Язык выдаст: как лингвисты помогают в расследовании преступлений
Вы когда-нибудь задумывались о том, что́ на самом деле представляют собой признание в совершении преступления, предсмертная записка, сообщения, отправленные с телефона пропавшего человека, или анонимный звонок, совершенный с целью запугать возможным терактом? Все это проявления речи, в устном или письменном виде, а значит, лингвистика не последняя наука в мире судебной экспертизы.
Forensic linguistics (дословно «судебная лингвистика») — одна из областей прикладного языкознания, занимающаяся анализом устной и письменной речи в контексте судопроизводства и криминалистики. Никогда не слышали о такой? А Международная ассоциация судебной лингвистики существует уже с 1993 года, и в университетах Кардиффа, Йорка или Астона можно даже окончить магистратуру по этой дисциплине.
Вот несколько примеров громких дел, где такая экспертиза помогла следствию.
Как вы думаете, кто подписал этот конверт? Похоже на детский почерк, да и отправители — школьники-четвероклашки.
А вот и содержимое письма:
Самые эрудированные могли догадаться, что это материалы дела Amerithrax, или Anthrax, а именно одно из трех писем со спорами сибирской язвы, которые были отправлены после теракта 9/11 в несколько офисов американских медиа и членам Конгресса, в результате чего пять человек умерли и семнадцать были заражены. Лингвистическая экспертиза сыграла важную роль в сужении круга подозреваемых благодаря следующим наблюдениям специалистов:
-
печатный почерк может означать, что послание написано ребенком или не носителем английского языка (фото 1);
-
обратный адрес фейковый, но само его наличие и расположение (там, где он и должен быть) говорит о том, что человек знает нормы оформления письма (фото 1);
-
вариант написания даты («9-11-01») нетипичен для Америки, где принято использовать знак «/» вместо «-» (фото 2);
-
короткие предложения могут означать, что автор не является носителем английского языка (фото 2);
-
о том же самом с высокой вероятностью свидетельствует и форма can not, которая используется намного реже, чем cannot;
-
цифра 1 написана полностью, хотя в Америке она чаще изображается в виде вертикальной палочки;
-
несмотря на детский почерк, в письмах отсутствуют грамматические ошибки. Это может означать, что автор послания не ребенок (фото 1 и 2).
Ограниченное количество текста и огромное число потенциальных подозреваемых затрудняют поиск преступников, однако лингвистическая экспертиза смогла выделить отличительные черты письма и подтвердить, что автором всех посланий является один и тот же человек.
Намного эффективнее эта методика работает, когда идет судебное разбирательство, где уже определился круг подозреваемых, или следствию не хватает доказательств для задержания конкретного человека, как это было в деле 2001–2002 годов о пропавшей без вести 15-летней Даниэлле Джонс, школьнице из Эссекса (Англия).
В суде сторона защиты главного подозреваемого Стюарта Кэмпбелла (неродного дяди Даниэллы) использовала смс-сообщения, отправленные девочкой после того, как она пропала.
В тексте одного из них говорилось, какой дядя Стюарт замечательный:
«HI STU THANKZ 4 BEIN SO NICE UR THE BEST UNCLE EVER! TELL MUM I’M SO SORRY LUVYA LOADZ DAN XXX».
Сторона обвинения не растерялась и изучила все имеющиеся сообщения и тексты, написанные Даниэллой. Далее на базе анализа самых постоянных и ярких черт в письме девушки был создан ее «языковой портрет» (или idiolect). Смс, отправленные после исчезновения, сравнили с получившимся «портретом», а также с сообщениями от дяди, которые сохранились у родителей Даниэллы.
Как вы уже догадались, проведенная экспертиза позволила сделать вывод о том, что дядя отправлял смс с телефона жертвы сам, чтобы создать себе алиби и видимость его хороших отношений с племянницей.
Еще один пример — речь Саада Харири, премьер-министра Ливии, которая сейчас широко обсуждается в медиа. К большому удивлению коллег и вообще всей страны, политик заявил об уходе в отставку, находясь в Саудовской Аравии. Хотя в данном случае лингвистическая экспертиза не проводилась, многие высказали сомнения в том, что речь была написана самим Харири или его подчиненными, так как ее содержание и выражения не имели ничего общего с привычной манерой выступлений ливийского премьера. Все, кто предполагают, что власти Саудовской Аравии заставили его подать в отставку и теперь насильно удерживают у себя, приводят и еще один довод: по своему тону речь Харири очень похожа на филиппики Дональда Трампа, когда тот со злостью упоминает Иран, а также высказывания наследного принца Саудовской Аравии Мухаммеда ибн Салмана. Более того, с момента этого громкого заявления Харири практически не выходит на связь, а если и выходит, то отвечает дежурными и несвойственными ему фразами вроде «Всё в порядке, я вернусь», как сообщает Independent.
Теперь вы заметили, как много текста вокруг нас и какое огромное количество «речевых следов» мы оставляем?
Близкие люди сразу чувствуют, принадлежат ли текстовые сообщения или высказывания их родным и знакомым. Но для обвинения недостаточно простого «чутья». Суду нужны серьезные данные, подкрепленные статистикой, и их готовы предоставить современные компьютерные программы для установления авторства сказанного или написанного.
Профессор Тим Грант (глава первого в мире Центра судебной лингвистики в Астоне) как раз специализируется на работе с такими программами, способными выделять характерные черты текстов и проводить процедуру их сравнения, как это было в деле пропавшей без вести Даниэллы Джонс, о чем шла речь выше.
Другой известный пример такого рода, где Тим Грант вместе с коллегами помог доказать виновность подозреваемого, — дело Джеми Старбака. Невероятно, но он убил свою жену Дебби через неделю после свадьбы, избавился от тела, забрал все средства умершей и отправился в путешествие! Чтобы скрыть факт смерти супруги, Джеми регулярно посылал имейлы от имени Дебби, переписывался с ее друзьями и семьей. Так убийца пропутешествовал около трех лет. С жертвой он начал общаться на сайте знакомств и знал, что та унаследовала £150 000. Один из друзей Дебби заподозрил неладное, и после проведения лингвистической экспертизы Джеми был задержан и осужден.
Вернемся к связи социо- и судебной лингвистики. Вы даже не представляете, как много о вас может сказать на первый взгляд нейтральный имейл коллеге или другу.
Грамматические ошибки, любимые фразы, крутой смайлик в черных очках и многоточия в конце каждого предложения… А как могут вычислить вас?
Интернет хранит необъятное количество данных, которые мы сами постим ежедневно в различных социальных сетях. Даже подписи в инстаграме могут стать образцом вашего письма. Преступники думают, что проблем с уликами не возникнет, если не писать текст от руки, а напечатать его. Но системы анализа данных постоянно совершенствуются, и ученые уже работают над тем, чтобы даже посты в твиттере (до 200 знаков) могли бы стать базой для составления языкового портрета автора.
Гарри Брэдфорд в своем TEDx Talks обращает внимание на то, что в настоящий момент шансы быть ограбленным или оскорбленным в интернете очень велики из-за ощущения анонимности и безнаказанности. Судебная лингвистика пытается бороться с проявлениями киберпреступлений, создавая портрет человека, который стоит за текстом. Если вы просто что-то пишете в интернете — то уже лишены полной анонимности.
По тому, как вы выражаете свою мысль, можно судить о вашем поле, возрасте, профессии, культурной принадлежности и т. д.
Судебные лингвисты активно используют наработки из области социолингвистики, науки, которая рассматривает отличительные черты речи различных групп населения. Подобная техника выявления характерных особенностей письма применяется в тестах на плагиат (некоторые из них доступны онлайн).
Не забывайте, что мы также активно пользуемся аудио- и видеоформатом сообщений и постов в интернете. При желании ученые могут получить еще больше данных для составления максимально подробного языкового портрета человека. Все телефонные разговоры, которые мы ведем с сотрудниками горячих линий спецслужб, также записываются. Представьте, как фонетический анализ ложных вызовов помог бы сосредоточить силы тех же спасателей на звонках от людей, по-настоящему нуждающихся в помощи. Так, по данным РИА «Новости», после теракта 2 апреля 2017 года в Петербурге звонки с угрозами взрыва коснулись 85 000 человек по всей России. Спецслужбы вынуждены реагировать на каждый случай, и это отвлекает их от работы по вычислению реальных угроз. Знание типичных лингвистических черт ложных вызовов могло бы решить проблему.
Надеюсь, теперь вы понимаете, что наша речь является дополнением к отпечаткам пальцев или ДНК и не стоит недооценивать лингвистов, вооруженных современными технологиями.
Автор: АННА КОНСТАНТИНОВА, НОЖ
Tweet