мер. И снова ничего! Через какое-то время собираем в мэрии специальное совещание, на которое вызываем начальника городского отделения милиции и спрашиваем, почему ничего не делается.

Вот что он сказал: «Следует различать, что такое — игорный бизнес, а что — игральные аппараты. Чтобы закрыть это, нужна еще одна комиссия с представителями СБУ и прокуратуры…». Пытаемся объяснить, что борьба с игорным бизнесом — это компетенция именно милиции, которой мы дали конкретные адреса и подписали акты.

Наконец, договорились дать милиции еще 20 дней и потом снова созвать совещание. Но за то время начальника отделения заменили, поэтому никто не пришел. Кроме упоминавшегося комиссионного акта относительно игрального зала напротив мэрии, была еще масса заявлений и обращений. И ничего! Зал работает до сих пор, я ежедневно вижу из окна своего кабинета, как туда через заднюю дверь заходят люди…

Но и это еще не все. Есть в Чопе одно торговое заведение, ставшее уже своеобразной притчей во языцех. Оно не зарегистрировано, не имеет никаких разрешительных документов, не платит налогов. Все знают, что там продают безакцизное спиртное и наркотики, играют на автоматах. Заведение размещено в спальном районе и открыто только ночью. На него есть куча жалоб от жителей соседних многоэтажек, которые из-за постоянных криков, драк, шума не могут спокойно спать.

В мэрию жаловались даже сотрудница райотдела милиции и бывший сотрудник СБУ, депутат горсовета, живущие там. Почему в мэрию? Потому что многочисленные заявления в милицию ничего не дают. Что может сделать горсовет? Я неоднократно организовывала ночные рейды из работников мэрии и депутатов.

Приходим туда, видим шумный балаган, вызываем милицию. Та приезжает и начинает уговаривать владелицу: «Ну, Маша, ну закройся, наконец, столько мороки из-за тебя…». Маша обещает закрыться, милиция уезжает, заведение работает дальше. И так по новому и новому кругу. В феврале прошлого года я лично написала на это заведение три заявления за одну ночь, трижды приезжала милиция, Маша трижды обещала закрыться, а заведение и дальше работает. Однажды приезжала даже опергруппа из райотдела.

Оперативники покрутили в руках бутылки со спиртным без акцизных марок и положили на место. В зал игральных автоматов они не зашли, поскольку он был закрыт, а Маша сказала, что ключ забыла дома. Был составлен акт, взяты объяснения от присутствующих — и все! Заведение до сих пор работает. Мои попытки добиться реакции на многочисленные заявления (только я написала их семь) не дали никакого результата. В прошлом году об этом заведении писала местная газета. Видно, милицию это зацепило, и она решила взяться за меня — начала составлять протоколы об админнарушении.

Удар в лицо от майора милиции

Первый протокол по поводу Л.Ступак составили на основании заявления жительницы Чопа, утверждавшей, будто заместитель мэра нецензурно высказывалась в магазине. Чоп — маленький городок, Л.Ступак знает практически каждого жителя, поэтому быстро нашла заявительницу — девушку-венгерку, почти не разговаривающую на украинском и русском. Когда ей перевели ее же заявление, девушка воскликнула: «Я такого не говорила!». Суд признал протокол незаконным.

Пока его рассматривали, против заместителя мэра составили второй протокол — что она повредила дверь и препятствовала предпринимательской деятельности. Заявительница — владелица того же ночного заведения! То, что массивные двери до сих пор исправны (их практически невозможно повредить, тем более женщине), а само заведение нелегальное, милицию не встревожило. Суд также признал протокол незаконным, сейчас дело в апелляции.

Затем был третий протокол, также от владелицы ночного заведения, — будто заместитель мэра материлась и угрожала ей. Поскольку Л.Ступак постоянно была там со свидетелями, которые запросто опровергли бы эти обвинения, милиция даже не передала протокол в суд.

— Параллельно мне начали передавать через разных знакомых «приветы», — продолжает Л.Ступак. — Например, чтобы я осторожнее ездила на велосипеде на работу, а то случайно может сбить машина. Чтобы не появлялась в городе ночью. Чтобы подумала о сыне, которому могут подбросить наркотики…

Зато игорным бизнесом никто и не думал заниматься. В ноябре прошлого года произошел еще один инцидент с милицией, во время которого уже не обошлось без применения физической силы. Поздно вечером мы с мужем ехали к маме, как вдруг в центре города к машине подбегает знакомый юноша с криком: «Помогите!». Оказалось, что на него напал хулиган — гражданин России, молодой парень, последние несколько лет — гроза Чопа.

Парень, когда выпьет, становится неконтролируемым, от него пострадала масса людей — то голову кому-то разобьет арматурой, то «розочкой» порежет. После нескольких задержаний его давно должны были выдворить из Украины, но милиция этого не делает. Убеждаю пострадавшего юношу сесть в машину и поехать в городское отделение написать заявление. Он отказывается — боится, что милиция все равно ничего не сделает, а хулиган его потом убьет. Через несколько минут наш знакомый выходит из машины, и в этот момент из кафе выбегает тот же хулиган и нападает на него. Прибегаю на помощь, пытаюсь вразумить дебошира.

Тот пьяный, хватает меня за плечо, тянет вниз и кричит: «На колени!». Из машины выскакивает муж и оттаскивает его. Звоню в милицию и прошу срочно приехать. Приезжают два милиционера, остановились неподалеку и смотрят, как двое мужчин пытаются усмирить хулигана, и говорят ему: «Ну, ты, слышишь, не быкуй! Иди домой». — «И это все?» — возмущаюсь.

«А что мы можем, если его на День города 15 беркутовцев едва удержали? Здесь опергруппа нужна». Наконец хулиган спокойно уходит восвояси, а милиционеры отъезжают. Мы в машину — и за ними. Я позвонила в райотдел, отрекомендовалась и попросила выслать в Чоп опергруппу, поскольку по городу ходит опасный человек, который может натворить бед. «Да знаем мы о вас, слышали о заместительнице мэра, — отвечают. — У вас есть труп? Нет?

Тогда приедем, когда сможем…». Утром мы с тем юношей и его мамой снова пришли в городское отделение, чтобы написать заявление на хулигана. Когда я услыхала, что его так и не задержали, попросила бумагу еще для одного заявления — о бездеятельности милиции. Мне отказали — сказали, что, в соответствии с новым УПК, нужны специальные бланки (как позже выяснилось — это ложь).

Прошу бланк — не реагируют. Нас два часа продержали в отделении, ничего не принимая. Наконец я включила свою фотокамеру в режим видеосъемки и стала уже в который раз просить бланк. Из дежурной части выходит майор, который также снимает меня на свой мобильник, а потом внезапно выбивает фотокамеру из моих рук. Я держала ее возле глаз, поэтому он зацепил и лицо. И стал выкручивать руку, пытаясь забрать камеру. Очнувшись от шока, что меня ударил офицер милиции, начинаю кричать. Из кабинетов выходят другие милиционеры и спокойно наблюдают за этой картиной. Наконец появляется начальник отделения, разнимает нас и приглашает меня в кабинет.

Объясняю, что произошло, а он в ответ поднимает телефонную трубку и приказывает: «Вызовите опергруппу, будем изымать фотокамеру за незаконную съемку». Тогда я молча встала и вышла из отделения. Через несколько часов отнесла заявление в областную прокуратуру по поводу бездеятельности милиции в задержании хулигана. А через несколько дней, скопировав видеозапись из дежурной части на диск и выложив ее в Интернете, снова пришла в областную прокуратуру, чтобы подать заявление о нападении на меня офицера милиции. Заявление так и не приняли.

Тогда отмечали День прокуратуры, возможно, там было не до «разных жалобщиков». Женщина, принимавшая меня, вела себя очень пренебрежительно: «Что вы хотите? Господи, сколько вас здесь ходит. И каждому прокурора подавай… Да идите отсюда!». После чего вышла в другой кабинет. Я позвонила на горячую линию в Генпрокуратуру. Там не могли поверить, что у меня отказались принять заявление и просто выгнали.

Пообещали все выяснить и перезвонить, но так и не перезвонили. Позже я подала заявление на майора милиции в межрайонную прокуратуру. Оттуда пришел ответ, что материалы переданы в райотдел милиции для служебной проверки. И все! На другие попытки сдвинуть дело с места не было никакой реакции. Я понимаю, что такие вещи нельзя оставлять без ответа, ведь если милиционер разрешает себе ударить заместителя мэра, то что он делает с простыми бабушками? Поэтому после нескольких месяцев молчания правоохранительных органов подала на майора в суд.

Весь город молча наблюдает — кто кого»

Именно тогда, в феврале, я стала замечать в нашем подъезде странного молодого человека. Он появлялся утром, когда я шла на работу, всегда прикрывался капюшоном и стоял так, чтобы невозможно было рассмотреть лицо. Однажды, поднимаясь навстречу, он с вызовом зацепил меня плечом. Его видели и другие соседи, я была уверена, что парень снял квартиру в нашем доме. Нападение произошло 7 марта.

Когда утром я отправлялась на работу, этот парень снова вышел навстречу и, поравнявшись со мной, неожиданно изо всех сил ударил меня в ухо! Я отлетела к стене и сползла вниз, и тогда он, не говоря и слова, со злостью начал бить меня по всему телу. Я стала кричать: «Помогите!», но он не обращал на это внимания. Только когда возле подъезда послышались чьи-то шаги, выскочил и побежал через двор. Я вскочила и бросилась вслед.

Во дворе стояли моя коллега с мужем и соседи — всего семеро людей. Они видели парня, пробежавшего в нескольких метрах, но словно оцепенели и не двигались. Я с криком пытаюсь догнать нападавшего, он забегает в узкий проход между домами, и тут из-за угла выходит мужчина средних лет и преграждает мне путь. «Вы видели того парня? — спрашиваю, налетев на него. — Он только что напал на меня!» — «А? Что? Не видел, не знаю…». Он отступил и ушел, только когда парень исчез. Уже потом я поняла, что это был подельник, который задержал меня…

Приехала милиция, и я попросила всех свидетелей не расходиться, чтобы дать показания. Милиционеры посадили меня в машину — хотели проехаться по соседним улицам, не узнаю ли кого-то. Но мне стало плохо, поэтому пришлось ехать в больницу. Пока там оказывали помощь (врачи диагностировали сотрясение мозга и многочисленные ссадины, ушибы, синяки), милиционеры расспрашивали о нападении и я, насколько могла, отвечала. Этими объяснениями и ограничились попытки задержать преступника по горячим следам. В следующий раз меня вызвали в райотдел через две недели. Я поинтересовалась, почему так поздно. «Ко мне дело поступило только вчера, — ответил следователь. — Но за это время робота проводилась». И показывает толстую папку.

Прошу посмотреть, и он нехотя соглашается. Это были письменные опросы жителей Чопа, среди которых я с удивлением увидела имена своих соседей, уже годами не живущих в городе, хотя все еще зарегистрированых в нашем доме. Один давно выехал в США, другой — в Венгрию, еще один 10 лет назад переехал в Киев. Интересуюсь, как могли опросить этих людей, и слышу в ответ: «Возможно, по телефону…». Отец парня, давно перебравшийся в Киев, — мой коллега.

Сразу же позвонила ему и попросила выяснить, опрашивала ли милиция сына. Он отзвонился через пять минут: «Я спросил сына, — никто его не опрашивал». — «Ну, по-всякому может быть…», — отреагировал на это следователь. Зато семерых людей, стоявших во дворе и видевших нападавшего, милиция не опросила! Спрашиваю, почему, и снова слышу: «Ко мне дело попало только вчера…». Этих семерых свидетелей не опросили даже через неделю после моей беседы со следователем… За прошлый год я написала в милицию

14 заявлений, — все они были острыми. Большинство касались игорного бизнеса и не получили никакой реакции. Кроме того, я сужусь с милицией из-за незаконных админпротоколов, нападения дежурного майора… Прекрасно знаю, как относится ко мне милиция, поэтому уверена, что она и не будет пытаться по-настоящему искать преступника. Ей это не нужно…

Расследованием нападения на Л.Ступак занимается Ужгородский райотдел милиции. Открыто уголовное производство по предварительной квалификации — причинение легких телесных повреждений (ч.1 ст.125 Уголовного кодекса). Как рассказал автору материала первый заместитель начальника Ужгородского РОВД, начальник следственного отделения Александр Бондарчук, рассматриваются два мотива преступления — хулиганство или нападение, связанное со служебной деятельностью. Милиция провела подворные обходы и опросила фактически треть жителей Чопа.

В том числе и свидетелей, видевших нападавшего (действительно, в тот же день, когда журналист договаривался о комментарии в милиции, четырех из семи свидетелей опросили. Это произошло через 22 дня после нападения). Однако детально описать преступника они не смогли, поэтому составить фоторобот невозможно. Зато составлена ориентировка по телосложению и одежде. Насколько удалось милиции продвинуться в раскрытии преступления, А.Бондарчук сообщить отказался, ссылаясь на тайну следствия. Дело находится на контроле Ужгородской межрайонной прокуратуры.

— А что с заявлением об инциденте в дежурной части Чопского отделения?

— Этим занимается прокуратура района. Мое мнение — там личное… Могу категорически сказать, что это не связано с нападением.

— А залы с игровыми автоматами, относительно которых были заявления?

— Эти заявления написаны в прошлом году, на них выезжали наши следственно-оперативные группы. В помещениях, на которые указывала Л.Ступак, ничего не обнаружили…

ZN.UA пыталось получить комментарий и у Ужгородского межрайонного прокурора Ивана Царя. Этот комментарий был бы особенно интересен, учитывая то, что прокурор — муж мэра Чопа Галины Царь, непосредственной руководительницы Ларисы Ступак. Поэтому он не может не быть в курсе дела о ситуации с игорным бизнесом в городе.

Прокурор за пять минут мог бы разобраться с инцидентом в дежурной части Чопского отделения милиции, тем более что в Интернете доступна видеозапись события (на нем Л. Ступак вежливо, спокойным голосом просит дать ей бланк, после этого выходит майор милиции, что-то объясняет, а затем — резкий взмах руки, звук удара, и камера отключается).

В конце концов, прокурор мог бы (и обязан!) проконтролировать, чтобы расследование нападения на Л.Ступак проводилось надлежащим образом. Было бы желание. И.Царь дважды откладывал встречу нашим корреспондентом, наконец назначил конкретное время, однако когда журналист пришел в прокуратуру, секретарь сказала: «Иван Иванович только что куда-то ушел». Дальнейшие неоднократные попытки связаться с И.Царем по мобильному телефону были безрезультатными, — прокурор просто не брал трубку.

— Зачем вам это противостояние? — задаю Ларисе Ступак вопрос, напрашивающийся с самого начала нашей встречи. — Ведь лично вас игорный бизнес не касается. Так же, как и не трогал хулиган, напавший на того парня…

— Действительно, не касается. Просто у меня такой характер, такая фишка — добиваться справедливости во всем (и не только с игровыми автоматами). Знаю, что это пахнет юношеским максимализмом, но мне 52 года, и другой я не буду. Очень многие люди предупреждали — не лезь туда, это опасно.

По большому счету, лично мне это не нужно, — у меня было время проанализировать эти вещи. Но я вижу, как страдают мои подруги, у которых дети воруют золотые украшения, сдают в ломбард и проигрывают все деньги. Как их родители оставляют в игровых залах свои пенсии. Когда в мэрию приходит женщина и говорит: «Сделайте что-нибудь, потому что отец уже все из дома вынес», — я не могу на это не реагировать. Если мэр создает комиссию для проверки заведений, то сделаю все, что должна сделать, а не напишу отписку, как 90% чиновников. И так же заставлю правоохранителей выполнять свою работу…

— Вы чувствуете какую-то поддержку как заместитель городского головы?

— Трудно об этом судить… Когда прошу коллег пойти в ночной рейд, не все, но идут, а потом пишут объяснения. Хотя заявления в милицию подавала только я. Понимаю людей, которые не рвут на себе рубашку и не лезут на амбразуру. Но считаю, что живу правильно. Несмотря на всю грязь, которую вылили на меня в Интернете, на демонстративную бездеятельность милиции, нападение. Пусть они думают, что взяли меня на испуг. Но мне не страшно, потому что я права. Нелегальный бизнес должен быть закрыт. Не говорю — сделайте это по всей Украине.

Чоп — маленький городок, здесь всего две центральные улицы, девять тысяч населения. Я знаю всех детей, они выросли на моих глазах. Так пусть хоть в моем городе этого не будет… Я со своих налогов содержу милицию, и за то, что хотела подать заявление, вышел майор милиции и ударил меня? А другие майоры и полковники его прикрывают? Разве это допустимо? Я не могу так просто это оставить и не собираюсь. Сейчас весь город молча наблюдает — кто кого. Все знают мой непростой характер, и все притаились и наблюдают…

— Какой, по-вашему, возможен выход из ситуации? Что дальше?

— Пока в городе не будет таких отчаянных и принципиальных как Ступак, которой не страшно и в ночной рейд пойти, и получить в подъезде сотрясение мозга, — ничего не будет. Я не чувствую, чтобы кто-то стал бок о бок. Пока лежала в больнице, ни один из городских депутатов не позвонил и не поинтересовался, как дела. Каждый настолько напуган, настолько уверен, что его это не касается, что это проблема Ступак и ее длинного носа… «Как хорошо, что я не такой», — думают они.

Но я не уверена, что их это не касается. Поскольку в четыре часа утра видела их детей в ночном заведении за очень неприглядными занятиями. То, что произошло, Ступак как раз не касается, — она не свои интересы решала. Можете спросить любого в городе, даже моих недоброжелателей, и каждый скажет, что я взяток не беру, «вопросов» не решаю.

Если бы на меня было хоть что-нибудь, давно привлекли бы к уголовной ответственности. Я живу в обычной «двушке», алкоголя не употребляю совсем, а на работу езжу на велосипеде. Мой сын постоянно говорит: «Зачем тебе эта борьба, разве нельзя как-то проще все воспринимать?..». Ну, можно и проще — посидеть в кухне, обсудить власть, поковыряться в носу. Но я так не могу. И прекрасно понимаю, что это может плохо для меня закончиться. Поэтому есть только один выход — говорить обо всем, чтобы услышало как можно больше людей. Другого выхода нет…

Автор: Владимир Мартин, Зеркало недели -Украина