Российские шпионские игры в Литве: Они просто узнают, что их раскрыли
Эта история началась в 2012 году в лесах в окрестностях Шауляя на севере Литвы. Эти леса Сергеюс Пушинас, 35-летний капитан ВВС Литвы, знал хорошо: в них прошло его детство, и когда-то он вместе с дедушкой часто рыбачил и охотился здесь. Заканчивается история пять лет спустя — когда Пушинас был арестован и осужден за шпионаж в пользу российской военной разведки, ГРУ.
Пушинас — один из восьми человек, арестованных и приговоренных в Литве за шпионаж с 2012 года. Пятеро из них бывшие военнослужащие, один — сам Пушинас — действующий офицер. В шпионских делах у балтийских стран, кажется, наметились специализации: литовцы специализируются на военных тайнах, эстонцы — на высокопоставленных чиновниках собственных служб безопасности и контрабандистах в пограничных районах, латыши — просто на случайных мелких рыбешках.
“На мой взгляд, никаких различий в стратегии российской разведки в Литве, Латвии и Эстонии нет, — говорит Марюс Лауринавичюс, эксперт из Вильнюсского института политического анализа. — Во всех трех странах их интересует в первую очередь информация, связанная с НАТО, боеготовностью национальных вооруженных сил, промышленный шпионаж, закрытая информация о Евросоюзе по внутриполитическим вопросам. Единственное, что делает Литву особенной — это то, что с 2004 года здесь расквартирована миссия НАТО по патрулированию воздушного пространства Балтии”.
Охотничий клуб советских офицеров
Капитан Пушинас — не первый военный в своей семье, и не первый охотник. В эксклюзивном интервью 15min.lt/Re:Baltica, Пушинас, единственный из восьми литовских шпионов согласившийся общаться со СМИ, рассказал, что его дед, чьими мужеством и мудростью он восхищается до сих пор, был офицером Советской Армии.
В свободное время дедушка Пушинаса возглавлял офицерский охотничий клуб. Одним из его членов был Сергей Моисеенко (сейчас ему 67) — полковник Советской Армии и бывший начальник шауляйского военного госпиталя. Он появлялся в клубе нечасто — раз в несколько лет — но за это время успел неплохо узнать семью Пушинаса.
После распада СССР Моисеенко уехал из Литвы. Как следует из материалов судебного дела, он жил в России и занимался бизнесом. Но иногда он приезжал охотиться — каждый раз без предупреждения и, как рассказывал Пушинас, с ног до головы одетый в самую дорогую охотничью экипировку. Он мог появиться на чей-то день рождения — с букетом цветов и дорогим охотничьим ножом в качестве подарка. Как-то раз дед Пушинаса посетовал, что у него нет денег даже на новые покрышки для машины. Моисеенко по-русски ответил: “Не проблема”, — и вручил ему пачку банкнот.
Полковники бывшими не бывают
В 2001 году Сергеюс Пушинас поступил в литовскую военную академию. Спустя восемь лет он отправился служить в на базу ВВС Литвы в Шауляе — неподалеку от дома, где прошло его детство. С тех пор многое изменилось. На базе теперь были расквартированы воздушные силы НАТО — именно отсюда поднимаются истребители, когда российские самолеты слишком близко подлетают к воздушному пространству Балтии. Силы НАТО появились здесь в 2004 году — когда Литва вступила в альянс.
Примерно в то время, когда Пушинас начинал служить на базе ВВС в Шауляе, визиты Сергея Моисеенко в Литву участились. Вскоре он начал приезжать раз в несколько месяцев. Пушинасу это не казалось подозрительным. В разговорах с ним периодически всплывали темы, касавшиеся несекретной информации о базе, но Моисеенко не расспрашивал Пушинаса подробно о его работе.
“Он никогда не задавал конкретных вопросов, — говорит Пушинас. — Просто обычный дружеский разговор”.
Шли годы. Дедушка Пушинаса старел и в какой-то момент уже не мог ходить на охоту вместе с внуком. Тогда Пушинас начал охотиться с Моисеенко один — где-то пару раз в год. Они вместе пили чай и говорили о былом. Иногда — и о работе Пушинаса.
Как раз на охоте, в 2012 году, охотник понял, что на самом деле был добычей.
Путинас заметил в кармане Моисеенко мигающий красный огонек. “Я засмеялся и спросил: ты что, записываешь меня? — вспоминает Пушинас. — Он сразу заволновался, сказал, что это его телефон, но я видел, что телефон он оставил на подоконнике. Потом он сказал, чтобы я не обращал внимания”.
Пушинас много думал об этом случае, но начальству ничего не сказал. Вернуться к этому разговору с Моисеенко молодой человек тоже не решился — тот был другом семьи, и это могло показаться грубостью или даже паранойей.
Через несколько месяцев Пушинас и Моисеенко снова отправились на охоту. Подстрелив косулю, под влиянием адреналина Пушинас набрался мужества и задал вопрос, который не давал ему покоя все это время.
“Серьезно, что это было в прошлый раз? Ты меня записывал?” — выпалил он.
Моисеенко был спокоен. Не отвлекаясь от убитого животного, он сказал: “Сергей, ты же сам знаешь, полковники бывшими не бывают”.
Пушинас утверждает, что не помнит, как разговор развивался дальше. “Шок был такой сильный, что на допросах я ничего не мог вспомнить, — рассказывает он. — Не мог сказать даже, какое было время года”.
Тайник в гараже
Спустя несколько месяцев они встретились снова, но теперь россиянин предложил встретиться в гараже в Шауляе, где хранилось его охотничье снаряжение.
Пушинас застал Мосиеенко в гараже роющимся в багажнике своего старого “мерседеса” — машина была очень побитая, что плохо сочеталось с его дорогим снаряжением.
Иллюстрации: Артур Куус
“Я был очень напряжен, — рассказывает Пушинас. — Я понимал, что происходит, и знал, о чем он собирался со мной говорить. Но Моисеенко вел себя так, будто ничего не произошло. Он шутил и был совершенно спокоен. Для него все это было обычным делом”.
Гараж был захламлен старыми шприцами, медицинскими халатами и прочим мусором, сохранившимся с тех времен, когда Моисеенко работал начальником советского военного госпиталя. В центре гаража в полу была вырыта яма. Такие есть во многих гаражах — с их помощью механики могут работать под автомобилем — но эта была особенная. Внутри было небольшое помещение, в котором Моисеенко и Пушинас с тех пор тайно встречались.
Повозившись немного в гараже, они отправились на охоту. Старший мужчина молчал, так что и Пушинас помалкивал. Когда они добрались до леса, Моисеенко заговорил. “Нас интересует все, что связано с твоей службой”, — заявил он.
“Я не понимал, кого это — “нас”. Только на допросе я узнал, что он работал на ГРУ”, — говорит Пушинас.
Однако, по некоторым сведениям, в том числе по материалам суда, он знал, что начал сотрудничать с российской разведкой.
Как следует из материалов литовского суда, Сергей Моисеенко — офицер ГРУ. Он жил в России, но при этом работал в странах Балтии. Подробных сведений о том, чем он там занимался, в открытых источниках нет.
По словам Пушинаса, Моисеенко говорил, что работает на “Центр” — который собирал информацию о вооруженных силах Литвы, их партнерах из НАТО и международных миссиях. Как капитан литовских ВВС Пушинас мог собирать для него сведения о силах НАТО, их тактике и так далее.
Летом 2013 года, через год после вербовки, Пушинас отправился в Афганистан для участия в международной миссии. Он утверждает, что передавал Моисеенко только ту информацию, которая не представляла особой ценности. Однако литовские следователи установили — и Пушинас это признал — что в том числе он передавал сведения о литовских силах в Афганистане и о прохождении тренировки в США перед участием в миссии.
В период с 2002 по 2018 годы в Афганистане побывали около 3000 литовских военнослужащих. Их основной задачей было обеспечение безопасности в провинции Гур. В том числе литовцы руководили некоторыми восстановительными работами в этом районе. Кроме того, военные из Литвы служили в Кабуле, Кандагаре и Мазари-Шарифе. Представители вооруженных сил Литвы отказались комментировать дело в отношении их бывшего офицера.
Звуки тишины
Пушинас не может толком объяснить, почему он так и не сообщил литовским службам безопасности, что его завербовали. То он боялся военной разведки при Минобороны Литвы, то — мести со стороны России.
“В одном из разговоров Моисеенко начал вспоминать [Александра] Литвиненко (бывшего разведчика, отравленного в Лондоне российскими спецслужбами — прим. ред.). В том духе, что, возможно, наши ребята перестарались, можно было и другим способом все решить”, — вспоминает Пушинас.
Раз в несколько месяцев Моисеенко писал Пушинасу в скайпе и приглашал в гараж. Мужчины залезали в тесное помещение под полом. Пушинас сидел на мешках с картошкой, а Моисеенко задавал вопросы стоя.
“Когда он вызывал меня на эти встречи, я старался скормить ему что-то незначительное, чтобы он на несколько месяцев оставил меня в покое”, — говорил Пушинас, пытаясь оправдать свои действия.
В ходе каждой встречи Пушинас передавал сотруднику ГРУ расписание полетов военных самолетов НАТО.
Во время третьей встречи Моисеенко вручил Пушинасу конверт и сказал: “Привет из “Центра”. В конверте было 300 евро.
“До этого момент мне казалось, что я могу как-то сам с этим справиться, — говорит Пушинас. — Но взяв деньги, понял, что уже не смогу”.
Со временем сумма в конверте увеличилась — сперва до 500 евро, потом до тысячи. Это было уже сопоставимо с зарплатой Пушинаса в ВВС.
Вскоре начал давать о себе знать стресс. Пушинас возвращался со встреч с Моисеенко нервным и раздражительным. Это приводило к ссорам в семье, но мужчина понимал, что не может рассказать близком, что в действительности с ним происходило.
“До этого у нас на домашнем компьютере все время был открыт скайп, с его помощью мы поддерживали связь с родственниками, — вспоминает Пушинас. — Когда все началось, я специально его закрывал, чтоб Моисеенко меня не достал. В семье об этом ничего не знали и то и дело спрашивали, почему я все время закрываю скайп. Я понимал, что когда-то это должно закончиться”.
Они просто узнают, что их раскрыли
В военной контрразведке Литвы согласились ответить на вопросы о деле Пушинаса только письменно. Представители спецслужбы заявили, что это дело иллюстрирует обычную тактику российской разведки — постепенное втягивание людей, использование дружеских отношений, установление доверия. Люди чувствовали себя обязанными российским агентам. Главная ошибка Пушинаса заключалась в том, что он не доложил о попытках завербовать его.
“Не сделав этого, он принял на себя ответственность за все последствия — как краткосрочного, так и долгосрочного характера”, — заявили представители контрразведки.
Некоторые детали дела Пушинаса были обнародованы в ходе следствия. Самое серьезное обвинение из тех, о которых известно публично, — передача Моисеенко сведений о других военнослужащих базы ВВС в Шауляе.
Однако сам Пушинас говорит, что было преступление и посерьезнее. В интервью 15min.lt/Re:Baltica он рассказал, что в ходе одной из последних встреч он передал Моисеенко рапорт, составленный службой военной разведки Литвы. В документе говорилось о сотрудниках российского посольства, которые под дипломатическим прикрытием занимались шпионской деятельностью.
“Встреча с Моисеенко должна была пройти вечером. Весь день я думал о том, что я могу ему дать, — рассказал он. — Список просто лежал на столе. Я подумал, что особо никому не наврежу: они просто будут знать, что наши ребята о них знают”.
За передачу списка Пушинас был вознагражден очередной тысячей евро. Он не знал, что следующая их встреча окажется последней.
Незнакомцы у подъезда
29 декабря 2014 года Пушинас получил очередное сообщение от Моисеенко. Тот требовал встретиться немедленно. Обычно встречи планировались заранее, так что Пушинас начал волноваться.
“Я отправился в гараж, но ни о чем особенном мы не говорили, — вспоминает Пушинас. — Он спрашивал, как дела у родственников, поговорили о том, о сем. Потом он сказал, что ему надо идти”.
Столько резкое окончание встречи еще сильнее встревожила Пушинаса.
Он уже почти дошел до дома, когда заметил незнакомые автомобили “Шкода”. У подъезда курили двое незнакомцев. После двух лет сотрудничества с российской разведкой, эта сцена заставила Пушинаса съежиться.
“Когда я подошел, они сказали, что из полиции, — рассказывает он. — На меня надели наручники и посадили в машину. Я понимал, в чем дело, но все равно спросил: за что меня задерживают? Они сказали, что скоро все объяснят”.
После короткой беседы в машине, все трое отправились в квартиру Пушинаса. Он был по-прежнему в наручниках. Полицейский психолог отвел его семью в другую комнату, остальные начали обыскивать квартиру. “Я им сразу сказал, что искать нечего, — говорит Пушинас. — Дома я ничего не хранил”.
Позже тем же вечером Пушинаса отвезли на базу ВВС, где полицейские обыскали его кабинет и осмотрели компьютер. Затем его отправили в Вильнюс. Там Пушинас провел свою первую ночь под стражей. “Там я увидел, что у Моисеенко взяли отпечатки пальцев прямо передо мной, — вспоминает он. — Это было настоящее облегчение. Я думал что ему удалось сбежать”.
Пушинас тут же согласился сотрудничать со следствием, чтобы сократить грозивший ему тюремный срок.
“Как поживаешь, Сергей?”
В следующий раз Пушинас и Моисеенко встретились летом 2016 года, на суде по делу о шпионаже. Перед одним из слушаний они столкнулись друг с другом в коридоре — каждого сопровождали полицейские. “Привет, Сергей! Как поживаешь?” — крикнул, как ни в чем не бывало, Моисеенко.
“Он выглядел так, как будто вообще ничего не произошло”, — вспоминает Пушинас.
Суд приговорил Моисеенко к десяти с половиной годам тюрьмы, Пушинаса — к пяти годам. Оба подали апелляции, которые были отклонены.
Сейчас Пушинас отбывает последний год заключения. Больше всего, по его словам, его заботит судьба родных.
“Я все думаю, как я могу восполнить ущерб, который причинил им, — как финансовый, так и психологический, — говорит он. — Это то, что наполняет мою жизнь смыслом”.
Эта статья входит в серию расследований, выполненных совместно Re:Baltica, Postimees, Direkt36, 15min.lt и Respekt.cz при поддержке первого финансируемого Европейским Союзом фонда расследовательской журналистики IJ4EU. Финансирование было предоставлено по результатам открытого конкурса, объявленного Международным институтом прессы.
Автор: Довидас Панцеровас (15min.lt)
Редактор: Санита Йемберга (Re:Baltica); редактор англоязычной версии — Джоди Макфилипс (OCCRP)
Иллюстрации: Артур Куус (Postimees)
Перевод на русский: Алексей Грушницкий
Перевод на английский: Шарунас Черняускас (15min.lt)
Перевод на латышский: Иева Лешинска-Геибере
Источник: Re:Baltica
Tweet
