Історії

Прямой эфир из исправительной колонии строгого режима: существует особый вид зеков

Published 4 Грудня 2017

Любым тоталитарным режимам, в которых человеческая жизнь ничего не стоит, рано или поздно приходит конец. Подобное случается и в лагерях, где этот процесс называется разморозкой, то есть переход от красного цвета к черному, от мусорского порядка к людскому. Правда, смена окраски не так проста, как хотелось бы.

Начало:

Для того чтобы это событие всё-таки произошло, необходимо привлечь внимание к проблеме, нужно чтобы люди узнали, что творится внутри лагеря. Тогда администрация не сможет больше отмалчиваться, и все нарушения выльются наружу. Но к сожалению, у простых зеков нет возможности сообщить об этом внешнему миру, связь есть только у тех, кто подобным раскладом дел доволен и наслаждается жизнью, пока другие страдают. Да и контролирующие органы не спешат на помощь, пока не поднимится шум.

Если нет сильного накала страстей, используются относительно мирные методы отвоевания личного пространства. Мужики могут объявить голодовку, или просто потихоньку нарушать различные требования администрации, например, нарушать строй во время похода в столовую, не посещать различные режимные мероприятия, отказаться маршировать, или же спать после подъёма. Отдельные очаги неповиновения всегда можно жестоко остановить, но когда они приобретают массовый характер, то в этом случае вариантов для маневра не так уж и много. Либо идти на поводу и ослаблять хватку, либо начать показательные репрессии к нарушителям.

Для организации очага сопротивления, необходим человек, который сможет завести толпу, помочь ей решиться на такой рискованный шаг, человек без страха и огромной силы духа, обладающий неплохим умом и стратегическим мышлением, чьи способности и влияние на других арестантов до поры до времени не замечала сама администрация, потому что в те времена в лагере с такими людьми разговор был короткий. Убить не убьют, но жизнь, здоровье подпортят, и изолируют от остальных.
Именно из таких людей и состоит братва, а самые лучшие из них называются бродягами или ворами. Но это только в теории, на деле все не так красочно.

***

Существует особый вид зеков, которые находятся в местах не столь отдалённых очень долго, их посадили ещё в бородатых годах конца девяностых, начала двухтысячных. Эти ребята прошли огонь и воду, бывали не на одном лагере, видели такие вещи, о существовании которых лучше вообще не знать. Застали как хорошие времена, так и жестокие. Сидели ещё в тот период, когда лагеря не разделялись по количеству сидок.Первоходы попадали сразу к пароходам (те, кто здесь не впервые) и полосатым.

Все эти года отразились на их привычках, поведении. изменили их навсегда. Современный мир им чужд, молодежь и многие вещи они не принимают. Остались в том времени, в котором их посадили. Лихие девяностые в их крови. Некоторым из них уже был вынесен смертный приговор, но судьба распорядилась и дала второй шанс. Сейчас они досиживают последние года. Местный образ жизни, все эти понятия им привычны и знакомы, а на воле их ждут совершенно новые правила игры . Порой некоторые индивиды начинают заниматься тем, что делали до сидки. Рекет, грабежи, кражи и пьянки. Пытаются кого-то крышевать. Приходят на какую-нибудь бензоколонку и начинают устанавливать свои порядки. Вот только эти времена уже прошли. Все, что можно было поделить и отобрать уже нашло своих владельцев, а на таких залетчиков смотрят, как на клоунов и пару раз дадут по башке, чтобы подобным впредь не занимался. Или в полицию обратятся, чтобы он вернулся туда, откуда пришёл. Но это редкий случай.

Таких пересидков среди первоходов остаётся все меньше. Радость для них и большая потеря для нас.
Меня они многому научили, рассказали кучу историй. Весь их горький опыт на воле не нужен и никому не интересен, но такое не должно забываться, потому что все мы ходим по лезвию ножа и не знаем, что будет завтра.

***

В СИЗО порой тоже проходят акции неповиновения. В тюрьме условия пребывания заметно отличаются от лагерных, в основном, благодаря камерному режиму. Небольшие кучки зеков сидят в своих камерах и не имеют возможности собраться вместе. Поэтому в случае какого-либо события, которое никак не укладывается в привычный порядок вещей, акции неповиновения имеют совершенно другой вид.

Обычно арестанты не жалуются на плохую еду, на которую невозможно даже смотреть, на отвратительное качество услуг, которые должны предоставляться всем по закону. Или даже их полное отсутствие.
Всё это обыденно, и ничего не сделаешь. А вся неразбериха, которая творится за стенами исправительных учреждений порой на руку самим арестантам.

Но в случае чего-то необычного, например, кого-то избили контролёры – арестанты начинают поднимать шум. Причём в прямом смысле. Бьют в дверь всем, что попадется под руку (этом плане очень хороши алюминиевые тазики для стирки белья). А также выбивают кормушки (отверстие в двери для кормешки). Всё это сопровождается воплями, криками и отказом выходить из хаты на проверки.
Порой администрация не находит лучшего варианта, кроме как вызвать спецназ. Эти ребята проходят от камеры к камере и кладут всех на пол, запинывая особо неугомонных.

Лично я участвовал в подобном бунте, когда ночью один неугомонный контролёр 3 или 4 раза оборвал основную дорогу, связывающую две стороны СИЗО. Смотрящий сказал поднять шум. Так оно и вышло. В ушах стоял звон. Ничего не было слышно, кроме звонки ударов, которые, как эхо повторялось по всей тюрьме. В этом случае обошлось без грубой силы. просто договорились , чтобы оставили этот канат в покое.
Всегда лучше замять конфликт, чем потом отчитываться перед вышестоящим руководством за бунт.

***

Коммерция за решеткой процветает. Если вы считаете, что деньги здесь не нужны, то вы глубоко заблуждаетесь. Москва, как обычно, на шаг впереди планеты всей, и тюрьмы там – не исключение.

Особенно они отличаются «дружелюбным» отношением к нашим дорогим соседям: узбекам, таджикам, киргизам и т.д. Сложившееся мнение о том, что иммигрант – это тот, кто приехал, совершил преступление и уехал, не так далеко от истины. Большинство преступлений в Москве совершают именно лица неславянской национальности, в чем можно убедиться, просто посмотрев криминальные новости.

Соответственно, и в тюрьме сидит их гораздо больше, порой количество достигает 80% от общего числа заключенных. Но вот какой парадокс, чтобы подняться в хату в любом московском централе, каждому такому пассажиру необходимо заплатить, чтобы всё было у них по жизни ровно.
Обычно эта сумма составляет около 5000 руб., независимо от статьи, по которой он заехал. Считается, что все они так или иначе связаны с распространением наркотиков. Все отмазки наподобие того, что не знаешь русского языка, нет денег и все родственники за границей, там не работают. Найди, укради, но достань.

Даже звонки с других зон не факт, что помогут. А если всего этого нет, то эти ребята получают пару ударов от смотрящего, который тоже далеко не славянин, и попадают на мытье полов.
Для всех остальных существует вариант ничего не делать в хате, но здесь, как и везде, тоже нужны деньги. Или будут возникать вопросы и неприятные ситуации.

***

Существует много способов доставки запретов в зону. Самый интересный вариант – вбросы, т. е. перекидывание внутрь всего, чего в зоне катастрофически не хватает. А именно: телефонов, наркоты и алкоголя. Предварительно это все подготавливается, чтобы дошло в целости и сохранности. Телефоны обматывают чем-нибудь мягким, добавляют комплектующие (зарядники, наушники и прочее) и много раз проходят скотчем. Получаются такие прочные ударостойкие балбесы.

Алкоголь переливают в пластиковую тару, ну а наркота идет вместе с телефонами, чтобы было удобнее кидать.

Остается дело за малым, перебросить их через забор.

Пока остальные дороги проходят тихо и без лишнего шума, тут ситуация отлично кардинально.

Приезжают ребята со всем этим добром и начинают перекидывать. Кидать необходимо как минимум на 30-40 метров, чтобы перебросить все заборы и ксп. Конечно пытаются сделать это тихо, мирно, но такое редко выходит. Вертухаи на вышках не спят (особенно в последнее время ) и бдят за порядком. А подобное мероприятие сложно не заметить. Еще и зеки начинают лазить вдоль запретки.

Включается тревога. По ксп и в зону бегут контролеры, пытаясь перехватить добычу. Некоторые зеки успевают что-то найти-то, и потом бегут прятаться в бараке, чтобы затеряться в толпе.

Вот только находят они далеко не все. Порой запреты не долетают, или просто оказываются потерянными в траве. В результате они попадают в руки администрации, а там уже разбираются с этим по своему усмотрению. Либо по закону все оформляют и уничтожают, либо забирают себе или продают тут же в лагере.

Такая дорога – одна из самых неэффективных, шумных и рискованных. На некоторых лагерях запрещена самими блатными. И даже, когда не остается других вариантов, они все равно не готовы снимать этот запрет.

***

Порой мусорской беспредел превышает все допустимые нормы. Терпеть подобное обращение больше нет сил, а варианты для мирного решения отсутствуют напрочь.

Приходится идти на отчаянные меры, и в лагере начинается бунт. Начинается он обычно спонтанно, после очередного проявления бессмысленного насилия, но мгновенно охватывает всех нас.

Арестанты сбрасывают тяжёлые оковы и получают возможность отыграться за все мучения. Громят кабинеты, ломают камеры, заборы, поджигают сдиповские будки. Лупят всех, кто попадется под горячую руку толпы. Особенно «любят» яростных привеженцов режима, на чьих руках много крови, этих ищут с особым усердием.
Мусора и их приближенные со всех ног убегают и прячутся на вахте и других безопасных местах. Женщин не трогают, и дают им спокойно покинуть зону.
В случае такого ЧП, которому нельзя противостоять своими силами, администрации ничего не остаётся, как вызвать Спецназ.

И вот уже тогда действительно начинается настоящее месиво. Оружие заносить на территории лагеря запрещено, в ход идут дубинки, грубая сила и отточеные навыки подавления беспорядков.

Вот только результат уже достигнут. Такой эпизод однозначно не останется без внимания и доберётся до Москвы. Проверки и разбор полётов, не заставят себя ждать – полная смена руководства колонии, возможно, даже уголовные дела.
Но так как мы живём в России, то под ответственность попадут только зеки. Актив, который занимался подобным беспределом и арестанты, учавствовшие в бунте, получат дополнительные сроки. Само руководство будет прикидываться невинной овечкой, которую оклеветали и ввели в заблуждение.

***

Если бунт прошел удачно, значит, арестанты добились своего, и цвет лагеря меняется с красного на чёрный. Теперь предстоят большие перемены. Власть меняется. Мусорской беспредел уходит. Сдиповские будки, как символ режима и тотального контроля, сжигают.
Сразу из ниоткуда появляется блатные, которых до этого момента не было ни слышно, ни видно. Назначаются смотрящие и общаки общаки, которые необходимо пополнять, зарождается игра.

Ставится брага, затягивается связь и наркота, куда уж без неё. Лагерь гуляет.

Многих козлов и активистов вывозят из лагеря. Для их же безопасности и спойствия в лагере. А те, кто остаётся, живут в страхе и постоянно оглядываются по сторонам.

Всегда есть шанс, что придут представители новой власти и отыграться на них за все, что было, даже если они не причём.
Могут покалечить, например закрыть в сушилка для белья, или даже убить.

Трупы никого не удивляют. Особо отмороженных, которых почему то оставили, если у них руки в крови, вообще опускают, чтобы мыли полы и приносили людям пользу. Некоторые из актива откупаются и избегают подобной учести. Вчера они выбивали подписки в карантине и издевались над новичками, а сегодня живут среди мужиков.

***

Свое счастье за чужой счёт. Избитая, и одна из наиболее часто встречающихся тем. Мир жесток, и чтобы как то выживать, многие теряют человеческие качества.

Довольно много таких историй встречается за решеткой. Люди, спасая свою шкуру, сдают других, покупая свою свободу.
Брат наговорил на брата, другой свою вину полностью переложил на друга/собутыльника. Закладывают всех, кого только можно. Все методы хороши, лишь бы оказаться на свободе. Порой не знаешь, чего ожидать от самых близких людей.

Когда попадаешь в первый раз в подобную ситуацию и светит серьёзный срок, то еще не знаешь, как надо действовать. Тут ещё и следователь с операми убедительно так говорят, что все будет хорошо, только расскажи все, что знаешь. Просто сдай всех. И многие попадаются на крючок.

Вот только порой рассказывают такие вещи, о которых лучше вообще следствию не знать, тем самым повышая тяжесть своего преступления, цепляя до кучи и других людей.
Это хорошо, но только не для тебя. Лучше ехать одному, так и дадут меньше и, возможно, со свободы грев хоть какой-то будет.

Если не удалось своим деятельным раскаянием уйти из рук правосудия, или хотя бы съехать на условное заключение, то берегись – таких болтливых в тюрьме не любят.
Достаточно отзвониться поддельнику и жизнь не заладится сразу с начала попадания в сизо . Ну а если такой человек попадает на лагерь, где все за тебя знают заранее, то хорошо жить точно не будет.

Предположим, что вы натворили серьёзных дел. Избили одного парня, а друг ещё утащил деньги у другого, пока тот не видел. Месячную зарплату, которую вы прогуляли в этот же день. И на ваш след вышла полиция. Они знают, что было, но не могут определиться, кто утащил деньги. И подозрение падает на вас.

Источник: блог арестанта в Telegram Подвал