Колючие цветы жизни: подростки воровали, грабили, насиловали, мучили

Дети – это цветы жизни. Они должны радовать и дарить надежду. Но, увы, подрастая, эти цветы могут оказаться не такими уж безобидными и беззащитными. Они способны выпускать иголочки. Подростки живут в своем мире и по своим правилам, во многом непонятным взрослым. И этот мирок часто далек от идиллии.

Не так давно на скамье подсудимых в Ковпаковском районном суде г.Сумы оказалось сразу 10 подростков – юноши и девушки. Их не расценивали как организованную группу, просто все они были из одной дворовой компании или, как теперь говорят, тусовки. И каждый совершил довольно серьезное преступление…

Глядя на этих ребят, трудно было угадать в них преступников. Милые, почти детские лица – старшему еще нет и 17. Девушки – просто красавицы. Но им уже присущи и жестокость, и вероломство, и умение заметать следы… Отрицательные черты характера обязательно скажутся на внешности, только позже.

Кто их такими воспитал – родители, школа? Вряд ли. Разве в школе учат нарушать закон? Да и папы с мамами не хотят видеть своих чад за решеткой. А вот улица… Здесь они сами были себе и учителя, и наставники. Или учились у приятелей постарше. Ведь почти все подсудимые из неблагополучных семей – часто пропускали школу, большую часть времени находились без присмотра взрослых.

Парни в этой компании считали себя «крутыми», девушки – «оторвами». Они любили делать то, что им хочется. Когда нужны были деньги – брали. Конечно, не у родителей, тем обычно нечего было дать. Они шли воровать.

Однажды их лидер Богдан с приятелем залезли через форточку в чужую квартиру и унесли деньги вместе с аппаратурой на сумму, в общем-то, нешуточную – 2553 грн.! Зарплата квалифицированного рабочего – пару месяцев жить можно. Но они их быстро потратили – игровые автоматы, дискотеки, выпивка…

Когда деньги кончились, Богдан, уже с другим дружком, совершил новую кражу, теперь со взломом – утащил из подвала мопед и другое имущество. Потом перешли к рэкету. Жертв, конечно, выбирали послабее себя.

Как-то остановили возле Курского моста мальчика лет десяти и потребовали денег. Они его специально выследили, заметив, что тот часто играет на автоматах – значит, «богатенький». Угрожали избить и даже убить! И неизвестно, как бы поступили, если бы не получили того, что хотели – вытащив из кармана мальчика 50 грн.

Их аппетиты постоянно росли! В следующий раз они уже требовали 300 грн. Правда, не получили – помешала старшая сестра потерпевшего.

Когда им хотелось секса, они домогались его от подруг. Или просто… насиловали. Тот же Богдан с приятелями заманили в квартиру сверстницу (кстати, знакомую девушки из их компании), заперли дверь и стали требовать «интима». Она сопротивлялась как могла, пыталась даже выпрыгнуть с балкона. Ее оттащили и по очереди изнасиловали.

А их подруги потом еще и устроили ей настоящую экзекуцию, потому что одна из них приревновала. Это была еще та разборочка – со своим ритуалом! Жертву подкараулили вечером возле бани, где они обычно собирались. Туда ее привела коварная подруга. Окружили вчетвером и начали по очереди избивать. Сначала каждая ударила один раз ладонью по лицу, потом последовали пинки ногами в живот, потом – головой о стену… Били до крови! Отливали водой из бутылки. Избитую и измученную девушку заставляли стоять на одной ноге, танцевать под мобильник. Когда бедняжка упала, одна из девиц хотела заехать ей по ребрам ногой, но другая остановила: «Лежачего не бьют!» Оказывается, даже в издевательствах у них существовали свои «правила». Лежачих бить нельзя, а пока стоит – сколько угодно.

Потом «оторвы» поставили девушке ультиматум – она должна переспать с парнем, которого они укажут, в противном случае будут еще «учить». Парни к тому времени подтянулись на «сходку». Они только что расслабились в парилке, и такая идея им понравилась. После того, как один позабавился с предложенной ему «наложницей», другим тоже захотелось…

Наверное, их вовремя остановили. Следствие и суд хоть на какое-то время обуздали этих распоясавшихся юнцов и девиц, поставили в рамки. На суде они уже не выглядели героями. Скорее наоборот. Каялись. Вроде бы чистосердечно. Самое странное, что главная их жертва – та самая девушка, над которой глумились и которую насиловали – просила суд виновных строго не наказывать: «Я их простила». Что это? Подростковая солидарность или опасение мести после суда?

Что ж, приговор был сравнительно мягкий. Лишь Богдан и два его подельника получили реальные сроки – по два года лишения свободы. Один из парней отделался пятью сутками ареста. Остальные получили наказание условно.

Впрочем, не в тяжести наказания суть. Важно то, изменит ли оно поведение и мировоззрение этих молодых людей, поможет ли их перевоспитанию. Хочется верить, что суд был для этих подростков уроком исправления, а не наоборот.

Николай Прон, по материалам ст. помощника прокурора Ковпаковского района г.Сумы Елены Сухоставец, Ваш шанс

В ТЕМУ

Это интервью взятое журналистом газеты ДЕНЬ Виталием Куксой, у председателя Всеукраинского комитета защиты детей, Натальи Петровой в 1998 году, в полной мере демонстрирует отношения государства…

Жестокое… детство

Право ребенка на счастливую жизнь не умеет отстаивать государство

ПРЕСТУПНОЕ БЕЗДЕЙСТВИЕ — ИМЕННО ЭТО ЮРИДИЧЕСКОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ КАК НЕЛЬЗЯ ЛУЧШЕ ХАРАКТЕРИЗУЕТ НЕ ДЕКЛАРИРУЕМОЕ, А РЕАЛЬНОЕ НЫНЕШНЕЕ ОТНОШЕНИЕ ВЛАСТЬ ПРЕДЕРЖАЩИХ К ПОДРАСТАЮЩЕМУ ПОКОЛЕНИЮ БУДУЩИХ ГРАЖДАН

Подростки украли, подростки избили, подростки убили… Тычущий ножом в одногодку девятилетний мальчуган (имел место и такой случай!) почему-то вызывает удивление взрослых, привыкших, казалось бы, за последние годы к охватившей общество тотальной жестокости. О проблемах правовой защиты детства рассказывает председатель Всеукраинского комитета защиты детей, адвокат Наталья Петрова.

— Каковы, на ваш взгляд, основные причины жестокости детей?

— Выборочный анализ показывает: 90% детей, совершивших преступления, сами были в прошлом объектами насилия, физического или сексуального. Или росли без присмотра. Такие дети ни разу не испытывали сострадательного к себе отношения и потому сами не знают этого чувства. Боль, унижение постоянно живут в ребенке, подвергшемся насилию. Он нуждается в реабилитации, то есть освобождении от них. Помочь ему забыть страдания могут только квалифицированные психологи. Кроме реабилитации, эти дети нуждаются в передаче положительных установок. Бывает, что им просто никто никогда в жизни не говорил, что можно делать, а чего нельзя. Да и остальным детям в обычных школах этого тоже не говорят. Школьные психологи есть далеко не везде, да и работают они лишь с теми детьми, которые к ним сами приходят. Профилактическая работа фактически не ведется. Прокуратуру и милицию по делам несовершеннолетних эта проблема интересует только в разрезе преступления и наказания, а не профилактической работы. Интересно, что большинство детей-преступников — неординарные личности, способные, с обостренным чувством собственного достоинства.

Я не за оправдание детей, совершивших преступления. Я за понимание причин, которые побудили их к этому. Исследования психологов (не наших!) показывают, что развитие ребенка, испытавшего насилие, но не получившего реабилитации, может идти в двух направлениях. Одни дети считают только себя виноватыми в происшедшем, у них развивается низкая самооценка, безучастность, безволие и подверженность влиянию. У других детей развивается обозленность и желание отомстить. Причем, не зная к себе хорошего отношения, дети эти злы на весь мир и мстят при первой возможности, причем не обязательно тем, кто причинил боль им.

— Конституция Украины традиционно гласит: «Все лучшее — детям!» Как это подкрепляется нашим законодательством?

— Беда нашей страны — у нас никто не знает своих прав, особенно дети. О Конвенции ООН «О правах ребенка» не слышало большинство из них. Бедность, в которой живет огромное количество детей и которая, кстати, является прямой причиной большинства детских краж, также является, согласно документам ООН, нарушением прав ребенка.

В Уголовном кодексе есть статья, предусматривающая ответственность за жестокое обращение с животными, но нет таковой за жестокое отношение к людям, не говоря уже о детях. Хотя в Конституции содержатся декларативные заявления о правах детей, например, статья 52 о преследовании по закону насилия над детьми. Не предусмотрена ответственность за пытки, за эксплуатацию детского труда. В статьях 122 УК и 117 УК, например, вообще не упоминается, что объектами мужеложства или изнасилования могут быть мальчики, а происходит это очень часто. Не существует статистики случаев жестокого обращения с детьми. Милиция считает, что у нее другие задачи, и такими вопросами занимается только в случаях совершения детьми или против детей уголовных преступлений.

— Расскажите, пожалуйста, о «мировых стандартах» охраны прав ребенка.

— Основные «мировые стандарты» четко изложены в Конвенции ООН «О правах ребенка». В развитых странах четко соблюдается принцип невмешательства государства во внутреннюю жизнь семьи. Однако существует целый ряд других механизмов выявления жестокости по отношению к детям. Это и круглосуточные «горячие линии», телефоны которых легко запоминаются и известны каждому. Это и широкая сеть социальных работников, ведущих профилактическую работу среди кризисных семей. Соседи, учителя, врачи, обнаружив факты или следы побоев, обязаны сообщить об этом в полицию. За несообщение учитель или врач может быть лишен лицензии на профессиональную деятельность. Полиция же обязана в двадцать четыре часа установить картину происшедшего и в случае надобности передать дело в суд. Каждый несчастный случай с детьми, повлекший тяжкие последствия, подлежит расследованию, а виновные — наказанию. Ответственность перед законом несут даже родители, чей ребенок в их отсутствие получил незначительную травму, а за гибель ребенка родители несут уголовную ответственность! Так на практике выглядит защита государством прав детей на жизнь и безопасное детство.

— Есть ли у нас в стране хоть кто-нибудь, заинтересованный в защите детей?

— У нас контролировать соблюдение законодательства в отношении детей должна прокуратура. Но ее деятельность носит, к сожалению, лишь обвинительный уклон. Практика показывает, что для рассмотрения дел несовершеннолетних нужны специальные суды, которых тоже нет. Социальная служба по делам детей, которая в развитых странах являет собой основу защиты их прав и подобие которой регламентировано Законом Украины «Про органы и службы по делам несовершеннолетних», находится на этапе становления. Простой пример — ни в милиции, ни в прокуратуре нет статистики, сколько уголовных дел возбуждено по фактам гибели детей. Такие дела, как правило, не возбуждаются или расследуются поверхностно. Похоже, что заинтересованных в восстановлении истины в таких случаях нет — государство на практике инертно и, продекларировав права ребенка, не создало механизмов контроля за их соблюдением. Родители зачастую сами могут попадать в разряд обвиняемых по этой категории, поэтому не спешат добиваться этого. Напрашивается вывод, что элементарное право ребенка на жизнь у нас должным образом не гарантировано. Или, выражаясь юридически, в нашей стране отсутствует приоритет прав детей — маленьких граждан, которые сами защитить себя пока не в состоянии.

— Говорят, что дети обходятся нам слишком дорого…

— Для того чтобы восстановить нормальную ситуацию, государство прежде всего должно начать смотреть на ребенка как на будущее своего народа. Это вопрос не финансов, а политической воли руководства страны — признать ребенка приоритетом или нет. Кстати, об этом же говорит катастрофическая ситуация в образовании — если государство устраивает, что через десять лет оно получит безграмотных членов общества, можно ничего не менять. Дети растут каждый день, и завтра что-либо менять может оказаться поздно.