О русском мате в подстрочниках секретных документов времен ВОВ
Как «верхи» не имели реальной информации и ситуацией не владели, а «низы» – фронтовые штабы – получали в качестве приказов откровенный бред. Стороны объединяло лишь одно – густой русский мат. Зафиксированный секретной документацией, пусть и весьма специфическим образом.
10 июля 1941 года было образовано Главное командование войск Юго-Западного направления во главе которого был поставлен Маршал Советского Союза Семён Будённый. 16 июля 1941 года начальник германского Генерального штаба Сухопутных войск генерал-полковник Франц Гальдер с удовлетворением записал в служебный дневник: «Противник оставляет Бессарабию», затем добавил: «Наши войска заняли Кишинёв». В этот день в Кишинёв вошли румынские войска.
И вот 17 июля 1941 года в 16 часов 15 минут (судя по отметке на бланке) между Генеральным штабом РККА и штабом войск Юго-Западного направления имел место примечательный разговор по прямому проводу: «У аппарата полковник Громов (офицер Оперативного управления Генерального штаба РККА. – Авт.), ожидает у аппарата генерала Покровского (начальник штаба главного командования войск Юго-Западного направления. – Авт.). Имею срочное указание генерала армии.
Т. Зеленский (офицер штаба Будённого. – Авт.), доложите сейчас же маршалу следующее: генерал армии т. Жуков приказал срочно затребовать от тов. Тюленева (командующий войсками Южного фронта. – Авт.), Будённого объяснение, на каком основании сдан противнику город Кишинёв без санкции Ставки. Ответ жду у аппарата. Прошу быстрее доложить и дать ответ […]»
Как и по сей день принято писать про начальный период войны, советские войска «вели упорные оборонительные бои в Молдавии, организованно отводили свои силы на рубеж Днестра», «оборона советских войск в Молдавии, в отличие от Прибалтики и Белоруссии, сохранила устойчивость»… И ведь это не перевод с какого-нибудь там английского или хотя бы немецкого, а написано как бы по-русски! Хотя на деле сущность всего происходящего там и тогда выражается русским языком проще и яснее – полный …
Как записано в журнале боевых действий Южного фронта, «благодаря значительному превосходству в силах противнику удалось потеснить 9 Армию и овладеть КИШИНЁВ». 14–15 июля 1941 года остатки 95 й стрелковой дивизии 9 й армии Южного фронта, защищавшей подступы к Кишинёву, стали, как гласит журнал боевых действий фронта, отходить «под натиском превосходных сил противника и под угрозой охвата флангов». При этом дивизии пришлось действовать «будучи в отрыве от других частей с неприкрытыми флангами»: на правом фланге разрыв между ней и другими советскими войсками составил 20 километров, на левом фланге – 30 километров!
Донести высшим инстанциям о падении Кишинёва командование Южного фронта сразу не решились, предприняв попытку отбить его: «Командарм 9 решил перейти 17.7 в контрнаступление с целью овладеть КИШИНЁВ». При этом именно обескровленной предыдущими боями 95 й стрелковой дивизии поставили задачу «на КИШИНЁВ». Далее в журнале боевых действий значится, что «9 А с утра 17.7 перешла в контрнаступление». Но отбить Кишинёв не удалось…
Да и черт бы с ним, с Кишинёвом! У маршала Будённого голова тогда точно болела об ином и куда более серьезном. «Отвечаете головой за Киев,– «ласково» напутствовал Сталин маршала, назначая его на командование Юго-Западным направлением, – так что думайте, как сдержать врага». А чем сдерживать, если, как тогда же сказал Сталин, «резервов пока у меня нет, и как бы ни было тяжело, не просите, напрасная трата времени».
Проще говоря, держи Киев, Семён, любой ценой, а ежели сдашь… – Аккурат тогда же «палец Сталина», кровавый начальник Главного политуправления РККА Лев Мехлис присылает Будённому на подпись проект приказа по войскам Юго-Западного направления: «Впредь за самовольный отход частей и самовольную сдачу стратегических пунктов врагу виновные в этом командиры частей и соединений будут караться расстрелом».
Да вот только едва успел свеженазначенный Семён Михайлович прибыть на свой КП, как ему доложили, что в районе реки Ирпень части танковой дивизии генерала Клейста уже вышли к переднему краю Киевского укрепрайона и до Киева им уже всего ничего – 20 километров. А тут еще и Кишинёв под ногами путается… Тоже формально «стратегический пункт», да вот только какой уж тут на хрен – и на все буквы русского алфавита – Кишинёв, если враг у ворот Киева?! Да еще под Уманью назревает очередной «котел»…
Вместо помощи и резервов Будённый получил тогда телеграмму за подписью… В. Молотова: рассказ о том, как главком войсками Северо-Западного направления тов. Ворошилов собрал и забросил в тыл врага аж 10 истребительных полков по 1000 человек каждый – из ленинградских рабочих, на 80 % вооруженных винтовками «германского образца» (то есть трофейными винтовками еще времен Первой мировой войны) и «по 150 патрон на винтовку» – едва ли не на единственный бой.
Да еще «ручных гранат по 3 штуки на человека», 1500 литров бутылок горючей смеси на полк, по 180 противотанковых гранат и по 500 штук компасов – тоже на полк! Не забыл т. Молотов уведомить Будённого, что еще на каждый «полк выдано по 30 000 рублей». – Словом, ни в чем себе не отказывайте, закидывайте немцев хоть компасами, хоть пачками червонцев. И главное – помета Молотова: «Передается как пример для подражания»! Больше никто про те заброшенные полки никогда не слышал: сгинули.
Тут же – очередное послание от Мехлиса: текст «обращения к нашим бойцам и подразделениям, сражающимся в тылу противника». И указивка: «Отпечатайте массовым тиражом и поручите самолетами забросить в оккупированные районы, где сражаются наши бойцы». Листовки для окруженцев – вместо реальной помощи, самолетами, которых и на фронте не хватает!
Несложно угадать все богатство устной реакции на эти ЦУ природного кавалериста Будённого, а тут еще, как в том анекдоте, «появился поручик Ржевский и начались безобразия»: со «своим Кишинёвом» образовался начальник Генерального штаба Жуков, который столь же великий штабист, как Семён Михайлович – примадонна Большого театра. Этот, с позволения сказать, без году неделя генерал армии требует объяснений – от целого Маршала Советского Союза! – кто сдал врагу «стратегический пункт» и почему маршал еще не соизволил отчитаться перед генералом армии?!
Ни командира дивизии, ни командарма, ни тем паче комфронта Будённый даже и пальцем не тронул – воевать-то кто будет? Потому ответ маршала Будённого генералу армии Жукову, надо полагать, был дан в той единственной форме, которая только и могла тогда витать в воздухе – простым, ясным, внятным русским языком: … а не пошел бы ты… Дальше каждый, даже не будучи маршалом, сам легко может вставить положенные по смыслу и контексту адреса и выражения, известные любому русскому человеку.
Именно потому никакая секретная документация сего сохранить не могла в принципе – емкий ответ тов. Будённого столь густо и явственно висел в аппаратной, что даже ВЧ его передать было не по силам. Потому в печатной документации образовалась некая пауза, значение которой в Москве поняли не сразу. Сочтя, что маршал запрос проигнорировал, его запросили снова: «У аппарата полковник Громов: тов. Зеленский, я вас понял так – маршал тов. Будённый не знает причин сдачи Кишинёва – и принимает меры к выяснению??? […]».
Ага, сейчас, принимает! Надо полагать, в то время как немцы в буквальном смысле слова стучались в ворота Киева, маршалу просто делать было больше нечего, кроме как «принимать меры к выяснению» местонахождения прошлогоднего снега?! На сей раз вполне заслуженную Жуковым порцию исконно русских выражений шифровальщикам узла связи все же удалось кое-как выразить печатно: «Тов. Громов, по телефону ВЧ требование тов. Жукова дать объяснение получено, и приняты меры к выяснению причин сдачи Кишинёва».
Судя по скорому последующему ответу, до Генштаба наконец дошло: «Вы поняли правильно. Все понятно. Есть. Я кончил». С этого момента тема извлечения из тов. Будённого каких-либо «объяснений» – по поводу сдачи Кишинёва «без санкции Ставки» – начисто исчезла из переписки Генштаба с главным командованием Юго-Западного направления. Применительно к лету 1941 года в литературе обычно используют такие выражения, как «хаос», «бардак». Но все эти слова лишь в самой малой степени способны выразить то, что в реальности ощущали тогда все, от самого первого маршала до самого последнего бойца: творилось то, что можно выразить лишь простым русским языком.
Эта переписка – как раз полная иллюстрация ужасающего хаоса как в головах высших инстанций, так и на местах. «Верхи» реальной информации не имели и ситуацией не владели совершенно, а «низы» – фронтовые штабы – получали в качестве приказов откровенный бред. Стороны искренне испытывали по отношению друг к другу чувства столь диаметрально противоположные, что объединяло их лишь одно – густой русский мат. Зафиксированный секретной документацией, пусть и весьма специфическим образом.
Tweet
Автор:
Владимир ВОРОНОВ, "Совершенно секретно"
