Отель вуайериста: «Большинство женщин предпочитают быть объектами подсматривания». Окончание

«Как я уже говорил, большинство мужчин — вуайеристы, но встречаются такие — как этот мерзавец в случае с Эндрюс — которые заслуживают презрения. Он является результатом появления новых технологий, выставляя свою жертву напоказ в интернете, и то, что он делает, не имеет ничего общего с тем, чем занимался я.»

Начало: Часть 1, Часть  2, Часть  3, Часть  4, Часть  5

 «Будто эта девушка просто сквозь землю провалилась», — заключил Фус. Я думал, что это может успокоить его, но он сказал, что посоветовался с адвокатом. В случае его публичного признания в том, что он был свидетелем убийства и не сообщил об этом, он может быть признан соучастником преступления и признан виновным в убийстве второй степени (со смягчающими вину обстоятельствами — прим. Newочём). 

Тем не менее, Фуса это не остановило; он прятался все эти годы и теперь был готов во всем признаться. Он объяснил так: «В жизни полно риска, но нас это волновать не должно. Мы просто говорим правду». 

После завтрака мы поехали к Фусу домой. Он поделился своими ожиданиями о статье: «Я надеюсь, что меня опишут не просто как какого-то извращенца или очередного вуайериста. Я думаю, что являюсь одним из первых исследователей полового акта». Я поинтересовался, задумывался ли он когда-нибудь о ведении аудио- или видеосъемки своих постояльцев. 

«Нет», — ответил он, и пояснил, что использовать такое оборудование непрактично, а если с таким поймают, это его сразу инкриминирует. 

Он утверждал, что большинство мужчин по природе вуайеристы:

«Но большинство женщин предпочитают быть объектами подсматривания, нежели субъектами, что частично объясняет, почему мужчины тратят столько времени на просмотр порно, а женщины — на косметику»

Позже я спросил Фуса, слышал ли он об Эрин Эндрюс, телевизионном спортивном комментаторе, которую тайно снял выходящей из душа в гостиничном номере навязчивый ухажер, заменивший дверной глазок. Мужчина, который затем разместил фото обнаженной Эндрюс в интернете, был признан виновным в уголовном преступлении и просидел двадцать месяцев в тюрьме. Эндрюс подала на него и отель в суд, потребовав 75 млн долларов компенсации за «ужас, стыд и унижения», которые она испытала. В прошлом месяце суд присяжных постановил выплатить ей компенсацию в размере 55 млн долларов. 

Фус следил за этим делом из новостей. Его точка зрения меня не удивила: он повторил переиначенные оправдания собственного поведения, которые он использует на протяжении многих лет.

«Как я уже говорил, большинство мужчин — вуайеристы, но встречаются такие — как этот мерзавец в случае с Эндрюс — которые заслуживают презрения. Он является результатом появления новых технологий, выставляя свою жертву напоказ в интернете, и то, что он делает, не имеет ничего общего с тем, чем занимался я. Я никого не выставлял напоказ. То, что сделал этот парень, было безжалостно и мстительно. Если бы я был среди присяжных, я бы голосовал за тюремное заключение»

Он настаивал на том, что у него мало общего с преследователем Эндрюс. 

Я спросил его, почему, несмотря на то, что он провел половину своей жизни, вторгаясь в личную жизнь других, он настолько сильно критиковал правительство за сбор разведданных в интересах национальной безопасности. Он повторил, что его шпионская деятельность «безобидна», потому что его гости не знали о том, что за ними наблюдают, и его целью никогда не было ловить кого-то или разоблачать. Он соотносит себя с Эдвардом Сноуденом, бывшим системным администратором Агентства национальной безопасности, который незаконно выпустил правительственные документы, утверждающие, к примеру, что спецслужбы США прослушивали телефон канцлера Германии Ангелы Меркель. 

«Сноуден, на мой взгляд, сознательный разоблачитель, информирующий общество о нарушениях закона», — заявил Фус, добавив, что вместо преследования Сноудена, его стоит похвалить «за разоблачение того, что в нашем обществе является неправильным». 

Он также считает себя «разоблачителем», даже несмотря на то, что до сих пор не раскрыл ничего и никому кроме меня и своих жен. На вопрос «какие неправильные вещи» он хотел бы раскрыть, он ответил:

«То, что, по большей части, нельзя доверять людям. Большинство из них лгут, жульничают и вводят в заблуждение. То, что они рассказывают о себе в частном порядке, они стараются скрывать на публике. То, что они стараются показать вам на публике — не то, кем они являются на самом деле»

Когда он говорил о морали, я снова перевел разговор на тему убийства. 

«Если бы я знал, что эта конкретная дама умирает, я бы немедленно вызвал скорую», — утверждает Фус. Он впоследствии думал о том, как он мог бы спасти женщину, не компрометируя себя. «Я бы сказал: „Я шел мимо окна и услышал крик“, — или что-то в этом духе». 

Фус еще раз пересказал ночь убийства, добавив некоторые подробности, которых не было в журнале, прочитанном мной десятки лет назад. Когда горничная нашла тело в десятой комнате, «я подумал: „О, нет“», — рассказал Фус. Он попросил Донну проверить, действительно ли женщина мертва. Затем он вызвал полицию. Когда коронер загружал тело в фургон, Фус сказал: «Меня тошнило, я говорил себе: „Знаешь, ведь ты, наверное, в этом виноват“». Тем не менее, даже после того, как он признал свою частичную вину в убийстве женщины, он никак не соотносил свои дела на чердаке с серьезным правонарушением. 

Я оставался в замешательстве от мотивов, двигающих Джеральдом Фусом. Как он мог предполагать, что огласка его зловещей истории приведет к положительным последствиям? Это все может также легко служить доказательствами, которые приведут к его аресту, судебным процессам и возмущенной общественности. Почему он жаждет известности? В отличие от авантюриста девятнадцатого века из «Других викторианцев», чье объемное признание — «My Secret Life» — вышло в печать без указания автора, Фус желает опубликовать свою рукопись под настоящим именем, даже с учетом всех возможных рисков. 

Мне пришло в голову, что у Фуса есть нечто общее с другим американцем, который хотел, чтобы мир прочитал написанное им: Теодор Качиньский, известный также как Унабомбер. В 1995 году после того, как он уже убил трех человек и ранил двадцать три, он пообещал «отказаться от терроризма», если Times или Washington Post опубликуют его манифест, осуждающий индустриальное общество. Требование Качиньского было выполнено, но позже его обнаружили и арестовали. Его брат узнал его по стилю письма; Унабомбер был разоблачен своим же манифестом. 

Люди, которые купили мотели Джеральда Фуса в 1995 году, вероятно, никогда не знали, почему в некоторых номерах были гипсокартонные вставки в потолке размером 15х35 см. В 2014 году Manor House был продан партнерству, занимающемуся недвижимостью, во главе с местным разработчиком по имени Брук Банбери. На следующий день после заключения сделки, бывшие владельцы быстро покинули это место, оставив свои личные вещи и движимое имущество мотела. Среди предметов, найденных в Manor House, был пистолет-пулемет с тремя полными магазинами и дополнительными пулями. 

Жена Банбери надеялась пожертвовать движимое имущество мотеля местному агентству социального обеспечения, но она не смогла найти ни одного агентства, готового все это принять. Поэтому ее муж нанял команду по сносу зданий, чтобы снести все и убрать прочь. Спустя две недели все, что осталось от мотеля Manor House, — это плоский участок земли, обнесенный забором. 

Это именно то, что увидели Джеральд и Анита Фус четыре месяца спустя, когда я вместе с ними туда наведался. Они не знали, что мотель был снесен, и на глазах Аниты проступили слезы, когда она парковала машину возле забора. 

«Видимо, все прошло», — сказал Фус, открывая дверцу машины и выходя из нее с помощью трости. Пара вошла под руку через открытые ворота. 

«Я надеюсь, мы сможем найти что-то, что можно забрать домой», — сказал Фус. Он шел медленно, опустив голову, в поисках хотя бы одного сувенира, который мог бы дополнить его коллекции — возможно, дверную ручку, или номер комнаты. Но команда по сносу зданий превратила все в прах. Наконец, Фус наклонился и поднял два куска окрашенного зеленым камня, которые лежали вдоль тротуара в зоне парковки (он красил эти камни сам), и кусок электропроводки из красного неона, которая обвивала название мотеля. 

«Ужасно жаль, что мы не появились здесь раньше. Возможно, мы смогли бы забрать кусочек этого знака», — сказал он. 

Они медленно шли вокруг парковки в течение пятнадцати минут, опустив головы. Был жаркий день, Фус вспотел. 

«Пойдем домой», — сказала Анита. 

«Да. Я увидел достаточно», — согласился он, поворачиваясь к воротам. 

Автор: Гэй Тализ, The New Yorker. Перевод: Newочём 

Перевели: Денис Чуйко, Vlada Olshanskaya, Полина Пилюгина, Юрий Гаевский,Денис Пронин и Артём Слободчиков.