Река крови. Половина солдат, форсировавших Днепр, не умели плавать…

Сражение за Днепр стало и одним из самых кровопролитных – по разным оценкам, число потерь с обеих сторон (с учётом убитых и раненых) составило от 1,7 до 2,7 миллионов человек. 

Продолжаем цикл публикаций, посвящённых 65-летию Победы. В них мы рассказываем о самых важных и самых драматических шагах на этом трудном пути – битвах, которые определили исход войны. Одним из самых кровопролитных эпизодов войны стала битва за Днепр. 2438 участников этого сражения были удостоены звания Героя Советского Союза; такого «золотого звездопада» не знала ни одна битва Великой Отечественной.

О днепровской операции  рассказывает полковник в отставке Иван Васильевич Ковалёв – кавалер орденов Отечественной войны I и II степеней. За форсирование Днепра его наградили орденом Красной Звезды. В 1943 году был сержантом, командиром миномётного расчёта 81-й стрелковой дивизии.

– Наша дивизия входила в состав Центрального фронта и активно участвовала в боях за Правобережную Украину и Белоруссию. Мы освободили Донецкую область, форсировали реку Припять, после чего вплотную подошли к Днепру.

Перед форсированием Днепра полк собрали и рассказали, что немцы настроены удержать водную преграду любой ценой. Они определили Днепр как линию, от которой нельзя отступать, и считали, что мы не сможем его преодолеть.

Когда мы увидели, какую реку нам придётся форсировать, многим стало не по себе. И просто река шириной несколько километров вызывает страх, ведь её даже в обычных условиях переплыть на лодке целая проблема. А тут предстояло столкнуться со шквальным огнём противника, к тому же нас никто не тренировал форсировать водную преграду. Ширина Днепра в полосе наступления нашей дивизии составляла до 2 километров. И тем не менее нам была поставлена задача любым способом перебраться на левый берег и закрепиться. Командиры инструктировали: главное – не поддаваться панике, наставляли помогать свалившимся в воду товарищам. Но по большому счёту всё это были просто слова, температура воды составляла 5—6 градусов, воздух — 10 градусов, кто попадал в воду, был практически обречён. В полной экипировке, когда на тебе шинель, лопата, противогаз, гранаты, оружие, на шатком плоту или лодке кому-то помогать – это большой риск перевернуть плот и погубить всех остальных.

Нужно также учитывать, что наша дивизия была укомплектована из ребят, призванных в основном из среднеазиатских республик, которые никогда не видели таких полноводных рек. Получалось, что половина бойцов вообще не умели плавать. Несколько недель мы готовили переправочные средства. Нашему взводу повезло: один местный житель, как сейчас его помню, звали его Порфирий Новак, рассказал, что когда наши войска отступали, то оставили в гавани резиновые лодки. Он показал примерное место, водолазы извлекли эти лодки, и шесть оказались готовыми к переправе, на трёх даже были вёсла.

Дальше мы поставили на лодки доски, закрепили на них наши 82-миллиметровые миномёты. Всеми возможными способами постарались изолировать боеприпасы от влаги, упаковывая их в водонепроницаемую ткань. Получили сухой паёк на три дня: консервы, сухари, колбаса, сахар, сало, 100 грамм фронтовых.

Мы начали форсирование 5 октября 1943 года. На одной лодке можно было переправить 12 человек. В каждой лодке – по два сапёра, два связиста. Только мы спустили лодки на воду, как начался массированный артиллерийский обстрел, потом в небе появились немецкие самолёты. Из шести лодок переправилось только три. Две почти сразу полностью были разбиты прямым попаданием, третья лодка не доплыла до берега метров 15—20, снаряд ударил возле неё, и она перевернулась. Берег и воды Днепра были красными от крови. Самое страшное было то, что негде укрыться от непрекращающихся взрывов. Полная беспомощность: смотришь направо – лодка утонула, налево – плот разнесло, страх буквально сковывает тебя.

В момент переправы мы ясно осознавали: наша жизнь находится только в руках фортуны. Честно говоря, я не понимаю, как остался жив. Те, кто преодолел реку, отчаянно выскакивали на берег и старались как можно глубже закопаться в землю. Мне как-то несказанно повезло, на Днепре я ни разу не был ранен, да и вообще за войну у меня было всего два несерьёзных ранения. Тем более обидно, когда погибали те, кто пережил эту мясорубку. Уже под самый конец битвы за Днепр наш батальон потерял комбата капитана Быковского и ротного – старшего лейтенанта Аминшука. Они вышли из землянки покурить, и в это время рядом разорвался снаряд. Буквально неделей раньше офицеры получили звание Героев Советского Союза…

Тогда мне и моему товарищу было всего по 17 лет. Остальным во взводе под 50, они нас как сынков берегли, даже на посту старались подменить раньше времени. И вот прихожу я с поста, весь трясусь, мне тут же в алюминиевую кружку наливают водку, рядом положили закуску – американскую тушёнку и настоящий ржаной хлеб. До фронта я совсем не пил. Мне говорят: как выпьешь, сразу занюхай. Видимо, на Днепре я находился в таком стрессе, что не задумываясь, как-то механически, выполнил все их указания. Выпил, понюхал краюшку хлеба, и меня чуть не вырвало – водка была около 70 градусов. Посидел минут 10—15 – ноги отошли, мне хорошо стало, думаю: зачем раньше свои 100 грамм наркомовских отдавал?

Главной проблемой при форсировании стала нехватка боеприпасов. У нас было три миномёта, на каждый по девять мин. Этого хватило минут на 20 боя. Боеприпасы нам не могли подвозить: лодки, гружённые снарядами и минами, немцы топили в первую очередь. Поэтому нам, миномётчикам, почти сразу пришлось переквалифицироваться в пехотинцев. У меня был автомат, четыре магазина к нему и две гранаты. Приходилось бить немцев даже в штыковой атаке, на моём личном счету шесть немцев, уничтоженных в ближнем бою.

Шесть дней мы буквально по метру отвоёвывали у немцев. Но они открывали ураганный огонь и легко сметали нас с завоёванных позиций. Бои продолжались круглые сутки, затишье максимум на полчаса. При этом их дивизии теряли минимум личного состава, а потери в наших частях были просто ужасающие, полки половинились практически за один день. При захвате плацдарма было очень много раненых, сначала их складывали в окопы и различные выемки, часто даже не оказывая помощь. У раненых была очень большая смертность. Их начали переправлять обратно, только когда навели паромную переправу, примерно в это же время на нашем берегу стали разворачиваться первые полевые госпитали.

В это же время немцы не только квалифицированно оказывали помощь своим раненым, но и успевали хоронить своих мёртвых. Вообще противник удивлял нас своей пунктуальностью: всё у них по расписанию – обед, сон. В обороне они жили в большом комфорте. Для отдыха делали стеллажи: представьте, у них мы находили даже белоснежные простыни и тёплые одеяла. Для бритья у каждого – безопасная бритва, зубы чистили зубной пастой, о существовании которой мы даже не знали. Немецкая полевая кухня по сравнению с нашей – это всё равно что дорогой ресторан и забегаловка. Немецкие повара использовали перец, лавровый лист, готовили первое, второе – у нас о вкусовых качествах еды никто не задумывался, главное, чтобы было сытно. В лучшем случае давали кашу с мясом, часто по несколько суток голодали.

Только когда сапёрами был наведён понтонный мост, когда танки ввели в бой, тогда мы смогли основательно продвинуться вперёд. За время боёв на Днепре наш 519-й полк потерял 60% личного состава, при этом был продемонстрирован небывалый героизм. До участия в операциях по форсированию Днепра в полку было два Героя Советского Союза, после этой битвы – 28.

В ходе боёв активно действовали партизаны, которые мешали подвозить немцам подкрепление, боеприпасы и продовольствие. Нужно отметить, что и гражданское население оказывало большую помощь. Над одним из сёл был сбит наш лётчик, он спрыгнул с парашютом и попал на немецкую территорию. Немцы его долго искали, но не могли найти. Лётчик забежал в хату, там сидит белоруска, красивая женщина с годовалым ребёнком. Немцы уже рядом. Тогда она спрятала лётчика… у себя под юбкой, а когда они стали подходить, ущипнула своего ребёнка. Мальчик начал громко кричать, и немцы сразу вышли…

Справка

Битва за Днепр – ряд взаимосвязанных стратегических операций Великой Отечественной войны, проведённых во второй половине 1943 года на берегах Днепра. С обеих сторон в битве приняло участие до 4 млн человек, а её фронт растянулся на 1400 километров. В результате четырёхмесячной операции левый берег Днепра был освобождён Красной Армией от немецких захватчиков. В ходе операции значительные силы Красной Армии форсировали реку, создали несколько плацдармов на правом берегу реки, а также освободили город Киев. Битва за Днепр стала одним из крупнейших сражений в мировой истории.

Сражение за Днепр стало и одним из самых кровопролитных – по разным оценкам, число потерь с обеих сторон (с учётом убитых и раненых) составило от 1,7 до 2,7 миллионов человек.

Александр Степанов, Наша версия